Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел (сборник) - Джон Карр

– А почему нет? – прервала его Патриция вдохновленным голосом. Она отпила из стакана и поморщилась. – Это отличная идея! Для разнообразия. К этому моменту, – мечтательно проворковала она, – вы отравили министра внутренних дел, зарубили лорда-канцлера топором, застрелили двух премьер-министров, задушили первого лорда Адмиралтейства и взорвали министра юстиции. Почему бы вам не прекратить убивать правительство на некоторое время и не убить издателя вроде Деппинга?

– Лорда-канцлера, дорогая моя, убили вовсе не топором, – строго поправил ее Морган. – Сожалею, что вы этого не помните. Напротив, его забили насмерть Большой государственной печатью на его председательском месте. Вы, наверное, имели в виду министра финансов из «Убийств в налоговом управлении». В ней я немного спустил пар.

– Я это читал! – с восторгом воскликнул Хью. – Чертовски хорошая вещь! – Морган улыбнулся и наполнил его стакан. – Мне нравятся эти истории, – продолжил Хью. – Куда лучше, чем у того, другого парня… как его… Уильяма Блока Торнедоса. Ну, те, которые якобы реалистичные, но всё, что делают герои, это бегают и показывают людям фотографии.

Морган казался смущенным.

– Ну, видите ли, по правде говоря, Уильям Блок Торнедос – это тоже я, – сказал он. – И я совершенно с вами согласен. Я писал их на откуп.

– На откуп?

– Да. Они написаны для критиков. Понимаете ли, критики, в отличие от широкого читателя, предпочитают реалистичные истории. Давным-давно я понял, как нужно писать реалистичные истории. Нужно а) чтобы ничего не происходило, б) чтобы отсутствовала атмосфера – это очень важно, в) чтобы было как можно меньше интересных персонажей, г) никаких лирических отступлений, д) самое главное – никакой дедукции. Любые отклонения от привычного хода вещей маловероятны, а значит, нереалистичны… В каком-то смысле это довольно странное мировоззрение, но критики его разделяют, и, по их мнению, детектив может раскрывать все, что хочет, до тех пор, пока не пользуется дедуктивными рассуждениями. Внемлите этим правилам, дети мои, и, сколь бы неправдоподобным ни вышло ваше повествование, критики все равно полюбят его.

– Ура! – воскликнула Маделин и немедленно выпила.

– Хэнк, слезайте уже со своего любимого конька, – проворчала Патриция. – Вернемся к теме… Почему это не может быть историей – я имею в виду, с вашей точки зрения на истории?

Морган усмехнулся, набрав в грудь воздуха.

– Может быть, – признал он. – Но только до самого убийства. Потом же… – Он нахмурился.

Острое предчувствие заставило Хью поднять голову. Он вспомнил, что именно этот человек посоветовал им искать крючок.

– Не думаю, что виновен американец. И кроме того, – говорил тем временем Морган, – из всех скучных бездельников без мотива мы представляем собой самую жалкую кучку подозреваемых! В детективной истории у каждого должен быть мотив и все должны вести себя подозрительно. Ссора, подслушанная дворецким, кто-то угрожает убить кого-то, а кто-то еще прячет в цветочной вазе окровавленный платок… Но мы ничего такого не делаем. Взять, к примеру, Деппинга. Я не хочу сказать, что у него не было врагов. Когда вы слышите о человеке, у которого нет врагов, это значит, что он буквально напрашивается на то, чтобы кто-нибудь убил его. С Деппингом сложнее. Он никому не нравился, но никто здесь и пальцем бы из-за этого не пошевелил. Да и кого вы можете вообразить убийцей? Епископа? Полковника Стэндиша? Дж. Р. Берка? Матушку? Давайте я наполню ваш стакан.

– Спасибо, – отозвался Хью. – Что еще за Матушка?

Патриция сладко потянулась в кресле. За ее спиной светились окна дома, а сама лужайка оставалась в тени, но казалось, что ее белокурые волосы поблескивают и даже золотистая загорелая кожа лучится. Девушка откинулась на спинку кресла, перебросив ногу в теннисной туфле через подлокотник. Ее глаза сияли, а влажные губы касались стакана.

– Ах, да, – сказала она. – Тут лучше объяснить, прежде чем вы с ней познакомитесь, чтобы вы были готовы… Это моя мать. Она вам понравится. Она вроде тирана, который не может никого тиранить, и это приводит ее в бешенство. Уф, она была страшна в ярости. Мы все ее боялись, пока один приятель Хэнка не придумал, как нам остановить ее.

– Гхм, – произнес Донован. Ему едва удалось подавить желание подойти к ней и присесть у ее ног в шезлонге. – Да, я помню, как ваш брат что-то говорил об этом.

