Райская сделка - Бетина Крэн

Поняв, что она имеет в виду, мальчик кивнул и припустился бежать домой.

Подняв палец, она привлекла внимание людей.

— Итак, надеюсь, вы слышали: в этом году урожай был очень скудным. А это значит, что все вы можете предложить для обмена совсем немного зерна и продуктов… а через пару дней, когда опустеют бочки дядюшки Харви, то и спиртного тоже не будет! — Она подалась вперед, и люди придвинулись поближе, понимающе кивая и улыбаясь. Слава Богу, они в надежных руках! — Дальше! Чем солдат голоднее, тем неохотнее исполняет приказы командира. Это мой папа понял во время войны в Фордж-Вэлли, когда воевал рядом с генералом Джорджем. И я предполагаю, что это усиливает и жажду. А голодный и жаждущий человек, он вообще перестает подчиняться. — Лицо у нее было дьявольски хитрым. — Предлагаю немного помочь федеральным солдатам, чтобы они перестали слушаться своего командира. Этим мы выиграем время, пока не узнаем, на что можно купить майора, чтобы он убрался из Рэпчер-Вэлли. Даже железному майору будет не так просто отыскать винокурни и виски и арестовать людей одному, без посторонней помощи… да еще голодному.

Как только люди сообразили, что от них требуется, в толпе послышался одобрительный гул голосов. Все стали соображать, как получше припрятать недавно собранный на полях урожай. Такая серьезная умственная работа вызывала жажду, и вскоре из дома показалась Мей Доннер с глиняным кувшином, наполненный самым лучшим виски, виски Дэниелса. Они пустили его по кругу, оценивая чистый вкус и богатый теплый букет напитка.

Уитни сделала глоток и с минуту подержала виски во рту, чтобы получше им насладиться. Этот изысканный вкус, этот благоухающий аромат напомнили ей о том, что они могут потерять, если ее расчеты окажутся неверными. Но нет, она не ошибается, она чувствовала это нутром.

— Мне нужно знать, что они собираются делать и кого допрашивать. И вы должны будете рассказать мне сами или сообщить через кого-нибудь, где они рыщут, чтобы мы могли перепрятать винокурню отца. И не стоит упоминать про виски Дэниелса и про то, что мой отец занимается этим делом. — Только сейчас, заговорив об отце, она поняла, как по нему скучает, как долго его нет рядом. Она со вздохом встала. — Ну а теперь нам пора вернуться к своим домашним делам.

— А мой Чарли? — Тетушка Сара вскочила на ноги и с умоляющим лицом подошла к Уитни. — Прошу тебя! Мне нужно увидеть моего Чарли… посмотреть, как он себя чувствует.

Уитни покусала губы, затем усмехнулась:

— Мне нужен пирог, тетушка Сара. Один из твоих замечательных пирогов… с яблоками… и с корицей.

Тетушка Сара озадаченно кивнула, а Уитни разразилась своим заразительным смехом.

— Нет… испеки-ка ты лучше два пирога!

Позже этим же днем Уитни и тетушка Сара появились в поселке, держа путь прямо в лагерь солдат, расположенный за таверной Дедхема. Каждая несла восхитительный пирог, и за ними стлался сильный дразнящий аромат, на который люди выходили из домов. Солдаты, несущие караул перед таверной, уловили чудесный запах и тут же насторожились, водя носами по воздуху и подталкивая друг друга локтями. Часовые, охранявшие лагерь по периметру, крадучись двинулись навстречу вторгнувшимся «местным», и как только те приблизились, вытаращили глаза и пошли быстрее.

Двое солдат перегородили дорожку, ведущую к лагерю. Они принюхивались, присматривались и нервно перекладывали мушкеты из одной руки в другую. Враждебность, презрение, всякие неприятности, даже вооруженное сопротивление — все это они испытали на своей шкуре, пока проходили по приграничным городкам и поселениям, и были готовы к подобным проблемам. Но женщины с пирогами! Солдаты понятия не имели, что их ждет в данном случае. А вскоре их смущение еще больше усилилось.

— Джентльмены! — улыбнулась им Уитни. — Мы пришли к вам с просьбой. Вот, у тетушки Сары, — она кивнула на низенькую женщину, которой было легко сохранять на лице выражение материнского горя, — у нее просто сердце разрывается от того, что она не видит своего любимого сына, который, как мы понимаем, содержится у вас в лагере. Я пыталась ей объяснить, что вы люди долга и чести и обязаны следить за соблюдением закона и что, как порядочные люди, вы наверняка заботитесь о Чарли. Но она все время плачет, стонет и страдает, как может страдать только мать. Она хочет собственными глазами убедиться, что с ее Чарли все в порядке.

Гладкая убедительная речь Уитни и соблазнительный аромат пирогов были слишком большим испытанием для изнуренных солдат, чтобы они могли устоять. Не успев произнести и половину своей речи, Уитни уже видела на их лицах готовность сдаться.

— Она боится, что его плохо кормят. Вы же знаете, что такое мать. Я говорила ей, что два пирога слишком много для одного парня, но она и слышать ничего не хочет.

— Вы позволите мне увидеть моего Чарли? — У тетушки Сары выразительно задрожал подбородок.

Солдаты с трудом сглотнули слюну, не отводя глаз от пирогов, от целых двух пирогов, которые вряд ли в одиночку одолел бы их пленник.

— Н-ну-у! — Один солдат бросил отчаянный взгляд на другого. — Они же несут не оружие, а просто пирог. В этом же не будет вреда, верно, Нед?

— Да благослови тебя Господь, сынок! — Глаза тетушки Сары наполнились слезами. — Ты хороший парень. — Она потянулась и с материнской лаской потрепала долговязого солдата по щеке. — Твоя мама тоже наверняка волнуется о тебе. — И когда женщины двинулись к палаткам, она закрепила свой успех словами: — А ты выглядишь худым, сынок. Небось давно уже не пробовал пирога?

Они нашли Чарли лежащим под большим дубом в дальнем конце лагеря. Неподалеку слонялись двое его часовых и от нечего делать обстругивали ножами ветки. Чарли действительно был в цепях, одна из них, довольно толстая и длинная, тянулась от его кандалов к основанию дерева. Вид у него был скучный и недовольный, но в остальном он был цел и невредим. Завидев женщин, он вскочил на ноги и усмехнулся при виде пирога.

Тетушка Сара отдала свой пирог долговязому солдату и велела ему поделиться с Недом и с другими солдатами, после чего сразу оказалась в могучих объятиях сына. После взволнованных расспросов и уверений, что с ним все в порядке, Чарли опять уселся на землю и стал за обе щеки уписывать любимое лакомство, тогда как солдаты торопливо резали и делили между собой нежданно свалившийся на них пирог.

В тот самый момент, когда произошло вторжение пирога в лагерь Гарнера Таунсенда, сам он ответил на стук в комнату, которую он занимал на втором этаже таверны Дедхема. Он разрешил войти и уставился на вошедшего — своего нового адъютанта, избранного из солдат лейтенантом Бруксом. В дверях стоял сильно отощавший разведчик Бенсон. Скрестив на груди руки, Таунсенд осмотрел утомленного и серьезного парня с головы до ног. Форма слишком коротка, сапоги слишком велики, мушкет заржавел… Черт побери, в Бенсоне ничего не было от солдата. К тому же он был еще и довольно пожилым.