Арбузные семечки - Артур Валериевич Котляров

class="p1">— Мне тоже не хватает. Я все понимаю. Я тебе помочь хочу. Это ведь ты искал помощи?

— Я слушаю Вас, — официозно ответил Кирилл. — Какие ваши предложения?

— А такие, — перешел на сухой язык Толян, — На ЗИМе делают часы, ты в курсе?

— Да, — ответил Кирилл.

— Вывозят часы на больших машинах- Камазах или Кразах. Вы часто грузите их и развозите. Так?

Кирилл поразился осведомленности Толяна. Значит, в каждом отделе ЗИМа есть свои стукачи — наводчики, которые помогают таким, как Толян разворовывать ЗИМ! Он испытывал противоречивые чувства: с одной стороны, ему очень были нужны деньги, с другой стороны, ему не хотелось иметь ничего общего с этим ворьем и мразью. То, что этот человек — мразь и вор, наживающийся на чужом добре было очевидно. Толян выглядел моложавым щеголем: в кожаной куртке, модных джинсах и надраенных до блеска кожаных ботинках. Курил он сигареты «Мальборо». Лицо уже изможденное жизнью, но еще молодое. Лет 38–40 где-то. Кирилл выглядел не лучшим образом по сравнению с ним, так как был гораздо хуже одет. Ясно было, кто здесь богаче и значит- предприимчивее.

Очевидно, откуда у него деньги: вор и подонок. Так решил про себя Кирилл.

— В общем, мы тут договорились. Скоро будете вывозить партию часов с завода и часть коробок «не довезете». Вот и все. Помогать тебе будет Спиридонов Коля.

— И сколько я получу? — спросил Кирилл. — Сколько вы мне дадите?

— Столько, сколько надо. — жестко ответил Толян. — Пока не знаю. Все будет зависеть от того, сколько вы «не довезете».

— Ну хорошо! А какие гарантии? А вдруг Вы меня обманете? — Кирилл почувствовал, что это все полная туфта. Если человек сразу и четко не оговаривает проценты от какой-либо сделки, то значит он хочет обмануть. Честный сразу скажет, что он хочет и как это выглядит. А этот «фунтит» явно.

— Гарантий никаких. Придется поверить на слово. Потом, когда все откроется, тебе сразу же предложат на заводе уволиться. Я знаю, что ты сам уже планируешь увольнение. Что тебе терять? Ты же ведь в институт будешь поступать? Все равно тебе увольняться.

— Да. А если меня привлекут к ответственности? И кто это определяет? — Кирилл еще раз поразился осведомленности Толяна. «Как много он знает! Наверняка знает и мой адрес, с кем и где я живу». От этой мысли Кириллу стало не по себе.

— Ну, как правило, если ущерб не значительный, то предлагают просто уволиться с завода. Сам посуди, за 20–30 тысяч рублей тебя никто в тюрьму не посадит. Сажают от 100 тыс руб и выше.

— Но…я рискую.

— А ты как хотел? Кто не рискует — тот не пьет шампанского, — и Толян резким движением стряхнул пепел с сигареты.

— А почему Вы сразу не можете мне сказать, сколько я получу? — все-таки решил расставить все точки над И Кирилл.

— Потому что часы все разные и стоят по-разному. Одни 20 рублей, другие 30, третьи 40. Есть разница? Процент тоже разный. От более дорогих часов процент выше, чем от более дешевых.

— Хорошо. Я могу подумать?

— Да. Конечно, можешь. — недобро усмехнулся Толян, — У тебя есть- 3 дня. Через 3 дня я тебе позвоню.

— А я могу позвонить Вам?

— Нет. Зачем? Я сам позвоню. И смотри, о нашем разговоре никому ни слова.

— Конечно. Ну все. До свиданья.

— Пока. — и Толян пожал ему руку.

Еще минут пять после ухода Толяна, который сел в припаркованную недалеко машину и уехал, Кирилл сидел молча на скамье. Мысли вихрем проносились в его голове.

«Такой риск! Ради чего? «Не довезем» часть коробок с часами. И что? Меня ведь сразу же к стене прижмут! Посадить — не посадят, конечно. Но проблемы будут! Придется сразу же уволиться. И потом, сколько «они» мне заплатят? Копейки? Какие гарантии? «Никаких».

«Кинут» и все.»

«И потом почему он совсем не боится, что я его «сдам»? Вдруг я пойду в милицию?»-задавал себе вопрос Кирилл и долго не мог найти ответа.

«Потому что нет свидетелей. Он откажется и все! Скажет, что никогда меня в глаза не видел! А я потом буду опасаться, что он мне отомстит.», — наконец-то понял Кирилл.

«У тебя есть 3 дня. Через 3 дня я тебе позвоню.»— эта фраза Толяна сверлила голову Кирилла. Толян даже не уточнял время звонка. Он был настолько уверен в том, что дозвонится, что даже не спросил!

«Все это туфта. Зачем мне этот Толян? Я сам могу сделать то же самое. Украсть часы и продать! Почему нет?» — думал Кирилл и тут же понял, что он не прав: а как он вывезет за территорию завода часы? Ведь это самое сложное!

«Что, если самому вывезти с завода партию часов? И сразу же уволиться! Зачем мне эта работа? Там все равно делать нечего. По крайней мере такому как я — молодому парню.»

Однако у Кирилла было такое ощущение, что Толян — не простой вор и негодяй. Уже одно то, что он так открыто предложил ему заработать, говорило о том, что Толян обладает влиянием на ВОХР и других сотрудников завода. Значит, это не просто вор, а часть какой-то мафиозной и коррумпированной системы.

Сотрудники ВОХра, которые охраняли ЗИМ, безусловно имели отношение к тем хищениям, которые организовывал Толян. Иначе, каким образом вывозились крупногабаритные вещи: бочки с краской, бетонные плиты, двери? О том, что эти вещи иногда незаконно вывозились с территории завода, Кирилл знал из разговоров рабочих. Правда он никогда не воспринимал эти разговоры всерьез. Но с другой стороны, без дыма, нет и огня. Если есть разговоры, то они точно не беспочвенны. Пусть на 50 %, пусть на 25 %, но не беспочвенны.

«И вообще, почему мне предложили вывезти именно часы? Завод ведь производит еще и водопроводные краны, смесители, магнето, двери для квартир и еще много чего. Почему мне предложили вывезти именно часы и сразу же уволиться?».

«Они» — Толян и его подручные, безусловно хотят его просто использовать в своих целях. Особенно Кирилла задело то, что Толян знает о его предполагаемом увольнении. Мол, парень решил уволиться. А мы заодно его используем и все.

«Вот козлы! — с ожесточением думал Кирилл. — Решили куш сорвать! А мне копейки! А мое увольнение с завода вас не касается! Я сам решу, что и как мне делать!»

Итак, ни о каком «сотрудничестве» с Толяном и иже с ним и речи быть не могло. Так решил про себя Кирилл уже к концу первого дня после встречи с Толяном.

Обстановка на работе между