– Бедный Морли! Он до сих пор в смятении. Но это единственный способ ее осадить, правда. Если бы не это, нам пришлось бы все время есть репу, или заниматься гимнастикой у открытого окна, или что-то в этом роде. Нам удалось сбросить это иго, только когда кто-то придумал называть ее Матушкой. Итак, запомните. Если она подойдет к вам и попытается помыкать вами или втянуть вас в какую-то сомнительную деятельность, посмотрите ей прямо в глаза и решительно скажите: «Глупости, Матушка!» Именно так. А потом повторите: «Глупости!» Это позволит вам закрыть тему.

– «Глупости», – повторил Донован, будто произнося магическую формулу. – «Глупости, Матушка». – Он задумчиво затянулся. – Но вы уверены, что это сработает? Я хотел бы попробовать что-то подобное с моим стариком, если мне хватит духу…

– Да, тут нужно набраться мужества, – признал Морган, потирая подбородок. – Полковник Стэндиш до сих пор не справился с этой задачей. Конечно, он положил этому процессу неудачное начало. Впервые, когда он попытался провернуть этот номер, он подошел к ней и сказал: «Замечательно, черт побери!» И стал ждать, что же за этим последует. Но ничего не последовало. И теперь…

– Я не верю в эту байку, – возмутилась Патриция. – Он всем это рассказывает, – обратилась она к Хью, – но на самом деле ничего подобного не было. На самом деле…

– Клянусь честью, – пылко перебил ее Морган, вскинув руку, – так и случилось. Я стоял за дверью и все слышал. Он потом вышел и сказал, что забыл чертово кодовое слово и теперь ему придется принимать рыбий жир. Но вот вам отличный пример… Попробуйте-ка найти убийцу среди таких людей! Мы знаем их. Не могу выбрать ни одного, на которого можно было бы подумать, – никто из них не подходит на роль убийцы!

– О, дорогой, ну конечно, ты можешь! – уверенно заявила его жена. Она с вызовом обвела всех взглядом, глотнула коктейля, сказала: «М-м-м, вкуснятина!» – и улыбнулась. – Просто продолжай пытаться и рано или поздно кого-нибудь найдешь, я уверена.

– Но вам не нужно никого искать, старина, – сказала Патриция. – Это, знаете ли, реальная жизнь – в этом все дело. Тот американец, Спинелли, застрелил его, и никакого детективного сюжета здесь нет.

Морган все еще расхаживал по лужайке, дирижируя погасшей трубкой. Сгустились сумерки, и Хью уже даже не мог разглядеть полосы на его свитере. Остановившись, Морган театральным жестом вскинул руку.

– Я готов поведать вам свою теорию, – объявил Генри. – И доказать, что этот… как там его… не убивал Деппинга. Я лишь смотрю на это дело глазами старины Джона Зеда. Но не буду удивлен, если это окажется правдой. В любом случае вот что я имею в виду, говоря, что из первой части выйдет хороший сюжет…

Никто из них не услышал тяжелых шагов на дороге. Но сейчас едва различимая в сумерках фигура уже перегнулась через забор, разглядывая присутствующих. Они лишь видели тлеющий огонек трубки.

– Все еще болтаете, а? – послышался хриплый голос, в котором звучала насмешка. – Могу войти?

– О, какие люди! – отозвался Морган. – Входите, Дж. Р., входите. – В его голосе звучала решимость. – Хорошо, что вы тоже выслушаете мою версию, Дж. Р., раз уж остальным кажется, что я только ерунду болтаю. Мистер Берк, это сын епископа Мэпплхэмского.

Глава 10

Вопрос ключей

Великий Дж. Р. Берк вошел во двор, ступая твердым неспешным шагом. Голову он держал чуть опущенной. Теперь, когда он миновал ворота и на него пролился скудный свет из окон дома, Хью смог разглядеть его лучше. Патриция верно его описала, вот только его большая лысая голова сейчас была покрыта чем-то вроде пиратской шляпы с загнутыми впереди полями. Невысокий коренастый человек в коричневом костюме. Кажется, что он все время искоса поглядывает на тебя поверх очков. Вначале его лицо сохраняло невозмутимое выражение, и только уголки губ были опущены. Но затем, почувствовав себя в безопасности, он хмыкнул и принял загадочный вид. Его глаза поблескивали в полумраке.

Таков, как уже было сказано, великий Дж. Р. Берк, раскрыватель талантов, финансист и книгоненавистник, вежливый, общительный, циничный, весьма начитанный, часто пьяный и всегда расслабленный. Сейчас он шел через лужайку, поглядывая на всех.

– Я сидел на бревне. – Он хмыкнул, выражая тем самым свое отношение к природе как таковой. – Ненавижу сидеть на бревнах. Если я сижу на бревне пару минут, потом весь день мне кажется, что по мне что-то ползает. Хмм… Ну что, поболтаем?