Выстрел в водопад - Вадим Леднев

Майя потрогала муху шумовкой. Та не подавала признаков жизни. Девушка храбро ухватила ее за одно из крыльев, победно посмотрела на брезгливые лица окружающих, и, подойдя к окну, выкинула трупик на улицу.

— Руки не забудь помыть! — сказала ей в спину Варвара Петровна. Помолчала и добавила. И шумовку тоже! А представьте девочки, если такие местные тараканы наползут?! Тут, пожалуй, никакой «раптор» не спасет!

Приготовление ужина несколько затягивалось. Светлана выскочила «на минутку» — покурить и не возвращалась уже полчаса. Варвара Петровна с Майей сняли с плиты кастрюлю с компотом и поставили ее на сквозняк — охлаждаться. Марина, вооружившись консервным ножом, уже приготовилась вскрывать банки с тушенкой, когда в буфет явился Владик по кличке Рыба — самый молодой из «братвы» — тот который устраивал скандал возле кассы.

— Салют, тетки! — он встал в дверях, уперев руки в бока, голый по пояс, весь в синих татуировках, в закатанных джинсах и босиком. Потянул носом воздух и удовлетворенно констатировал. Бациллой тянет!

— Чего надо? — подозрительно спросила его Варвара Петровна. Майя, ты, почему дверь не заперла? Чего надо? — повторила она вопрос. Ужин еще не готов! Иди с богом! Нечего тут толочься… давай, давай проваливай!

Рыба уставился на нее своими прозрачными пустыми глазами.

— А чо ты так разговариваешь, ковырялка старая? Я может, хочу проверить, не закрысятили вы тут шамовку, общественную?

— Что?.. Варвара Петровна растерянно захлопала глазами.

— Конь в пальто! — объяснил ей Рыба. Короче, тетки — мы сегодня у вас тут бакланить не будем, так что люди меня прислали, чтоб я нашу пайку забрал. Догнала, старая? — произнося эту зажигательную речь, он приблизился к буфетной стойке и увидел тушенку. О! Я гляжу вы тут кучеряво живете! На обед кирзу с сухарями давали, а сами тушенку гасят! — он извлек из кармана джинсов, пластиковый пакет и тряхнул его расправляя. Нас пятеро… значит по банке на рыло — это справедливо! — с этими словами он смахнул все банки в пакет и, усмехаясь, глянул на обалдевших от такой наглости женщин. Чо бебики вылупили? Хлеб где? — он в упор посмотрел на Марину. Хлеб, спрашиваю, где?

Та испуганно сглотнула и молча показала глазами в угол, где в картонной коробке, укрытые клеенкой, чтоб не засохли, лежали хлебные буханки. Рыба отдернул кленку, удовлетворенно цыкнул зубом и переложил из коробки в свой пакет две буханки. Приговаривая: «Будет, что на кишку бросить! О!.. кофееза!» — он сгреб с буфетных полок большую банку с растворимым кофе, коробку с чаем, несколько упаковок пряников и чипсов.

— Ты что ж это делаешь, оглоед?! — опомнилась, наконец, Варвара Петровна. Это ж на всех были продукты! На ужин! А ну давай, выкладывай обратно! — она попыталась загородить ему дорогу.

— Не скесуй, старая! — Рыба легко отстранил ее и направился к выходу. Проходя мимо Марины, он откровенно заглянул в глубокий вырез ее блузки и ущипнул за талию.

— Гы… клевая телка!.. Сиськастая!

Девушка шарахнулась от него, судорожно застегивая пуговицы на груди.

— Да ты не очкуй, бикса! — Рыба сально подмигнул ей. Заглядывай к нам! Мы пацаны веселые! Покноцаем, ливер подавим, а? В стирки пошпилимся. Гы… помахивая пакетом, он вразвалочку, приблатненной походкой, направился к двери.

Еще не понимая, что делает, Майя внезапно сорвалась с места, обогнала его, и, подскочив к двери, закрыла ее на ключ.

— Положи продукты на место, гад!

Рыба остановился, недоуменно разглядывая неожиданно возникшее препятствие.

— Ты чо, мелкая, попутала? — спросил он почти ласково. Ты тоже к нам заходи если что, я расокосеньких люблю. Ну-ка ключ давай!

Майя мотнула головой и по-детски спрятала руку с ключом за спину.

— Уйди от нее! — внезапно раздалось из угла.

Рыба удивленно обернулся. Кто там еще голос подает? Доселе отрешенный Юрик, словно очнулся и смотрел на «братка», мутным, злым взглядом. Тот усмехнулся и смерил взглядом его тщедушную фигуру.

— Это еще, что за хер с бугра?

— Я сказал, отойди от нее и жратву полож!

— Засохни, обсос! — посоветовал ему Рыба, небрежно сплюнул и добавил. Козел захезаный!

— Кто козел? — вяло удивился Юра, но тот уже отвернулся от него и опять смотрел на Майю.

