Приблуда - Линда Эванс

Скотт очутился на ногах, не помня как вскочил. Он задыхался, желудок сжимала болезненная судорога. Произошла какая-то авария, выброс чего-то, что уничтожило частокольный лес вокруг опытной станции. И кто бы ни был тот, кто возглавлял станцию, он пошёл на убийство, чтобы не дать работавшим с ним рассказать правду. Как далеко могло распространиться поражение с тех пор? И что, во имя Господа, было в выбросе? Был ли тот вообще случайным? Конечно же, ни один идиот не окажется настолько сумасшедшим, чтобы преднамеренно выпустить непроверенный генинженерный организм в окружающую среду в нарушение Элиссейского Правила? Экосистема целой планеты, Элиссеи, была разрушена благодаря такому непродуманному вмешательству.

Скотт не собирался стать в сторонке и допустить, чтобы подобное произошло на Сфинксе!

И пока он стоял в отблесках разведенного древесными котами огня, сжав кулаки и зубы, до него дошло, что трое погибших в грузовике должны были испытывать те же самые чувства, что и он сейчас. Где-то там темная, больная, запачканная кровью душа ждала возвращения команды Скотта. Тот человек однажды уже пошёл на убийство. Он или она убьёт снова, чтобы защитить себя сразу же, как только Скотт или кто-либо ещё начнет расследовать мрачную тайну этой катастрофы.

Но он собирался выяснить кто и почему убил этих людей, чего бы это ни стоило. Он добьётся правды. Древесные коты совершили невозможное, стараясь донести срочную весть до человечества, и он не намерен обмануть их ожидания. Скотт обнаружил, что смотрит в темно-зелёные глаза покрытой тёмным мехом древесной кошки. Она уставилась на него снизу вверх, и Скотт ощутил, что его охватывает нечто похожее на пронзительный всплеск радости, исходящий, как он с благоговением осознал, от неё. И эхо этого же ощущения волнами накатывало на него со всех сторон от пристально глядевших на него древесных котов.

— Я не знаю кто, — сказал он тихим, твёрдым голосом, не отводя взгляда от темно-зеленых глаз древесной кошки, — и не знаю как. Но, клянусь Богом, я узнаю. Как бы ты этого не добилась, спасибо за то, что рассказала мне.

Скотт повернулся и пошёл прочь сквозь давящую тьму, слыша шорохи в нависающих ветвях, где собравшиеся древесные коты провожали его обратно, до границы ярко освещённой прогалины. Ему придётся проявить осторожность, это он понимал. В настолько потенциально взрывоопасной ситуации, с древесными котами, замешанными во впечатляющее тройное убийство в человеческой среде, с Бог только знает какими последствиями для будущих отношений между двумя расами, ему придётся действовать с предельной осмотрительностью до тех пор, пока у него не будет доказательств. Он не мог просто взять и выложить свои подозрения. Дело не только в том, что придётся собрать доказательства, которые будут убедительными для мантикорских властей, ему нужно было нечто конкретное, а не полученные от древесных котов смутные ощущения. И уж конечно он не мог себе позволить признать, что получил информацию при экстрасенсорной вспышке интуитивных подозрений и в виде образов, полученных посредством чтения мыслей. Над ним весь Сфинкс будет смеяться. Или ещё чего хуже.

Даже самые непредвзятые люди настолько плохо разбирались в своих новых соседях, что идея насчет того, что древесные коты сообщили — посредством ясновидения, никак иначе — о чём-то вроде убийства или заговора с целью сокрытия крупной аварии на производстве, скорее всего, вызовет реакцию в диапазоне от неприкрытого скептицизма до откровенной враждебности и вульгарной паники. Скотт знал, что понял всё правильно; но очень немногие из людей провели порядка стандартного года, приходя к пониманию нюансов странной связи, что существовала между человеком и принявшим его или её котом.

Так что действовать он будет чрезвычайно осторожно, подталкивая расследование катастрофы в нужном ему направлении, и самостоятельно собирая сведения об активности “БиоНерии”, пользуясь официальной ролью коронера. Слава Богу, он предусмотрительно попросил мэра Сапристоса оформить это официально, прежде чем приступать к делу. Но даже к Сапристосу он обратиться не сможет до тех пор, пока у него не будет чего-то конкретного, не требующего заявления: “Ну, сэр, так сказали мне древесные коты”. Ведь все знают, что древесные коты ничего никому сказать не могут, во всяком случае непосредственно, а он не может отважиться рассказать правду о собственных способностях, и не станет этого делать.

Неужели для того, чтобы передать ему эти несколько картинок и эмоций потребовалось объединить в едином порыве эмпатические, или телепатические, или что там они использовали, таланты такого большого числа котов? Или они обнаружили, что нечто переданное ему шотландскими предками сделало его более восприимчивым к тому, с помощью чего общались древесные коты? Коты не могут знать старые земные легенды о том, что шотландцы и ирландцы немного “с чудинкой”, продолжавшие существовать, несмотря на полное отсутствие возможности измерить подобные проявления, но наверняка они могут принимать эмоции людей и передавать собственные, во всяком случае Скотту.

Мысль о том, что коты каким-то образом знали, что только Скотт МакДаллан будет способен понять их сообщение, только придала ему решимости добраться до истины — и сделать это не подвергая опасности будущее древесных котов тем, что раскрыл посторонним слишком много информации о них. По крайней мере, пока людей на Сфинксе не удастся убедить или принудить к установлению подобающих, цивилизованных дипломатических отношений, которые защитят их маленьких соседей.

Действительно ли древесные коты выбрали его из-за его генов, или нет, он знать не мог и сомневался, что он, или кто-либо ещё когда-либо узнает правду; но он, безусловно, мог начать находить ответы на вопросы, вызванные аварией. И начать он намерен был собственно с аварии, с того, чтобы попытаться выяснить, что именно вызвало падение большого грузовика, не останавливаясь на предположении, что это произошло из-за шторма. Прежде чем он вышел из-под последних деревьев, на его плечо опустилась знакомая тяжесть, и Скотт ласково погладил Фишера. Но тут на другое плечо тоже опустилась тяжесть, и он обнаружил, что смотрит в сверкающие травянисто-зелёные глаза непоколебимого приблуды.

— Мяу! — указал тот с отчетливой напористостью в сторону ожидающей аварийной команды.

— О, да, — тихо согласился Скотт, — Так мы и поступим!

Он вышел на прогалину и обогнул деформированный нос разбившегося аэрокара.

— Воллни! Киган!

Следователи показались из двух разных мест. Один высунулся из открытого грузового люка, а другой обогнул смятую корму машины.

— Док?

— Кое-что касающееся этой аварии не даёт мне покоя. Я десятки раз летал во время грозы, пытаясь добраться до пациентов, которым требовалась помощь доктора. Однажды мне пришлось сделать это, страдая от контузии, чтобы доставить в больницу своего друга, Фишера, и себя самого. Не могу сказать точно, что искать, но, что бы оно ни было, оно привело к тому, что этот аэрокар отклонился от курса на несколько сотен километров и разбился, не подав ни сигнала бедствия, ни включив аварийный маяк. Я не могу поверить в то, что опытный пилот, попав в грозу, не сообщит своего места, или, в самом крайнем случае, не включит аварийный транспондер. Что вы уже нашли? Нет ли повреждений оборудования молнией, скажем, что могло не дать им позвать на помощь?

Ник Воллни и Маркус Киган обменялись удивлёнными взглядами, и Воллни заявил:

— Хм, раз уж вы заговорили об этом, Док, я не видел признаков поражения их оборудования ударом молнии. Нет и характерных следов от удара градин на корпусе, хотя это не является решающим признаком, поскольку достаточное количество гроз не сопровождаются образованием града в нижних слоях атмосферы. Но насчёт оборудования, тут вы правы, Док. Мы просто предполагали, что шторм не дал им позвать на помощь или включить маяк, но тщательной проверки каким образом и почему не проводили. Я немедленно займусь этим.

Киган добавил:

— Если не молния, может быть это был сильный нисходящий поток, швырнувший их на кроны деревьев, когда они шли на малой высоте? Но это должно означать, что их антигравы были неисправны, а я их даже не проверил. — Он нахмурился. — Это может потребовать времени.

Скотт поморщился.

— Как бы я ни устал, Маркус, но все же я предпочту узнать, что вызвало эту катастрофу. Принимайтесь за дело, хорошо?

— Ладно. — Следователь полез внутрь остатков разбитого аэрокара.

Скотт устал настолько, что был бы счастлив прикорнуть хоть на ветке частокольного дерева. Но, вместо того, он закатал рукава, достал инструменты и маску и полез в грузовой отсек аэрокара спасателей. Его ожидали три вскрытия, а время на месте не стояло. Вероятность того, что убийца чем-то опоил свои жертвы, была слишком велика, чтобы её игнорировать, а это могло объяснить, почему они так сильно отклонились от курса и не сообщили о своих проблемах. Находящийся без сознания или в невменяемом состоянии пилот не мог удержать аэрокар на курсе, когда, находясь где-то между исследовательской станцией “БиоНерии” и городом, тот попал в шторм, который, должно быть, скрыл звуки крушения от Цивоников.