Керрая. Одна любовь на троих. Том 2 (СИ) - Ручей Наталья

Мне ответили фырканьем, и двое зверьков, повеселев, отправились покорять тумбочку. Первая попытка закончилась промахом, все-таки пирожки пока сильно мешали, но я надеялась, что когда вернусь, они вернут себе привычную физическую форму, избавившись от излишеств, и не уничтожив при этом мебель.

Переодевшись в свободные брюки и рубашку, в которых удобно ходить по дому, и предупредив, что никакой прогулки не будет, если книга хоть чуточку пострадает, я вышла из комнаты. Вслед мне понеслось укоризненное сопение, мол, ну во время игры ведь могут быть жертвы!

— Да, — приоткрыв дверь, добавила я, — очень рассчитываю, что жертвами не станут светлячки.

Кажется, кто-то сильно задумался, что вместо доброго дела — разбудить друзей, пока еще не совсем ночь, все может окончиться их утратой, и тумбочке со светлячками повезло. На самом деле, ничего со светляками не стало бы — так как они раньше принадлежали лэрду, то тоже были особенными и уничтожить их можно только магически, но не хотелось после ужина заниматься уборкой. Так что пусть лучше посидят и подумают, а завтра разомнутся, завтра я постараюсь избавить их от хандры. Да и сама проветрюсь, а то мало того, что в последнее время все мысли только об учебе, чтобы получить аттестат с отличием, так еще и Кайл свалился на голову… А Этана снова нет, кстати…

— Хм, как быстро у тебя меняется настроение, — заметил папа, когда я зашла в кухню.

— Привет мам, — я чмокнула маму в щеку и села вместе с ними за стол.

— Привет, родная, — улыбнулась она.

Моя тарелка меня уже ждала, а картошка с мясом манили к себе запахами из большого крытого блюда.

— Так что случилось? — не отступал папа. — Наши колючие что-то учудили?

— Они весь вечер были умничками! — мама мгновенно заступилась за маленьких любимчиков. — Вели себя очень тихо, не шкодили, даже не помышляли.

— Еще бы! — усмехнулась я. — Когда им было шкодить, когда ты такие пирожки напекла? Они и жевать-то толком не успевали!

— Так, не обижайте их, а то я знаете что… — мама задумалась и строго продолжила. — А то я заставлю вас съесть все оставшиеся пирожки, вот что!

— Ну, — прожевав картошку, поделился размышлениями папа, — завтра суббота, и я могу позволить себе небольшое обжорство. А Керраю рано перекармливать. Где-то через годик, чтобы отвадить первых женихов, которые могут вздумать жениться… Да и то… тут почти все оборотни, а они как унюхают свое, им все равно, как это выглядит. Нет, Сильвия, если что, я согласен понести наказание за Керраю. Пусть остается красивой, а мне уж все равно, ты меня любым любишь.

— Да, — поддакнула мама, — в этом я, можно сказать, как оборотень.

— Сказать можно, — усмехнулся папа, — но в клан оборотней приняли только Керраю, а мы с тобой так…

— Ничего и не так! — расстроилась я, и привстав, обняла сначала маму, потом папу. — Вы — мои самые родные, самые любимые, вы не можете быть «так», понятно?

— Маленькая львица, не задуши папу в объятиях, — рассмеялся папа, и я отпустила его.

— Нет, ну а чего вы начинаете… — пробормотала я недовольно. — Мы — одно целое, а вы…

— Ну, хочешь, накажи меня еще одним пирожком поверх тех, которыми угрожала мама!

Посмотрев на папину пустую тарелку, я оценила его предложение — он уже сыт, но готов пострадать, если мне станет от этого легче.

— Не надо, — улыбнулась я, теряя воинственность, — я хочу, чтобы ты у меня тоже оставался красивым.

— И как мне среди вас жить-то? — Мама открыла второе блюдо, взяла пирожок и надкусила его, глядя на нас большими синими глазами. — С такими красивыми?

— Легко, — ответила я и взяла пирожок, подражая ей. — Тебе среди красивых легко, потому что ты сама необыкновенная!

В общем, ужин у нас закончился так же, как и начался — весело. И хотя и ко сну мы отошли в хорошем настроении, и ела я не так много, потому что не хотела испытывать страдания от обжорства, как мои питомцы, но снилась мне всякая муть. Как будто я тонула в болоте, ко мне тянулись чьи-то руки с когтями, а я вместо того, чтобы схватиться не глядя за любую, стояла в замешательстве и вспоминала считалочку.

