Еретики Дюны - Фрэнк Херберт

Время встречи было подогнано так, чтобы для каждого было позднее утро — их часы пробуждения были отрегулированы по пути следования. Вафф, однако, чувствовал себя не в своей тарелке, так что преимущество здесь не за ним. Что, если рассказы его осведомителей правдивы? У нее наверняка есть при себе оружие.

Она улыбнулась ему без всякого юмора.

— Ты стараешься запугать меня, — сказал Вафф.

— И преуспеваю в этом.

В Ваффе вспыхнул гнев. Но он не дал гневу прозвучать в его голосе.

— Я прибыл по твоему приглашению.

— Я, надеюсь, ты не собирался вступать в конфликт, в котором наверняка проиграешь, — сказала она.

— Я прибыл выковать те звенья, что нас соединят, — сказал он.

И подивился: «Что им нужно от нас? Наверняка ведь им чтото нужно».

— Что может нас соединить? — спросила она.

— Будешь ли ты строить здание на песке?

— Ха! Соглашения могут быть нарушены и часто нарушаются.

— На основе чего будет идти наш торг? — спросил он.

— Торг? Я не торгуюсь. Меня интересует тот гхола, которого вы изготовили для ведьм. — Ее голос ничего не выдавал, но у Ваффа при этом вопросе участился пульс.

В одной из своих жизней гхолы, Вафф обучался у ментатаотступника. Способности ментата оказались выше его способностей, и кроме того, убеждение требует слов. Им пришлось убить ментата-повинду, но кое-что ценное Вафф тогда для себя приобрел. Вафф позволил себе скорчить недовольное лицо при этом воспоминании, но припомнил и толковое наставление:

«Нападай — и пользуйся данными, которые выдает это нападение!»

— Ты ничего не предлагаешь мне взамен! — обвинил он громким голосом.

— Воздаяние на мое собственное усмотрение, — сказала она.

На лице Ваффа появилась ядовитая гримаса.

— Ты играешь со мной?

Она обнажила в дикарской ухмылке белые зубы.

— Ты не выживешь в этой моей игре, да и не хочешь этого, как я погляжу.

— Значит, я должен полагаться на твою добрую волю!

— Полагаться! — она так выплюнула это слово, словно у него был очень дурной вкус. — Почему вы продаете этих гхол ведьмам, а затем сами их и убиваете?

Вафф поджал губы и промолчал.

— Вы каким-то образом изменили этого гхолу, сохранив, однако, у него возможность вернуться к памяти исходного «я», — сказала она.

— Как же много ты знаешь! — ответил Вафф.

Не совсем насмешка, и он, кажется, ничем не проговорился. ШПИОНЫ! У нее есть шпионы среди ведьм! И предатели в самом сердце Тлейлакса?

— Есть еще девочка на Ракисе, фигурирующая в планах ведьм, — сказала Преподобная Черница.

— Откуда тебе это известно?

— Нам известен каждый шаг ведьм! По-твоему, шпионы не могут знать, как далеко простерты наши руки?!

Вафф впал в уныние. Способна ли она читать в уме? Было ли что-то порождено в Рассеянии? Дикий талант, возникший там, где нельзя было следить за развитием посеянных исходных семян человечества?

— Как вы изменили этого гхолу? — вопросила она.

ГОЛОС!

Вафф, даже вооруженный против таких уловок своим учителем-ментатом, все равно чуть машинально не ответил. Эта Преподобная Черница обладала кое-какими способностями ведьм! Настолько неожиданно было — услышать Голос от нее. От Преподобных Матерей всегда ожидаешь — и всегда наготове. Ему понадобился момент, чтобы вновь обрести равновесие. Вафф поднял руки перед подбородком.

— У тебя есть интересная возможность, — сказала она.

На лице Ваффа появилось выражение азартного мальчишки. Он знал насколько безобидно, этаким эльфом, может выглядеть.

НАПАДЕНИЕ!

— Мы знаем, как многому вы научились от Бене Джессерит — сказал он.

По лицу ее промелькнула ярость и исчезла.

— Они нас ничему не научили!

Вафф заговорил забавно умоляющим тоном, залебезил.

— Но ведь это никак не сделка.

— Разве? — она была искренне удивлена.

Вафф опустил руки.

— Ну-ну, Преподобная Черница. Ты интересуешься этим гхолой. Ты толкуешь о происходящем на Ракисе. За кого ты нас держишь?

— За дешевку. И с каждым мгновением твоя ценность все уменьшается.

Вафф ощутил механическую логику в ее ответе. Нет, это была не логика ментата, — но что-то беспощадное. «Она способна убить меня прямо здесь!»

