Контрабанда - Олег Анатольевич Сидоренко

неразрешимым! Чем меньше вариантов, тем точнее выбор… Тем более, приведен аргумент, против которого не возразишь! Он снимает с нас всякую ответственность. Я, Олежка, – обратился он к Малому, – решил. Для себя. Придется подчиниться силе. А, ты?

– Я тебя одного не брошу…. – согласился Олежка Малый. – Тем более, в такой ситуации…. – затем, повернувшись к напарнику, подвел итог их сомнениям. – Ну, что ж, Средний Олег? Будем принимать Большого Олега!

Малый снял кожаные сварочные рукавицы. Взял со стеллажа кусок байковой ветоши. Вытер руки и подошел к Олегу.

– Привет, Большой Олег! – сказал он, смотря с низу вверх и, при этом, пытаясь обнять гостя за плечи.

Давно уже Олег не слышал такого к себе обращения. Даже, отвык, немного. А ведь было время – всего то три года назад, когда он свыкся с этим «именем», как с родным.

Было это очередное жуткое безденежье. А Олежка-«Малый», сделав вид, что ему ужас, как нужен помощник, взял его к себе на работу. Хотя, конечно, вполне справлялся и сам со своими делами в арендуемой им половинке гаража Роменского отделения Госкомстата.

Там же, в гараже, водителем УАЗа работал еще один Олег. Вот так и вышло, что на территории в сто квадратных метров собралось три Олега. Ну, а клиенты, что бы, не путаться, сразу же наделили их прозвищами по мере убывания роста – Большой, Средний и Малый.

Когда наступил бензиновый кризис конца девяностых, Олег Большой с Малым Олегом, на его «Ниве», одно время возили бензин через границу. Затем, их пути разошлись. «Большой» занялся «вплотную» контрабандой. Малый вернулся к сварному делу, сняв для работы гараж в РСУ. Чуть позже к нему присоединился Олег Средний, уволившись с Госкомстата.

Олеги «поменьше» с Олегом «побольше» виделись редко. Да и то, в основном, случайно. Иногда, судьба сводила их где ни будь на трассе. Или, если Большому надо было произвести какой либо ремонт на его «газончике». Но, в виду сохранившихся теплых отношений, почти всегда, это заканчивалось импровизированным застольем. Поэтому, нынешняя обоюдная реакция на встречу была предсказуемой.

– Привет, Олеги, Средний и Малый! – ответил Олег, по очереди пожимая руки товарищам и обнимая их. – Вот решил навестить. Соскучился я за вами. Да и дельце есть небольшое. Куда гостинцы раскладывать?

– Ты, что, первый раз? – спросил Малый. – У нас, же есть комната отдыха! Идем туда.

В дальнем от дверей углу гаража расположилась Олежкина «Нива». За ней, под самыми стенками, стояли выстроенные в квадрат задние диваны и передние кресла с, каких то, заграничных легковых автомобилей, обтянутые, когда то серым и синим, а сейчас неопределенного цвета, велюром. Данный ансамбль дополнял полированный столик на низких ножках с мебельного гарнитура конца семидесятых, неизвестно, как оказавшийся в гараже. На его нижней полке нашел приют нехитрый набор посуды с нескольких мелких и глубоких тарелок, столового ножа, вилок, ложек, и, конечно же, трех «стопок». «Сервиз» был не первой свежести, местами «пощербленный», но чистый.

– Прошу к нашему шалашу! – пригласил Олег «Средний», когда все трое «протиснулись» по территории гаража, между находящейся в ремонте зеленой «копейкой», трансформатором сварочного агрегата и сверлильного станка, плюс ко всему слесарного стеллажа и каких-то остатков железных рам и конструкций. И, конечно, уже упомянутой, «Нивы».

– Да… Время не касается вашего заведения…. – осмотревшись, заметил «Большой» Олег, выкладывая на стол «гостинцы».

– Это, плохо или хорошо? – Спросил Малый, доставая из-под стола разделочную доску.

– Ни то, и ни другое…. Это просто констатация факта…. Хотя ты знаешь…. Иногда отсутствие перемен является, скорее благом, чем недостатком…. Да и вообще…. Все, наверное, зависит от того, как ты сам к этому относишься. Олег-Средний открыл «нивовский» багажник. Вынул от туда пол-литровую баночку подсолнечного масла, пару луковиц. Все это перенес на стол. В это время Малый разжег примус, стоящий на верстаке, и поставил на него большую чугунную сковороду с отполированной до блеска деревянной ручкой. Взял принесенную Средним баночку. Открыл ее, и налил немного «олийкы» на сковородку.

– Как, мы относимся?… А что нам?.... Мы нормально относимся! – ответил он, чистя луковицы и нарезая их крупными кольцами. – Главное не усложнять…. Смотреть на все проще…. Есть работа – и, слава Богу…. Не складывается что то? Не «срастается»? Значит, надо подождать…. Пока сложиться и «срастется» само…. – Олежка поднял доску, перенес ее к примусу. Высыпал на сковородку лук. Разогретое масло зашипело. По сторонам полетели брызги. Малый чуть зажмурился, прикрываясь рукой. Ложкой разровнял по сковороде кольца «цибулькы», накрыл ее крышкой и продолжил:

– Так вот…. Я и говорю. Не « срастается»…. Начнешь притягивать концы, а они порвутся… Прямо, по средине…. Было два конца – стало четыре…. И «не срослось»…. И проблем стало в два раза больше…. Начнешь «мельтешить»…. А оно все хуже и хуже…. Как в том анекдоте про лося…. Сколько будем жарить яиц? – прерывая свои рассуждения, спросил он у присутствующих в гараже.

– А сколько влезет в сковородку! – ответил Средний. – Я голодный. Утром не завтракал…. И предлагаю в яичницу бросить домашней колбаски! Никто не против?

Не услышав возражений, он оторвал от кольца четвертушку. Положил кусочек на доску. Порезал его на кольца размером с пятикопеечную монету. Только потолще. Открыл крышку на сковороде и высыпал содержимое доски в «притомившийся» лук.

Олег Большой, сидя в углу, слушал друга и наблюдал за приготовлением завтрака. Он мог бы, конечно много чего сказать по поводу услышанного. И согласиться. И возразить…. Да…. Можно сидеть и ждать, пока «срастется». Но это когда есть на что ждать…. Можно и «не мельтешить». Но это когда ты один, как Олежка Малый. И заботишься ты, по сути, только о себе…. А если ты наделал глупостей гораздо раньше, чем понял, что надо ждать? А если у тебя за спиной жена и грудной ребенок? И не за что купить хлеба. В прямом смысле, а не в переносном. И, если, эти глупости – в виде кредиторов – стучат тебе каждый день в двери и обрывают твой телефон с угрозами, от чего у жены пропадает молоко. А малыша надо чем-то кормить. И ты идешь к родителям, слава Богу, живут они рядом, просить денег, хотя бы, на необходимое… И все это время видишь в маминых глазах огромную боль за тебя, непутевого сына. И, от всего этого, ты уже сомневаешься в себе. Готов на любую работу. Но, понимаешь, что простая работа тебя уже не спасет. Потому, как заработка хватит только на существование. Но, не на отдачу долгов и достойную, в твоем понимании, жизнь. И в голову лезут всякие