Чужое сердце - Ирина Градова

Я понимала возмущение этой матери, ведь никто, кроме собственного мужа, не поддержал ее в страшной ситуации, в которой она оказалась. Разве возвращение мальчика – достаточный повод для того, чтобы считать «инцидент» исчерпанным? Разве не имело место самое настоящее преступление, циничное и жестокое?

Появление Куси в дверном проеме напомнило мне, что я испытываю терпение животного: давно пора дать ей поесть, но я, увлеченная рассказом Тамары, совершенно об этом позабыла. Поставив миску собаке, я вернулась к гостье, и она продолжила излагать:

– В общем, мы поняли, что ничего не добьемся. Правда, муж предлагал обратиться на телевидение, но я отказалась. Друзья и соседи и так были в курсе, но мне вовсе не хотелось, чтобы широкий круг людей узнал о том, что случилось с моим ребенком. Люди злы в своем неуемном любопытстве, понимаете, что я имею в виду? И мы решили переехать туда, где никто нас не знает. Никому ничего не сказали, собрали сына и отправились в Кировск, на родину моих родителей. Они до сих пор живут там и с удовольствием помогли решить вопрос с обменом квартиры. Нам казалось, что жизнь наладилась.

– Казалось? – переспросила я, так как Тамара неожиданно замолкла. – Как это понимать?

– А так и понимать – я снова опасаюсь за жизнь и здоровье сына!

Это прозвучало по меньшей мере странно. Все, что могло произойти, уже произошло, а семья вообще теперь живет в другом городе. Кроме того, существует известная истина о том, что снаряд не попадает дважды в одну воронку!

– Почему вы думаете, что Роме что-то угрожает? – осторожно поинтересовалась я.

Возможно, это своего рода паранойя и мать боится каждого шороха и любого незнакомца, проходящего мимо, рассматривает как потенциального похитителя?

– Да потому, – ответила женщина, – что моего сына опять пытались похитить!

У меня просто пропал дар речи, поэтому я ничего не сказала, продолжая смотреть на Тамару широко распахнутыми глазами.

– Вы мне не верите! – с осуждением произнесла она, заметив выражение моего лица.

– Простите, – пробормотала я, – просто это очень... Это кажется практически невозможным!

– И все же это правда! – упрямо возразила Тамара. – К счастью, мой мальчик стал старше, да и мы с отцом научили его быть осторожным и с опаской относиться к незнакомым людям, желающим к нему приблизиться.

Я подумала о том, что Роме Решетилову пришлось повзрослеть раньше времени. Конечно, нужно обучать детей необходимым предосторожностям, но семья, пережившая кошмар похищения единственного ребенка, наверняка психологически пострадала гораздо сильнее, чем принято думать в России. И хуже всего в такой ситуации именно ребенку. Если в какой-нибудь Америке в подобных случаях семьей, попавшей в подобное положение, занимается целая армия психологов, то в России вообще серьезно не рассматривается такой вид помощи – каждому приходится справляться с этим в одиночку.

– Что заставляет вас думать о похищении? – спросила я. – Может, вы преувеличиваете, перестраховываетесь?

– Вот и в милиции так говорят, и вы – тоже! – воскликнула Тамара, краснея на глазах, и я тут же испугалась за давление гостьи: с ее телосложением так недолго и инсульт схлопотать, а я еще кофе ее напоила!

– Я не сказала, что не верю вам, просто хочу знать все обстоятельства.

– А обстоятельства таковы, что четыре дня назад Рома прибежал домой весь взъерошенный и сказал, что темно-синий фургон преследовал его от самой школы. Обычно мы не водим его туда, потому что школа находится недалеко от дома, даже дорогу переходить не надо. В общем, Рома ходит в школу сам, и никогда ничего такого не случалось. Я, знаете ли, верю своему ребенку, и мне наплевать, что остальные не верят! Мой Рома никогда не врет, тем более, он знает, как болезненно мы с отцом относимся ко всему, что может нанести ему хоть малейший вред, – он никогда не стал бы шутить такими вещами! Кроме того, это уже не впервые.

– То есть? – насторожилась я.

– Рома не говорил, боялся зря волновать нас с папой, но за несколько дней до того, как он рассказал о фургоне, к нему подходила молодая женщина. Она представилась «тетей Дашей» из Калининграда и сказала, что мама, то есть я, просила ее забрать Рому из школы и отвести в «Макдоналдс».

– Странное заявление! – заметила я.

– Да, – согласилась Тамара, – тем более странное, что у меня и в самом деле есть племянница, которую Ромочка знает как «тетю Дашу»! Она действительно живет в Калининграде, но Рома видел ее всего один раз, когда мы жили еще в Питере. Но тогда ему не исполнилось и четырех лет, поэтому внешность «тети» он, разумеется, не мог запомнить.

– То есть, – уточнила я, – та женщина знала подробности вашей семейной жизни?

– В том-то и дело, что да! – воскликнула Тамара. – Не все друзья в курсе того, что эта «тетя Даша» вообще существует!

– И что же дальше? Рома с ней, я так понимаю, идти отказался?

