Голос Вессема - Теа Сандет

Теодор сражается с палаткой. Нам бы такую, с завистью подумала я. Она точно не протекает.

На этот раз я пошла впереди, рядом с Коди, надеясь, что у парней хватит ума следовать за нами и не потеряться. Через полчаса подал голос Нико:

— Рета, возьми правее, вы сильно отклонились на запад.

— Спасибо, — ответила я.

Марко, который шел на пару метров позади, тут же оказался рядом со мной.

— Это кто? — спросил он нервно.

— Никто, — ответила я с досадой. Как я могла забыть про наушник! — Считай, что это наш штурман.

— Он в городе?

— Можно и так сказать.

В конце концов, то, что осталось после кремации, действительно было в городе.

— И все-таки я хочу знать, — сказал он твердо. — Кому еще вы рассказали о том, что мы идем в Вессем?

Я сказала Эме, но сознаваться в этом не собиралась.

— Никому. Следи лучше за своим другом, чтоб не отстал.

Марко обернулся, потом уставился на Коди.

— А ты кому-то говорил?

Коди только отмахнулся.

— Эй, это все серьезно! — повысил голос Марко. — Мы же договорились не пользоваться коммами! С кем вы сейчас говорили?

— Да заткнись ты! — не выдержал Коди.

Я поняла, что наш гонорар под угрозой.

— Так, делаем привал, — сказала я.

Теодор, который как раз нас догнал, тут же уселся на мокрые листья. Я поискала место посуше и тоже села.

— Значит так, — начала я. Срочно требовалось что-нибудь соврать. — Мы договаривались, что вы двое не будете пользоваться коммами. То, что это все серьезно, мы знаем получше вас. Здесь, — я подняла комм, — у меня программа-штурман. Когда мы в прошлый раз ходили в Вессем, я отметила маршрут, и сейчас включила подсказки. И еще у меня сбито геопозиционирование, так что мой комм не отследят, и не твое собачье дело, как я это сделала. А тебя, — я ткнула пальцем в Марко, — если еще раз начнешь орать на меня или на Коди, я прямо тут прикопаю. Что мы говорили? В Вессеме мы не хотим даже шепотом лишнего слова от вас слышать. Ясно? Если тебе это правило не нравится, можешь разворачиваться и топать обратно.

Марко помолчал, потом нехотя кивнул. Теодор копался в рюкзаке и, кажется, вообще не обращал на происходящее внимания.

Я выждала минут пятнадцать, чтобы все точно успокоились, и скомандовала вставать. Вскоре мы вышли к руслу реки. Когда-то она была, наверное, глубиной по колено, зато шириной метров двести, мелкая быстрая речка, из которой камни торчат, как клецки из супа, а теперь она представляла собой низину с грязной жижей на дне. Спускаться и идти как в прошлый раз было бессмысленно, и мы пошли по лесу, стараясь все время держать ее в поле зрения. Когда начали попадаться первые признаки приближающегося города, стало ясно, что надо все же лезть вниз и перебираться на другой берег. Мы вылезли в грязи по колено, и пришлось снова делать привал и чиститься.

«Зря мы с ними не торговались насчет денег», — сказал Коди.

Я думала так же. Наверняка они бы и больше заплатили. А в октябре идти этим маршрутом оказалось гораздо сложнее, чем в первый раз, когда мы ходили в конце весны.

Час спустя, взобравшись по крутому склону, который с нашего прошлого визита, кажется, обрушился еще больше, мы стояли посреди пустой улицы.

— Что дальше? — спросила я шепотом. — Остановимся тут?

— Нет, — ответил Теодор так же тихо. — Пойдем в центр.

Я посмотрела на Коди, он пожал плечами и кивнул.

«Иди первым, — сказала я. — Ты же нам должен сигналы подавать».

«Точно», — вспомнил он и двинулся вперед, дав нам знак следовать за ним.

Город был так же пуст, как и пять лет назад. Некоторые места я даже узнавала. Я шла последней и, рассматривая коротко стриженный затылок Марко, размышляла, что этим двоим тут понадобилось. Может, у них есть карта сокровищ? Или они в самом деле с кем-то поспорили? Меня жутко раздражала эта таинственность, хотелось поскорее все закончить и вернуться домой. Но Коди периодически подавал сигнал остановиться, уходил вперед, якобы что-то проверяя, и с этими задержками приходилось мириться — мы же сами все это придумали.

Туман сгустился еще больше, на языке появился металлический привкус, и нам с Коди пришлось натянуть респираторы. Теодор и Марко их и так не снимали, наверное, даже спали в них. Фильтры они явно не экономили.

К счастью, Вессем был крошечным городишкой, который можно было пройти из конца в конец меньше чем за час, и все равно, когда мы добрались до места, я уже с ног валилась. Узкие улицы с непрерывными подъемами и спусками измотали меня окончательно. Коди нашел дом поприличнее, где мы сгрузили наши вещи, и пошел обходить окрестности. Я расстелила спальник и вытянулась на полу комнаты, которая раньше была детской. Не пойду никуда. Пусть эти придурки из Сити тут лазают, они за это заплатили.

Но они, как ни странно, тоже никуда не пошли. Устроившись в соседней комнате, они принялись разгружать рюкзаки, будто планировали тут остаться на несколько дней. Я слишком устала, чтобы придавать этому значение, просто лежала, уставившись на фарфоровую куклу, лежавшую на боку на одной из полок. Может, забрать ее? Подарю сестренке, как раз повод будет повидаться. Я уже почти решила встать и сунуть ее в рюкзак, когда дом тряхнуло. Шкаф качнулся, кукла упала и разбилась вдребезги.

Я подскочила. Не то что бы у нас никогда не было землетрясений, нет, раз в пару лет стабильно трясло балла на три-четыре. Но пережить землетрясение в доме, который держится на честном слове — этого мне совсем не хотелось.

Додумывала эту мысль я уже на улице. Теодор и Марко выскочили следом за мной и теперь озирались с ошалелым видом. К нам уже спешил Коди.

«Ты в порядке?» — спросил он издалека.

«В полном, — ответила я. — Только испугалась».

В следующую секунду с дома напротив обрушился пласт штукатурки, я отскочила назад, и в этот момент откуда-то сверху на меня вылилось целое ведро воды.

— Твою ж мать! — заорала я, не сдержавшись, и шарахнулась на середину улицы.

И откуда вода-то взялась?!

Я посмотрела наверх. Остатки воды стекали по стене. Видимо, скопилась где-то на крыше и поджидала, когда какая-нибудь идиотка подойдет поближе.

Коди был уже рядом со мной. Он схватил меня за плечи и теперь вертел в разные стороны, оценивая ущерб.

— Все нормально, — успокоила я его.

Адреналин схлынул, и меня начала бить дрожь. Волосы вымокли и неприятно облепили лицо, куртку можно было выжимать.