Travel Агнец - Анастасия Гостева

Улицы сужаются, дома уже непохожи на дворцы, но это и не восхитительная (похитительная?) нищета Old Delhi или Main Bazar'a, здесь живут люди с претензией. Люди с понятием. Пожилые толстые индианки беседуют на лавочках у дверей, земляная невымощенная улица, цветы в горшках, кадках, вазонах, мальчики в джинсах, девочки в шортах и кроссовках, балконы, террасы, мансарды, печать спокойствия и невозмутимости, гигантская декорация для очередного индийского фильма, воздух замер, застыл, затаил дыхание, нас разглядывают, как диковинные цветы в оранжерее, на нас действительно стоит посмотреть — темноволосый молодой человек в чем-то обтягивающем, малиново-фиолетовом, расклешенном книзу, в невероятных узорах, в красно-синей майке с серебряной физиономией инопланетянина, в черных ботинках «Air Wear», увешанный туземными украшениями и феньками, в красно-сине-желтых солнечных очках с восемью стеклами и девушка в парчовых желто-красно-зеленых, тоже расклешенных, штанах с ориентальными орнаментами, в радикально оранжевой просторной рубашке со смеющимися синими и зелеными солнцами, увешанная и украшенная чем-то непонятным, с длинными золотыми волосами и странными кольцами, напевающие песенки из репертуара Боба Марли — не свои, не чужие, не индусы, не европейцы, безумные пришельцы из ниоткуда, пытающиеся продать конкретную японскую технику.

Полная индианка встречает нас у входа и провожает наверх, на третий этаж, по узкой, полутемной лесенке. Мы оказываемся в комнате с семью работающими компьютерами, со шкафом, забитым книгами по программному обеспечению, хотим ли мы чай? мы хотим; говорим ли мы на хинди? нет, не говорим; присутствующие с явным облегчением переходят на хинди и что-то долго обсуждают, мы вытаскиваем ноутбук, сканер, принтер, документацию, и все начинается заново — окна открываются, закрываются, кто-то что-то говорит, кому-то звонит советоваться, узнавать цены, снова пытается запустить факс-модем, мы умираем от голода, вежливо улыбаемся, прикалываемся по поводу наших индийских винни-пухов, выходим покурить — простите, вы бросаете окурки прямо вниз? — да, но не прямо, не на старых леди, а на дорогу — ах, как это мило, большое спасибо — у них тоже не получается, муж индианки что-то объясняет нашему покупателю, тот задумчиво жует орешки и корчит понимающие мины, его помощник мрачно маячит между балконом и комнатой, я толкаю Лешку в бок — а в Москве-то он работал? — в Москве работал — час, два, наконец, факс отправлен, хозяин турагентства получил его и перезвонил, веселится и ликует весь народ, два с половиной, три, теперь проблемы со сканером, мы стоим на балконе и курим — как ты думаешь, он его купит? — купить-то он его купит, иначе бы он столько не возился, вот только сколько он заплатит? — я размахиваюсь и швыряю окурок в центр улицы, он плавно, как перышко в фильме «Форест Гамп», парит в воздухе и приземляется аккуратненько на «старую леди», выползшую прогуляться, я, как нашкодившая школьница, прячусь за пальму, растущую в кадке, три с половиной, четыре часа, орешки кончились, чая больше не предлагают, сканер по-прежнему упорствует — мы выяснили в чем дело — радостно сообщает нам хакерша — этот сканер должен запускаться через Windows 3.11, а здесь Windows 95 Plus, нужно делать upgrade — она произносит это слово как мой одиннадцатилетний брат — смакуя каждый звук, ловя кайф от его значимости. Браво, ребята, не прошло и года! — Бы поужинаете с нами? — осведомляется наш безымянный покупатель — почему бы нет?

…Мы сидим на диване за низеньким столиком, напротив рядком расселись жена, двое детей и очередной брат нашего индийского друга, сбоку, в углу, по телевизору идет вечная индийская сага, сам хозяин и его старшая дочь сидят на диване, рядом с телевизором, мальчик-слуга приносит еду — рис, овощи, мясо — оказывается, они мусульмане — простите, мы не едим мясо — о, простите, мы не подумали — еще овощи, здесь было мясо, это ничего? — это ничего — они смотрят, как мы едим, и мило улыбаются — слушай, это всегда так? они не едят вместе с гостями? — нет, обычно нет — а мы должны как-то с ними беседовать? — да ничего мы не должны, делай что хочешь — младший сын, ему всего четыре, стесняется и прячется в складках маминого сари, семилетняя дочка выглядывает с другой стороны — вы женаты? — коронный индийский вопрос, нет, мы разведены, шутка, мы просто друзья, милые улыбки, закончить бы поскорей эту трапезу и домой, на фривольный и не обремененный любезностями Main Bazar. — Я дам вам завтра ответ, вы можете подъехать к моему брату днем? часа в четыре? мы можем, мы все можем, подъехать, подлететь, подбежать, для нас уже нет ничего невозможного, с другой стороны, нас покормили, это значит — да?.. Младшая девочка босиком выскакивает попрощаться с нами и кокетливо смотрит на Алексея — ты заметил, а барышня-то не промах, несмотря на нежный возраст — если бы тебе нужно было выйти замуж в шестнадцать лет, ты бы тоже не стеснялась…