Где же оружие? Может ей вообще не нужно никакого оружия? Ваффу не нравился вид этих жилистых ног, загрубелых мозолей на ее руках, охотничьего блеска в оранжевых глазах. Способна ли она догадаться (или даже знать) о дротикометах в его рукавах?

— Мы столкнулись с проблемой, которая не может быть разрешена посредством логики, — сказала она.

Вафф в шоке на нее уставился. Так мог бы сказать дзенсуннитский Господин! Вафф сам не раз пользовался этой фразой.

— Ты, вероятно, никогда не задумывался над такой возможностью, — сказала она.

При этих словах Вафф словно увидел ее без маски. Он внезапно разглядел за этими жестами расчетливую личность. Не считает ли она его каким-то сиволапым дурачком, способным только дерьмо за слигом собирать?

Вделав свой голос озадаченным и нерешительным, он спросил:

— Как же может быть разрешена такая проблема?

— От нее избавляет естественный ход событий, — ответила она.

Вафф продолжал пялиться на нее, притворяясь озадаченным. В ее словах ни на йоту не было никакого откровения. И все равно, то, что подразумевалось! Он промямлил:

— Я запутался в твоих словах.

— Человечество стало бесконечным, — сказала она. — Вот истинный дар Рассеяния.

Вафф совладал со смятением, вызванным этими словами.

— Бесконечные мироздания, бесконечное время — всякое может случиться, — сказал он.

— Ах, ты, смышленый гномик, — проговорила она. — Как можно допускать все, что угодно. Это нелогично.

«У нее интонации, — подумал Вафф, как у древних вождей Бутлерианского Джихада, которые старались избавить человечество от механических умов. Эта Преподобная Черница странно несовременна».

— Наши предки искали ответы на это с компьютерами, — рискнул заметить он. «Прощупаем ее, отсюда!»

— Ты уже знаешь, что компьютеры лишены возможности бесконечно накоплять информацию, — ответила она.

И опять ее слова его смутили. Действительно ли она способна читать мысли? Не вид ли это считывания умов? То, что делают тлейлаксанцы с Лицевыми Танцорами и гхолами, могли бы точно так же сделать и другие. Он успокоил свое сознание и сконцентрировался на икшианцах, на их дьявольских машинах. Машины повинды!

Преподобная Черница обвела взглядом комнату.

— Правы ли мы, доверяя икшианцам? — спросила она.

Вафф затаил дыхание.

— Я не думаю, что ты полностью им доверяешь, — сказала она. — Ну-ну, человечек, я предлагаю тебе мою добрую волю.

Вафф с опозданием начал понимать, что она собирается разыгрывать дружелюбие и искренность, явно отказавшись от своей предыдущей личины гневного превосходства. Осведомители Ваффа среди Затерянных сообщали, что Преподобные Черницы в своем подходе к сексу очень схожи с Бене Джессерит. Не попытается ли она заняться соблазнением? Но она ведь ясно ПОНИМАЕТ — и слабость логики видна ей самой.

До чего смущающе!

— Наш разговор ходит кругами, — сказал он.

— Совсем наоборот. Круги замкнуты. Круги ограничены. Пространство, в котором растет человечество, больше не ограничено.

Вновь она туда же! Он сухо проговорил:

— Как говориться, то, чем не можешь управлять, надо принимать.

Она наклонилась вперед, напряженно вглядываясь оранжевыми глазами в его лицо.

— Допускаешь ли ты, что Бене Тлейлакс может постичь необратимая катастрофа?

— Если бы дело было в этом, то меня бы здесь не было.

— Когда логика терпит поражение, то должен быть использован другой инструмент.

Вафф ухмыльнулся.

— Это звучит логично.

— Не насмехайся надо мной! Как ты смеешь!

Вафф защищающе поднял руки и произнес умиротворяющим тоном:

— Какой инструмент предлагают Преподобные Черницы?

— Энергию!

Такой ответ удивил его.

— Энергию? В какой форме и сколько?

— Ты требуешь логических ответов, — проговорила она.

С чувством печали Вафф признал, что она вовсе не дзенсуннитка. Преподобная Черница только играет словами на кружевных оборочках нелогичного, мило их собирая, но иголкой для этого служит логика.

— Рыба гниет с головы, — сказал он.

Она словно и не слышала его замечания.

— Есть невостребованная энергия в глубинах любого человека, и мы, по нашей милости, ее раскрепощаем, — она вытянула палец-скелет перед его носом.

Вафф вдавился в кресло, и подождал, пока она опустит руку. Затем сказал:

— Не то же ли самое говорил Бене Джессерит, прежде чем произвел своего Квизатца Хадераха?