Скажи мне люблю - Кэтрин Батлер

- Тогда это уже с трудом можно будет назвать свободным рынком?

- Но финансовые системы работают не так, как производственные... Кристенсен прервал свою речь, когда официант принес кофе. - Стабильность прежде всего. Государство всегда регулирует свои финансовые институты...

- По-моему, мы уже утомили Марту, - прокомментировал Бьерн ее зевок.

- О! - Отец удивленно взглянул на нее, казалось, он совсем забыл о ее присутствии - она лично в этом не сомневалась. Он похлопал дочь по руке покровительственным жестом. Девушка стиснула зубы. - Прости, дорогая, это мужской разговор. Я бы очень хотел продолжить нашу беседу в другой раз, добавил он, глядя на Бьерна. - Мы очень заинтересованы в мнении производителей. Если вы как-нибудь будете в Копенгагене, то мы могли бы побеседовать за ленчем.

- Это было бы интересно, - согласился Бьерн, но в голосе его прозвучали такие нотки... Впрочем, Марта была уверена, что ее отец этого не заметил - он был слишком уверен в себе и важности своего положения в деловом мире.

- И, естественно, большое вам спасибо за то, что вы спасли мою дочь от последствий ее глупого поведения. Марта, когда я подумаю, сколько я потратил на твое образование...

- Ты бы сэкономил все свои деньги, если бы оставил меня жить с мамой, парировала она едко.

Он нетерпеливо вздохнул.

- Ты не могла сделать ничего хуже! - выпалил он. - Связаться с наркотиками! Ты, надеюсь, понимаешь, какой скандал могла поднять пресса?

- Я не имела отношения к этим наркотикам, - настойчиво сказала она, опустив голову. - Их принесли на мою яхту.

- Разве этого не достаточно? Это все твои друзья-приятели. Я предупреждал тебя много раз...

- Папа, может быть, мы не будем трясти грязным бельем при посторонних? Она бросила на Бьерна умоляющий взгляд.

Господин Кристенсен посмотрел на Бьерна с покровительственной улыбкой.

- Господина Самуэльсона вряд ли можно причислить к посторонним, - заметил он. - После всего, что он сделал, я бы говорил о нем как о друге семьи.

Марта почувствовала, что щеки ее заливаются краской. Еще минута и отец благословит их - Кристенсен был уверен, что наконец-то появился достойный претендент на ее руку и сердце.

- Я был рад помочь, - произнес Бьерн спокойным голосом. Его слова разрядили атмосферу. - Ваша дочь, господин Кристенсен, очень талантливая художница.

- Что? Ах да, я в этом не сомневаюсь. Я всегда поддерживал это ее увлечение.

Лжец, подумала Марта, вспомнив, какие битвы ей пришлось выдержать, чтобы отец позволил ей пойти в художественный колледж, а не на курсы дизайнеров по интерьерам, куда он хотел ее направить.

- Ну, а что это за фреска, которую ты пишешь для Бьерна? - весело продолжил он. - Надеюсь, не одна из твоих сумасшедших картинок? Я абсолютно не понимаю все это современное искусство, - обратился он к Бьерну, ожидая поддержки. - И не понимаю, что в нем находят.

- Марта рисует Стокгольм времен средневековья, - ответил Бьерн, защищая ее и в то же время не вступая в спор с ее отцом.

- Неужели? И когда я смогу это увидеть? - поинтересовался тот с лучезарной улыбкой.

Марту охватило чувство паники. Она терпеть не могла показывать свои работы отцу - ему никогда ничего не нравилось.

- Работа еще не закончена, - выдавила она.

Он засмеялся.

- Ну ничего страшного!

- Я не люблю, когда мои работы видят в незавершенном состоянии, проговорила она, жалея, что эта тема вообще была затронута.

- Но ко мне ведь это не относится? - не согласился он, начиная сердиться. - В конце концов, я же твой отец.

Дыхание ее участилось, когда она пыталась подобрать наиболее убедительный предлог для отказа.

- Я зайду завтра, - решил он. - И я обязательно посмотрю твою фреску.

Еще бы, ты ищешь любой повод, чтобы унизить меня, подумала она. Горькие слезы закипели в глазах. Мысленно она произнесла: ты так же обращался с мамой, но у нее хватило сил уйти от тебя. А так как ты мой отец, то мне никогда не удастся этого сделать.

- Ты допила кофе. Марта? - мягко спросил Бьерн. - Если ты готова, то нам пора идти. Благодарю вас за прекрасный вечер, господин Кристенсен. Надеюсь увидеть вас в ближайшее время.

- Конечно. Завтра утром, не так ли? Я улетаю отсюда в Лондон в час дня.

Мужчины встали, вежливо пожали друг другу руки. И наконец, к ее облегчению, Бьерн взял ее под руку и вывел из-за стола. Слезинка катилась по ее щеке, и Марта утерла ее рукой, не обращая внимания на размазавшуюся тушь.

- Теперь я понимаю, почему у тебя такие сложные взаимоотношения с отцом, заметил Бьерн, когда они вышли на улицу. Воздух был прохладен и свеж.

Она бросила на него неуверенный взгляд.

- Да? - она еще пыталась защищаться.

- В самом деле. Он хочет, чтобы ты стала его копией, не обращает внимания на твой характер и склонности. Это большая ошибка.

- С чего ты вдруг решил? - Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь, пусть даже Бьерн, критиковал ее отца. - Ты его видел первый раз в жизни.

Бьерн холодно засмеялся.

- О, нет, я знал его всю жизнь. Он во многом похож на моего отца. Во мне это также вызывало протест. В результате в молодости я был абсолютно диким, и всю работу пришлось взвалить на себя моему брату.

Что-то в его голосе подсказало ей то, о чем он не говорил.

- Но ведь ты не чувствуешь себя виноватым в его смерти? - мягко спросила она.

- Конечно, чувствую. Стресс, слишком напряженная работа - вот что убило его. Если бы я помогал ему...

- Но ты и так слишком много работаешь, - вставила она. - Ты каждую ночь сидишь допоздна, когда я уже давно сплю.

Он криво улыбнулся.

- Возможно, это мой способ искупления, - подтвердил он. - Несмотря на то что уже слишком поздно что-либо исправить.

Она крепко сжала его ладонь, сочувствуя и жалея его.

Глава 8

- Что ты сделал? - Марта смотрела на отца с удивлением и растущим гневом. - Как ты мог?

Господин Кристенсен улыбнулся, увидев этот взрыв эмоций.

- Я поговорил кое с кем, отметил недостаток улик. Конечно, мне пришлось использовать свои связи - все-таки мое положение дает кое-какие преимущества. Я понимаю, что некоторых вещей Бьерн был просто не в состоянии сделать. Кристенсен с улыбкой посмотрел на Самуэльсона, надеясь, что в скором времени тот станет его зятем.

- Я бы никогда и не попросила его, - выпалила Марта. Ей было ужасно неудобно, что Бьерн стал свидетелем ее спора с отцом. - Какое право ты имел вмешиваться? Почему ты влезаешь в мои дела?

Теперь наступил черед отца удивляться.

- Прекрати, Марта, я не верю, что ты хотела, чтобы дело дошло до суда.

- А почему бы и нет? Ты думаешь, что я давала ложные показания, что я виновна, и меня посадили бы за решетку? - яростно выкрикнула она.

Он не сразу сообразил, что ответить, но быстро нашелся:

- Конечно, нет. Я знаю, что моя дочь не могла бы и подумать о подобном есть какие-то границы, которых даже ты не можешь перейти.

Я так и объяснил комиссару - ты очень молода, легко поддаешься влиянию...

- Спасибо, - бросила она. - Приятно слышать, что мой отец считает меня ребенком-дебилом.

- По-моему, ты не до конца осознала серьезность ситуации.

- Мне кажется, что надо признать: что сделано, то сделано, - сказал Бьерн спокойно. - Уверен, твой отец сделал то, что он считал лучшим, Марта. - Он положил руку ей на плечо, заглушая готовый вырваться протест. - Успокойся, пожалуйста.

Марта чувствовала, что ее всю трясет, но попыталась вернуть себе самообладание. Бьерн был прав - что сделано, то сделано, и, что бы она ни говорила, изменить она уже ничего не могла. Отец наверняка действительно думал, что оказывает ей услугу, хотя первой мыслью у него, вероятно, было то, что репортеры могли выставить его не в лучшем виде.

Господин Кристенсен был явно благодарен Самуэльсону за поддержку.

- Да-да, успокойся, - повторил он. - Ну что же, дорогая, - добавил он, взглянув на часы. - Мне скоро пора ехать - не хочу опоздать на самолет. Ты покажешь мне эту, э-э, картину, прежде чем я уеду?

Ей пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем ответить.

- Она еще не закончена, - напомнила девушка, надеясь, что в последний момент он передумает.

- Я уже говорил, что это не имеет значения, - настаивал он. - Ничего страшного.

- Ну ладно, - неуверенно выговорила она. - Пошли.

Войдя в лифт, господин Кристенсен повернулся к Бьерну.

- У вас неплохо идут дела, не так ли? - заметил он. - Вы занимаетесь в основном техническим оборудованием?

Бьерн кивнул.

- Сверхточное оборудование с использованием алмазных резцов, технология алмазного напыления - это тоже входит в сферу пашей деятельности.

Господин Кристенсен закивал с умным видом.

- Да-да, у этой отрасли промышленности большое будущее. У вас многоотраслевое производство и потребители в самых разных областях, не так ли?

- Везде, где наша продукция пользуется спросом, - ответил Бьерн. - Мы занимаемся и оптикой, и двигателями, и электроникой.