— Дверь отомкнула, я сказал!

Но девушка молча, упрямо помотала головой.

— Кто козел? — канючил из своего угла Юра. Ты кого козлом назвал?

Но «браток» больше не обращал на него внимания, в упор, глядя на Майю.

— Ты чо не догоняешь? — спросил он уже свирепым тоном, нависая над ней и делая зверскую рожу. Оборзела, что ли, сучка узкоглазая? Да я тебя!.. он занес над ней руку со скрюченными пальцами.

Девушка не двинулась с места, только зажмурила глаза и вжалась спиной в дверь.

— Кто козел? — услышала она близко. И сразу же глухой стук и через секунду звук грузно рухнувшего тела. Майя осторожно открыла один глаз. От того, что она увидела, немедленно открылся второй глаз, и оба они полезли на лоб: Рыба лежал на полу и не подавал признаков жизни. Возле его бритой головы быстро растекалась лужица крови. Рядом валялся раскрывшийся пакет. Банки раскатились по всему полу. Над поверженным «братком» стоял Юра с бронзовым пестиком в руках. Он пошевелил тело носком ноги и констатировал:

— За козла ответил! — после этого, уронив пестик на пол, он опустился на корточки и начал шарить у него по карманам. Извлек маленький пакетик с белым порошком и, восторженно хрюкнув, поспешил к своему месту в углу. В буфете установилась жуткая тишина. Наконец, Майя пришла в себя. Она присела над «братком» и протянула руку к его шее, чтобы проверить пульс, как вдруг, тот внезапно дернулся. Девушка испуганно отпрянула и, не удержав равновесия, уселась на пол. Тело Рыбы продолжало дергаться еще несколько секунд, затем затихло. «Конвульсии…» — с ужасом поняла Майя.

— Кажется, умер! — сказала она вслух и подняла взгляд на окружающих. Женщины так и стояли возле буфетной стойки, с белыми лицами и распахнутыми настежь глазами.

— Убили!.. наконец прошептала Варвара Петровна. Убили! — заголосила она через несколько секунд и, ускоряясь, выскочила на кухню. Хлопнула входная дверь и стихла торопливая дробь шагов по лестнице.

— Готов? — уныло спросил прапорщик Николай.

Алексей Федорович, возящийся возле тела Рыбы, поднял на него глаза и молча кивнул.

— Ну и что тут произошло? — прапорщик начал нервно раскачиваться с пятки на носок, засунув большие пальцы рук за ремень.

— Этот, короче… начал объяснять сержант, указывая на «братка». Короче, продукты попер из буфета, — указующий перст переместился на валяющиеся банки. Девка ему дорогу загородила, типа, не пущу и все такое. Ну, начались разборки! То — се… Хотел он ей, значит, навешать. Навешать, да! А тот… он показал, на, заметно повеселевшего, Юрика, — по башке его отоварил, вот! Все.

— Этим? — прапорщик поддел носком ботинка окровавленный пестик.

— Этим, — согласно кивнул сержант. Ну и проломил, значит, чердак. Тот и это… зажмурился.

— Что, из-за тушенки?

Сержант только пожал плечами и промолчал, дескать, что тут скажешь, слов нет.

— Да-а… протянул Николай, — звереем походу! Сегодня из-за тушенки убиваем, а завтра что?.. из-за бычка недокуренного? — он повернулся к Юре, который с отсутствующим видом наблюдал за мизансценой. Ты чего натворил, а?.. придурок? Совсем с катушек съехал?

— А чо он… извиняющее монотонно загундосил Юрик, — еду взял, девок хватал… еще обзываться начал.

— Судак, ты белоглазый, обдолбаный! — констатировал милиционер и повернулся к, обступившим тело, представителям общественности. Ну что делать будем, господа хорошие?

— Его, — Семенов кивнул на Юрика, — надо срочно изолировать. Есть куда?

— В кассу, — предложил Михаил Аркадьевич, — там двери железные, решетки.

— Так там же запор изнутри! — удивился Илья.

— Вот и хорошо! — сказал Семенов. Спокойней будет! По крайней мере, дружки этого бывшего отморозка до него не доберутся. Что с ним делать потом решим, а пока есть проблема поважнее.

— Отведи, — кивнул Николай сержанту.

Тот подошел к Юрику и взял его за локоть. Парень послушно начал вставать. Светлана, которая до этого, с растерянным видом стояла рядом схватила его за другую руку, словно намереваясь удержать.

— Куда вы его? Что с ним будет? — и Юрику. Ну, зачем ты это сделал? Пусть бы он подавился тушенкой, гад.

— Пошли! — дернул его сержант.

— Ладно, Свет, чего ты? — бормотал тот, осторожно забирая у девушки свою руку. Никакого раскаяния на его лице не было.

— Что?.. поинтересовался прапорщик, глядя на его белый от порошка нос, — уже успел раскумариться, сволочь?

Юрик бессмысленно улыбнулся в ответ, очевидно, ему было хорошо.