– Слава богу, да! Мой мальчик такая умница – сказал, что сначала пойдет домой, а тетя Даша, если хочет, может идти с ним. Рома знает, что я волнуюсь, когда он задерживается после школы.

– И что же «тетя Даша»?

– Она сказала, что проводит его до дома, но подождет на улице. Как только сын рассказал мне о ней, я выглянула в окно. Естественно, эта баба волшебным образом испарилась. Я кинулась звонить Дашке в Калининград. Она оказалась на работе и очень удивилась, что кому-то пришло в голову представляться ее именем. А потом этот фургон – что я должна была думать?

– А вы обратились в милицию?

– В тот же день. Но мне сказали, что ребенок не пропал, женщина исчезла, значит, никакого дела нет. Вот если она снова появится, то мне следует немедленно связаться с ними – и так далее. Представляете, они даже не попросили описать ее! А насчет фургона – вообще сказали, что сыну все со страху померещилось! Я была в отчаянии, ведь теперь мы знали, чего ожидать, точно знали, что ребенку грозит реальная опасность, но никто – НИКТО! – не желал оказать хоть какую-нибудь помощь. Как раз в это время муж показал мне новую статью Олега Гришаева. Мы читали все, что он писал после того, как пропал Рома, но потом долгое время ничего не было слышно. Мы с мужем даже понадеялись, что виновных нашли, дело раскрыли и больше ни одному родителю не придется дрожать за своего ребенка. И вдруг – новая статья! Я позвонила в редакцию и попросила связать меня с Олегом. Он сказал, что сейчас работает вместе с группой врачей, которые как раз занимаются возобновившимися похищениями. Я как следует его допросила и выяснила, что в группе есть женщина, и это – вы. Я уже наговорилась с мужчинами, знаете ли: несмотря на то, что многие из милиционеров являются родителями, они делают вид, будто ничего не происходит! А мне нужна реальная помощь, понимаете? Я боюсь, что Рому снова у нас заберут и мы никогда больше его не увидим! Муж сейчас взял короткий отпуск без содержания, чтобы все время находиться рядом с сыном и ни на минуту не оставлять его одного. В школу Рома тоже пока не ходит – вдруг кому-то придет в голову зайти в здание и под каким-то благовидным предлогом увести ребенка? Вы можете что-то сделать?

– Ну, сама я вряд ли вам помогу, – ответила я. – Но вот ОМР, надеюсь, вполне на это способен. Кстати, мы искали пострадавших, упомянутых в статьях Гришаева, но смогли обнаружить далеко не всех. Большинство из них отказались разговаривать на эту тему, а некоторые, так же, как и вы, вообще сменили место жительства. Скажите, Тамара, вы обратились бы ко мне, если бы не этот случай с Ромой? Вы обратили бы такое же внимание на статью Олега о Толе Лавровском?

Женщина на мгновение опустила глаза, но потом снова подняла их и взглянула прямо мне в лицо.

– Вы правы – я бы ни за что не пришла. Пережить такое снова, пусть и просто вспоминая и рассказывая кому-то, это «удовольствие», которого я и врагу не пожелала бы. Рома уже начал забывать о случившемся, и мы с мужем только радовались. Однако нас заставили вспомнить, и поэтому я обратилась к вам. Думала, что вы меня поймете!

Мне стало стыдно. К счастью, я не пережила ничего подобного. Более того, я даже представить не могла, каково это, а посмела намекнуть несчастной Тамаре на то, что она печется лишь о собственном благе, а на остальных ей наплевать. Не знаю, как я повела бы себя в похожей ситуации – возможно, как и Тамара, попыталась бы забиться подальше и зарыться поглубже!

Купить мебель для квартиры Шилова оказалось делом нехитрым – почти все я приобрела в одном магазине. Однако этим дело не заканчивалось. У Олега имелся всего один обеденный сервиз, причем такой большой, что использовать его для обеда или ужина на двоих казалось нецелесообразным. Кроме того, если, не дай бог, случайно кокнешь одну тарелочку, то, считай, всему сервизу пропасть, поэтому я крайне неохотно прикасалась к нему. Признаюсь, я питаю слабость к красивым и добротным вещам. В большей степени это относится к посуде и постельному белью. Когда в магазинах впервые появилось турецкое белье, я выбросила все старые простыни, пододеяльники и наволочки и купила шесть комплектов новых – по два для каждого члена семьи. С тех пор и российский производитель научился делать красивый текстиль, и я каждый раз подолгу простаиваю у прилавков, разглядывая новинки. Олег, напротив, совершенно равнодушен к таким вещам: ему все равно, на чем спать, лишь бы было мягко, и наплевать, из чего есть, лишь бы было вкусно. Тем не менее он никогда не возражает, если я трачу деньги на товары для дома, и не спрашивает, сколько я выложила за ту или иную «симпатичную штучку». Дав Тамаре адрес офиса ОМР в «Волне» и предупредив Лицкявичуса о визите женщины, я посчитала свой долг выполненным. Никаких особых дел на вечер не намечалось, Олег задерживался на совещании часов до семи, а я, освободившись в три часа, решила посвятить немного времени покупкам.