Проснувшись утром, я, помня наставления мамы, первым делом подошла к окну и пробормотала: «Куда ночь — туда и сон», и хотя раньше всегда срабатывало, осадок после этого сна долго не исчезал. Невольно полезли мысли: а вдруг этот сон не случаен, вдруг вещий, но я успокоила себя тем, что в болотистую местность в ближайшее время не собираюсь. А если предложит кто — откажусь наотрез!

Понятное дело, что сон можно было трактовать не так буквально, но я намеренно так сделала, чтобы себя успокоить. И для этого же разбудила зверьков и сообщила, что ну вот он, тот самый радостный миг — мы идем на прогулку!

На меня уставились два сонных глаза — ежик и дикобраз смогли открыть только по одному, в такую-то рань, когда даже всякая уважающая себя пташка спит, не думая о полете, а их тут будят!..

— Как хотите, — я уже была одета (во вчерашнюю юбку, ничего из нового страшного пока не доставили), мне не терпелось выйти на свежий воздух, так что упрашивать я никого не собиралась.

Мне попытались намекнуть, что Хельга хоть и не ранняя пташка, а тоже себя уважает и спит, для львов, мол, это вообще что-то вроде хобби, но я не поддалась на уговоры.

— Подумаешь, — отмахнулась от здравых доводов, — погуляю по Цветочному Скверу, потом куплю свежие булочки, потом зайду на конюшни, а потом к Хельге. У нее большой выбор чая и в саду много фруктовых деревьев…

Я только успела открыть дверь, как мимо меня в коридор выскочили ежик с дикобразом, нетерпеливо обернувшись на одном из поворотов, они понеслись на улицу. Захватив с собой несколько пирожков, чтобы компенсировать им столь ранний подъем и быстро написав записку родителям, что мы на прогулке, я вышла из дома.

Осмотревшись, улыбнулась — утро действительно раннее, а так как суббота, для многих выходной день, улица была практически пустынной. Кто-то вон вышел из дома справа, и бодро, с настроением и насвистывая — скорее всего, за свежей выпечкой, для своих, они проснутся, а здесь сюрприз. А кто-то вон побрел медленно и нехотя — скорее всего, на работу, да уж, работать, когда отдыхают другие, тяжелее, чем в обычные дни.

Мы со зверьками направились вдоль Лаунж-стрит, к порталу. Думаю, портал-то их и подкупил. К моему удивлению, у беседки, в которой был установлен портал, выстроилась очередь — длинная, довольно пестрая и своеобразная. Женщины в красивых платьях, но чудных шляпах, словно соревнуясь, у кого смешнее и вычурней, и это несмотря на жару, которая обещалась быть. У кого-то шляпа изображала корабль, у кого-то была композиция целого города, у кого-то на голове было больше живых цветов, чем у нас возле дома, притом некоторые шляпы были такими объемными, что удивительно, как мужчинам удавалось находиться не в нескольких метрах от своих женщин, а все-таки рядом. Мужчины, кстати, были в темных элегантных одеждах, некоторые с тростью, но они не опирались на них, а демонстрировали окружающим, поворачивая и так, и этак. Полагаю, стоили трости недешево, иначе в чем смысл?

Заняв очередь, я сделала шаг в сторону, чтобы хорошо было видно интересную компанию, ежик и дикобраз тоже смотрели во все глаза. У ежика даже мелькали мысли взобраться на одну из дам и попробовать: настоящее ли у нее пирожное на голове, но он сопел и мужественно держался, зная, что я знаю о его планах и все равно не позволю, так что старания пропадут зря!

— А вы тоже? — обернулась ко мне одна из женщин с вопросом, потом глянула на мою юбку и скисла лицом. — Простите, я думала, вы тоже на скачки, но вижу, что нет. Может, попросить, чтобы вас пропустили вне очереди?

— Да я на прогулку… — поняв, что под строгим взглядом мну пальцами юбку и начинаю оправдываться, как маленькая девочка, оборвала себя и сделала глубокий вдох, успокаиваясь.

Я могу выглядеть, как хочу. Это мое право. И потом, разве хотела бы я походить хоть на кого-то из этой компании? К примеру, на эту даму — платье у нее элегантное, но длинное и темное, а еще черная шляпа с вишенками, рассыпанными по полям — по-моему, в жару не самый удобный наряд. Нет, такое одеяние не для меня, так что и стыдиться нечего. Вернув себе уверенность, я с улыбкой поинтересовалась у женщины: