Толкование на паремии из книги Бытия - Виссарион Нечаев

Глава: VIII. Паремия, положенная на вечерне в среду второй седмицы Великого поста (Быт 4,16–26).

В сей паремии идет речь о членах Каинова рода и о распространении благословенного племени в лице Сифа и Еноса.

Гл. 4. ст. 16. И изыде Каин от лица Божия и вселися в землю Наид, прямо Едему.

Каин до совершения злодеяния жил с родителями в стране Едемской. Здесь, как член общества верных Богу, хотя и согрешивших пред Ним, он находился вместе с ними

в близком общении с Богом, и удостаивался лицезрения Божия, ибо Бог являлся ему в чувственном, человекообраз­ном виде. Милосердый Господь, как солнце, сияющее на злые и благие, явился лицем Своим Каину и тогда, когда сей замыслил совершить, и тогда, когда совершил злодея­ние, и кротко обличал и вразумлял его. Теперь же за нерас­каянность Каин отлучен правосудным Богом от общества верных Ему и вместе с сим отлица, т. е. от лицезрения Божия. Изгнанный из страны Едемской, он переселился невдали от нее в страну, которая от этого переселения и скитания его в ней по разным направлениям названа Наид, что на еврейском языке означает землю странствования.

17. И позна Каин жену свою, и заченши, роди Еноха. И бе зиждяй град, и именова град во имя сына своего Енох.

И позна Каин жену свою На ком он был женат? На родной сестре: «В тогдашнее время это не было преступ­лением, потому что не было еще закона, которым бы такой союз был запрещен. Иначе и невозможно было вначале размножение человеческого рода» (Феодор. на кн. Быт. вопр. 42). Прибавим, что девственная природа была тогда сильна и супружество родных не могло иметь нынешних пагубных последствий, каковы бесплодие, рождение уро­дов, тупоумных, глухонемых.

Неизвестно, сколько у Каина было детей, но видно, он очень любил Еноха, когда нарек его именем город, к созда­нию которого приступил. В древности городом называлось огражденное стеной или валом пространство с нескольки­ми палатками, или какими‑нибудь другими жилыми стро­ениями, больше похожее на крепость или острожек, чем на город — средоточие промышленности. Такое же укреплен­ное место, конечно, хотел устроить и Каин. К созданию города Каин, вероятно, побуждаем был желанием поло­жить конец своей скитальческой жизни, на которую осужден Божеским правосудием, и утвердить пребывание в одном месте; но едва ли он мог вполне успеть в этом, ибо не сказано, чтоб он водворился в своем городе, который притом он только начал строить, бе строки, предоставив окончание начатой постройки своим детям и внукам. По­стройку города Каин мог предпринять также для того, чтобы найти в нем безопасное убежище от людей, мщения которых продолжал страшиться, а вместе для того, чтобы самому иметь точку опоры при нападении на людей, ибо при неудаче в земледелии он, вероятно, для прокормления себя, прибегал к грабежу. На Каинов город можно также смотреть как на попытку сделать средоточие соединения для своего рода в замене утраченного единения с Богом.

18. Родися же Еноху Гаидад: и   Гаидад роди Малелеила: и Малелеил роди Мафусала.

Имена некоторых потомков Каина: Еноха, Малелеила и Мафусала одинаковы с именами потомков благочестиво­го племени (Быт 5, 13, 19, 22). Это показывает, что оба племени не чуждались одно другого. Из потомков Каина бытописатель с особенною подробностью повествует о Ламехе и его семействе, чтобы в их примере представить сокращение склонностей и пороков всего племени.

19. И взя себе Ламех две жены: имя единей Ада, и имя вторей Селла.

Вопреки первоначальному закону брака (Быт 2, 24), Ламех первый показал пример многоженства. Видно, он не уважал нравственного значения супружеского союза и смотрел на него только как на средство быстрейшего раз­множения рода (По Иосифу Флавию, у него от двух жен было 77 сыновей) и удовлетворения чувственности. «По­добное несовершенство брака терпимо было в патриархах (после потопа), но тогда, когда жизнь человеческая приметным образом сократилась, а вера патриархов и самое смотрение Божие требовали скорого размножения избран­ного племени» (Зап. на кн. Быт.).

20. И роди Ада Иовила: сей бяше отец живущих в селениих скотопитателей.

Начало пастушеского рода жизни положено было еще Авелем. Изобретением Иовила можно почитать только со­единение ее с кочеванием. Селения скотопитателей — это кущи или палатки. Перегоняя стада с одного места на другое по мере потравы пастбищ, скотопитатели стали переносить и свои палатки и ставили их при стадах. Такое кочевание благоприятствовало размножению стад, а вмес­те с сим — корыстолюбию их хозяев и сластолюбию: не мудрено, если они, вопреки первоначальному закону о пище (Быт 1, 29), стали употреблять мясную пищу.

21. И имя брату его Иувал: сей бяше показывый певницу и  гусли (точнее с еврейского, арфу и свирель).

Иувал был изобретателем струнных и духовых музы­кальных орудий и игры на них. Музыка употребительна была при ветхозаветном богослужении и Псалмопевец приглашает хвалить Бога игрою на разных музыкальных орудиях (Пс. 150). Но потомки Каина употребляли музыку, без сомнения, не для хвалы Господу, а для одного чувст­венного веселия.

22. Селла же и   тая роди Фовела: сей бяше млатобиец, ковач меди и  железа: сестра же Фовелова Ноема.

До изобретения Фовелова сосуды и орудия приготов­ляемы были из дерева и камня. Фовел нашел более пригод­ными для многих изделий железо и медь, по большей их прочности и твердости. Видно, что он очень хорошо изучил свойства этих металлов, умел разрабатывать железную и медную руду, изобрел литейное и плавильное искусство. Кроме орудий домашних и земледельческих, Фовел из меди и железа, вероятно, выделывал мечи и копья для нападения на людей и для отражения их. — Сестра же Фовелова Ноема Ноема значит прекрасная По одному этому имени догадываются, что она первая употребляла красоту для обольщения слабых и вместе была изобрета­тельницею тех женских нарядов и украшений, которые служат к возвышению природной красоты искусственным образом.

23. Рече же Ламех своим женам: Ада и Селла, услышите глас мой, жены Ламеховы, внушите моя словеса: яко мужа убих в язву мне и юношу в струп мне.

Ламех говорит женам, что побои, следы которых они видят на его теле, получены им в борьбе с одним молодым человеком, которого он убил. Неизвестно, кто был этот молодой человек, но достоверно, что при убийстве его употреблено было то металлическое оружие, изобретате­лем которого был сын его Фовел. Хвалясь злодейством пред своими женами, Ламех в то же время тщеславится изобретательностью своего сына. В еврейском тексте эти слова Ламеха представляют стихотворный склад. Вероят­но, они составляют отрывок из древней песни, которая дошла до времен Бытописателя. Может быть, Ламех сам был изобретателем стихотворного искусства, и как изобре­татель не уступал превосходства своим даровитым сыно­вьям.

24. Яко седмицею отмстися от Каина, от Ламеха же семьдесят седмицею.

Жены Ламеховы могли тревожиться опасением поте­рять мужа, которому за убийство угрожало мщение от родственников убитого. Ламех успокаивает их, уверяя, что он безопаснее Каина. «Если за смерть Каина произнесено угрожение седмикратным мщением виновнику ее, то моя жизнь несравненно дороже в очах Божиих, и тому, кто дерзнет убить меня, грозит наказание несравненно тягчай­шее, чем тому, кто поднял бы убийственную руку на Каина, ибо и вина моя несравненно легче вины Каина. Ведь я убил не брата родного, а чуждого мне по крови и сам притом получил раны в борьбе с ним». Рассуждение Ламеха отзы­вается кощунством или глумлением и над милосердием Божиим, на которое он будто бы имеет особенное право, словно любимец Божий, и над Божиим правосудием, как будто Бог несправедливо поступил бы, если бы допустил кому‑нибудь отомстить Ламеху за убийство.

Этим заканчивается повествование Моисея о Каине и его потомках. Конец повествования представляет порази­тельное соответствие с началом. Родоначальник нечести­вого племени совершил убийство, а потомки его воспева­ют, прославляют в стихах убийство. Каин–убийца, по край­ней мере, снедаем был угрызениями совести, Ламех заглушил в себе совесть, и не только хвалится убийством, но еще глумится над Богом. До большей степени нечестие не могло достигнуть.

Не продолжая истории нечестивого племени, бытопи­сатель обращается теперь к истории благословенной части Адамова потомства; в ней заключается хранилище будущ­ности человечества, и потому Моисей представляет по­дробно родословие тех, которых Господь избрал для сохра­нения обетования о Семени жены, Победителе диавола.