Тридцать три несчастья и немного везения - Елена Малиновская

И я торжествующе вздела указательный палец. Ну конечно же, я с досадой кинула блокнот в нижний ящик своего стола, решив позже определиться с его судьбой — выкинуть ли или попробовать расшифровать записи.

— И? — вопросительно протянул Норберг, без особых проблем догадавшись о причинах моей радости. — Где же этот блокнот?

Вместо ответа я рванула к своему рабочему месту, опять едва не сбив менталиста с ног. Благо, что Норберг обладал просто-таки нечеловеческой реакцией и опять успел уйти от столкновения, отпрыгнув в самый последний момент.

Правда, около стола я в замешательстве остановилась. Его покрывала целая гора вязкой и весьма тошнотворной на вид пены, которая и не думала оседать. Как-то не хочу я пачкать этой гадостью руки. Если созданное мною вещество способно вызывать из мира мертвых души давно усопших, то кто знает, что оно способно сотворить со мной.

— Там, — сказала я и ткнула пальцем в тот участок пространства, где, предположительно, находился блокнот. — Книга там.

Норберг подошел ближе. Остановился так близко от меня, что я ощутила приятный аромат его парфюма, напоминающего запах свежескошенной травы. Озадаченно уставился на пену, в глубинах которой скрывалась наша цель.

— Надо бы его как-нибудь вытащить, — глубокомысленно проговорила я.

— Надо бы, — согласился со мной Норберг и выжидающе посмотрел на меня.

Он полагает, будто я этим займусь? Ха, как бы не так! Мне и без того сегодня сильно досталось, чтобы еще руки марать во всяких подозрительных субстанциях.

— Вы обещали помочь, — вкрадчиво напомнила я и гадливо улыбнулась, заметив, как Норберг переменился в лице, явно не обрадованный открывшейся перед ним перспективой. Добавила с нажимом: — Так помогайте!

— Но это ваш стол, — проговорил он после секундного замешательства. — Не боитесь, что я могу найти в нем что-нибудь компрометирующее?

Если говорить откровенно, то компрометирующие вещи там действительно имелись. Тот самый любовный роман, о котором во всеуслышание поведал призрак. Но, с другой стороны, дух уже выложил мой маленький постыдный секрет. А больше там нет ничего такого, из-за чего я могла бы покраснеть.

— Нет, не боюсь, — честно ответила я. — Весь мой стол в вашем полном распоряжении, виер.

— Можете называть меня просто по имени, Алекса, — великодушно разрешил мне маг.

Я опасливо кашлянула. Ой, а почему это он вдруг начал так любезничать? Нет уж, прежний подчеркнуто вежливый стиль общения нравился мне намного больше!

— Ну-с, приступим, — без малейшего энтузиазма в голосе тем временем продолжил Норберг. Снял с себя камзол, огляделся по сторонам в поисках места, куда бы можно было положить это настоящее произведение портновского искусства.

— Давайте я подержу, — любезно предложила я, понимая, что иначе Норберг рискует загубить великолепное сукно и прекраснейшую ручную вышивку на лацканах.

В конце концов, это было наименьшим, чем я могла отблагодарить его за помощь.

— Премного благодарен. — Норберг почтительно склонил голову, принимая мое предложение. Затем опять повернулся к столу, начав тщательно засучивать рукава белоснежной шелковой рубашки.

Я невольно хмыкнула, когда увидела шрам на правой руке мага. Глубокий и безобразно рваный, он шел от самого запястья и терялся под тканью на уровне локтя. На след от удара ножом не похоже — слишком неровные края. Такое чувство, будто ему вспороли руку чем-то, что более всего напоминает крюк, на котором мясники подвешивают туши животных для разделки. Я открыла даже рот, желая спросить, как именно он получил столь своеобразное украшение, но тут же захлопнула его обратно. Нет, мой вопрос прозвучит слишком неприлично. Такие вещи как-то не принято обсуждать с посторонними.

Хвала небесам, Норберг не заметил, что я заинтересовалась его шрамом, а если и заметил, то предпочел не заострять на этом внимания. Несколько раз глубоко вздохнув, он решительно шагнул к пене, даже не пытаясь скрыть гримасы омерзения на лице.

— Стойте! — вдруг громогласно провозгласил призрак, который все это время вел себя на редкость тихо и внимательно слушал нашу беседу.

Норберг остановился и удивленно обернулся к неупокоенному духу, бывшему при жизни некромантом по имени Гастон Гальер.

Теперь призрак мерцал позади меня, поскольку как-то незаметно перетек от центра комнаты к двери. Почему-то мне это не понравилось. Было такое чувство, будто дух пытается отсечь нас от выхода. Неужели он планирует напасть?

Не могу сказать, что эта мысль испугала меня. Ну не боялась я призраков! Однако некое чувство тревоги я все-таки испытала. Если этот дух действительно древний, то он вполне способен устроить небольшой переполох дома. А Дариан и без того слишком зол на меня из-за всего этого безобразия.

И я в сотый, наверное, раз с тоской посмотрела на загубленный старинный паркет и гирлянды зеленой слизи, свисающие с потолка.

— Стойте, — немного тише повторил призрак, убедившись, что все наше внимание приковано к нему. Спросил у Норберга: — А что вы намерены делать, когда найдете блокнот?

Ага, стало быть, дух на самом деле весьма внимательно прислушивался к нашей беседе. Ну что же, полагаю, его должно обрадовать обещание скорого упокоения. Обычно разбуженные призраки всеми силами стараются как можно скорее вернуться в царство вечного покоя и тьмы.

— Мы развеем тебя, — выпалила я, не дожидаясь, когда подаст голос Норберг. — Не беспокойся, Гастон, совсем скоро ты вернешься туда, где должен быть — в царство мертвых.

— Алекса! — вдруг укоризненно обронил Норберг, почти не разжимая губ.

Я удивленно на него посмотрела. Что это он так забеспокоился? Я ведь сказала чистую правду. И вообще…

Додумать свою мысль я не успела. Потому как призрак вдруг возопил не своим голосом:

— Я? В царство мертвых? Да никогда! Я послан богами, чтобы карать грешников. И ты, блудная дщерь, будешь первым моим свершением на сей тяжкой дороге искупления!

Ой. Ой-ой-ой! Как-то меня насторожило то, как это прозвучало. А еще сильнее мне не понравилось, что призрак вдруг принялся увеличиваться в размерах.

Молочно-белый туман, из которого сплеталась фигура старца, неожиданно вздыбился волной надо мной. Я запрокинула голову к потолку и почувствовала себя настоящей карлицей перед исполинским чудовищем. Но куда сильнее меня испугало то, что в глубине дымки начали проскакивать алые разряды, будто призрак копил силу для решающего удара.

— Алекса, — сквозь зубы выплюнул Норберг. — Ваш язык, виера, иногда бывает чересчур болтливым. Так и тянет его немного укоротить.