Гашишные разговоры № 6

— все-таки это ужасно — все эти компьютеры, принтеры, сканеры и — Индия, я не понимаю, на хрена им весъ этот хлам, который окончательно добил Европу и Америку

— что за бред, Настя, что значит — зачем, а что ты им предлагаешь, писать перьевыми ручками и считать на камешках?

— слушай, ну неужели ты не Видишь абсурда ситуации — офигевшие от научно-технического прогресса европейцы, и американцы. рвутся в Индию, Непал, Мексику, Африку, на Амазонку, медитируют, практикуют Бог знает что, жрут грибы, кактусы и аяхуаску, антропологи ищут сому и кричат-надрываются о том, что архаические примитивные народы были на самом деле покруче, чем мы, физики впали в экстаз и строят фрактальные мандалы, западная медицина дискредитирована, архитекторы, дизайнеры, музыканты и еще огромная куча народу торчит от всяких этнических наворотов, проклинает технократическое и лишенное сакральности западное общество, а индусы, мексиканцы и тибетцы учатся рассылать факсы и отправляют дочек учиться в американские медицинские колледжи

— Насть, ну это бред, все эти люди, которых ты перечислила, ежедневно пользуются компьютерами, факсами, телефонами и так далее в своей работе, ты сама это, я думаю, понимаешь, мы с тобой в Индию тоже не пешком пришли, наука и религия — это две части целого, между ними нет противоречия, они просто взаимно дополняют друг друга, ну, ты сама уже настолько привыкла к такому количеству ежедневных мелочей, что даже не замечаешь этого

— слушай, я все это знаю, Аверроэс, концепция двойственности истины, Николай Кузанский, Галилей, Эйнштейн, который верил в Бога, это все замечательно, только речь не о науке, а о технологии, об экспансии искусственного, а не о мистицизме отдельных продвинутых личностей, когда Тимоти Лири разглагольствует о сжигании кармы в Интернете, а потом я узнаю, что он умирает от рака, у меня зарождаются большие сомнения в верности его проповеди, причем именно с точки зрения традиции, из которой он спер слово «карма»… точно так же, когда мне начинают впаривать про виртуальные реальности, продолжение нервной системы, и все остальное, благодаря чему вы обретете Бога и просветление, я понимаю, что буддийский монах, или христианский монах, или любой другой человек, находящийся внутри какой-то традиции, если он попадет на необитаемый остров точно так же как и у себя дома не зависит ни от каких компьютеров и расширителей сознания, а среднестатистический киберпанк скурвится за два дня

— да ну, Насть, ну какой смысл говорить о среднестатистических киберпанках, я как бы никого не хочу обидеть, но в среднестатистическом монахе я тоже не уверен на все сто, просто либо у тебя есть путь сердца, у тебя есть центр, либо нет, и тогда уже по фигу кто ты

— да ну, Леш… мы же начали не с того, как быстрее обрести благодать отдельным индивидуумам, а с глобальной технической экспансии, я думаю, что внутри, в каждом отдельном случае, действительно присутствует этот пустотный буддийский контекст, и говорить про это сложно, точнее, наверное, вообще не получится, только вокруг да около, и все ориентиры и критерии — плавающие, но в социуме человек всегда выстраивает некую концепцию себя, другое дело, что осознанно это делают, в лучшем случае, процентов пять населения, а большинство довольствуется существующим набором, с чужого плеча, и называет это кармой или судьбой, или неизвестно как, и в социуме очень актуальна христианская модель, с ее социальной активностью, разделением на добро и зло, и так далее, потому что христианством изначально предполагается, что ты строишь себя по определенным правилам, и по ним же организуешь пространство вокруг себя, и в этом контексте наркотики, виртуальные реальности, подмена живого косным — это явное зло, я говорю о глобальной тенденции, а не о тебе или себе лично