Африка грёз и действительности (Том 3) - Иржи Ганзелка

В Кимберли в течение последующих двух лет не произошло ничего особенного. Никто не знал о находке, и алмазы продолжали лежать на берегах Оранжевой. Однако после долгих размышлений господина Ван Никерка осенила мысль, принесшая ему немалую выгоду. Ван Никерк навестил негритянского знахаря, о котором рассказывали, что тот владеет крупным сверкающим камнем. Торг продолжался недолго, и обе стороны остались в высшей степени довольны друг другом. Знахарь не переставал удивляться глупости белых, когда господин Никерк ни с того ни с сего в обмен на блестящую безделушку прислал ему целое стадо скота, стоившее 250 фунтов стерлингов. Он удивился бы еще больше, если бы узнал, что его щедрому благодетелю фирма «Лилиенфельд бразерс» тут же выплатила 11200 фунтов стерлингов.

Так появился на белый свет знаменитый алмаз «Звезда Южной Африки».

Но эта сделочка уже не осталась тайной.

Второй раз в Кимберли сверкнула молния, и отзвуки грома потрясли Америку, Европу и Австралию. Алмазная лихорадка вспыхнула с такой силой, что затмила славу золотоискателей на Дальнем Западе США и в близком Витватерсранде. М. Гест писал тогда в кимберлийском журнале «Дайамонд филдс адвертайзер», существующем и поныне:

«Моряки бежали с кораблей, солдаты покидали армию. Полицейские бросали оружие и выпускали заключенных. Купцы убегали со своих процветающих торговых предприятий, а служащие из своих контор. Фермеры оставляли свои стада на голодную смерть, и все наперегонки бежали к берегам рек Вааль и Оранжевой…»

В те времена в Южной Африке, за немногими исключениями, дорог совсем не было, и все передвигались пешком или на тяжелых воловьих упряжках, торопясь, чтобы не упустить счастливого случая. После 35 дней изнурительного пути, проведенного в непрерывной спешке, первые толпы искателей алмазов полумертвыми прибыли из Грейамстауна на окраины Кимберли. Впервые увидев алмазоносные берега реки Вааль, они разразились криками радости.

Алмазная лихорадка

Тысячи полубезумных искателей алмазов, наводнивших этот край, копали землю наперегонки, мешая друг другу. Сначала они не решались углубляться в землю более чем на полметра, чтобы их не обошли другие и не собрали алмазы с поверхности более легким способом. Один искатель алмазов, утомленный безрезультатными поисками, присел на минутку у стены глиняной хижины, чтобы покурить, и вдруг ногой выгреб из пыли крупный алмаз. Тогда он начал ковыряться в известке хижины и стал вытаскивать алмазы из ее стен. Другой нашел алмазы в разрушенном свином хлеву. Кимберли безумствовал. Искатели набрасывались на дома и разрушали их, все подряд, чтобы искать алмазы в обломках. Потом пронесся слух, что группа искателей — «Колсберг парти», копавшая на большей глубине, добилась блестящих результатов. Тогда в воскресенье 16 июля 1871 года искатели набросились на площадку в несколько десятков квадратных метров и начали рыть землю вглубину. Так появилась шахта «Колсбергские копи», или «Нью-Раш», предшественница пресловутой «Биг Хол» — «Большой ямы».

Мы стояли на краю ямы «Биг Хол» примерно через час после восхода солнца, когда в изгороди вокруг величайшего в мире кратера, вырытого руками человека, открываются двое или трое ворот. Солнечные лучи озарили западные откосы верхней части воронки и пытались постепенно проникнуть вглубь по отвесным стенам пропасти. Безмолвно стояли мы над этой мертвой пастью, ставшей самым выразительным памятником человеческой алчности, слепой жажды наживы. До сих пор, по прошествии более 75 лет с того дня, как Флитвуд Payсторн — один из искателей колсбергской группы — впервые наклонился над этим местом, вся окрестность здесь выглядит, словно гигантская свалка. Глина и камни разбросаны на несколько сот метров в окружности, а вся окрестность усеяна более мелкими ямами. Камни и глина. Мы потратили почти полчаса на то, чтобы обойти эту яму.

1600 метров составляет длина ее окружности, причем обходить яму можно, лишь держась на почтительном расстоянии от края, за проволочной оградой. Диаметр «Биг Хол» составляет более 500 метров. До глубины 100 с лишним метров воронкообразный кратер сужается, а дальше он спускается почти цилиндрическим сечением до самого уровня воды, которая на глубине 260 метров затопила остаток этого гигантского отверстия, доходившего некогда до 854 метров. 25 миллионов тонн алмазоносной породы выкопали человеческие руки в течение нескольких лет, пока часть ямы не завалила земля, а остальное не затопила вода. Сколько пота и крови, сколько надежд и разочарований погребено в этой пропасти, зияющей здесь и поныне, как и десятки лет назад.

Тягостная тишина нависла теперь над этим кладбищем, огороженным проволокой. Трудно представить себе, что в этих местах некогда кишел обезумевший людской муравейник, что здесь была площадка, на которой тысячи людей копошились, как черви, в яростном исступлении вгрызаясь в недра земли, и рычали в упоении, если им удавалось выкопать из глины сверкающий камешек. Едва ли можно найти более яркое и правдивое свидетельство о тех днях, чем строки, вышедшие из-под пера доктора Голуба, который стоял на этом месте через полтора года после открытия месторождений.

«Зрелище, которое открывается, если смотреть на любую крупную алмазную копь с гребня одного из нагроможденных вокруг глиняных валов, настолько своеобразно, что не хватает слов для правильного его описания», — пишет двадцатипятилетний доктор Эмиль Голуб.

Взору исследователя, стремившегося познать нераскрытые тайны загадочной Африки, на пороге его первой африканской экспедиции открылась следующая картина.

«Выработки можно сравнить с большой котловиной в виде кратера, которая до того, как люди начали в ней работать, была до самого края, где мы сейчас стоим, заполнена массой изверженных вулканических пород, в частности алмазоносной глиной, образовавшейся из выветренного рыхлого зеленого туфа; в настоящее время эта котловина раскопана на значительную глубину. На четырехугольных участках (claim) этой вулканической котловины, разрытых до различной глубины, в хаотическом беспорядке разбросаны массы земли: в одном месте в виде столбов, башен, плоскогорий, в другом — в виде ям, валов, рвов и уступов. Не надо обладать слишком живым воображением, чтобы этот лабиринт напомнил город, разрушенный сотни лет назад и теперь снова вызванный к жизни каким-то чудом. Так выглядят эти копи, особенно в вечерних сумерках или когда бледный свет полной луны озаряет их глубины.

Однако призрак исчезает, когда на дне этой глубокой и темной котловины вы обнаруживаете бьющую ключом жизнь, напряженную, шумную деятельность, и невольно тогда напрашивается сравнение с развороченным муравейником. Одурманивают рассудок необозримое множество проволочных канатов, натянутых, словно гигантская паутина, над темной долиной, и несметное количество подъемных бадей, напоминающих блестящие узлы, которые съезжают вниз и поднимаются вверх. Чужестранец не сможет также долго выдержать шум многочисленных скрипучих блоков, свист стальных канатов и грохот падающей глины. Все это к тому же перекрывается пением и криками рабочих и хлюпаньем насосов, выкачивающих воду из шахты. Оглушенные, покидаем мы это место, в котором скрыто новое чудо света».