Милосердие Латимера - Роберт Ричардсон

— Возьмите заявления у мистера Мальтрейверса и миссис Кован. Установите точное время, когда каждый из них видел его. Как только вернетесь, зайдите сразу ко мне. — Мадден резко повесил трубку.

Заявления получились короткие: ни брат, ни сестра не заметили в этом человеке ничего особенного. Мальтрейверс запомнил, что на Пау-эле была клетчатая рубашка, но, какого цвета, вспомнить не мог.

— И он пристально смотрел на дом? — спросил Джексон.

— Да, многие люди, я полагаю, делают это. Ведь здание возведено в Георгиевскую эпоху, а туристы обычно обращают внимание на Подобные исторические памятники. Но когда Тэсс сказала мне, что он как-то странно смотрит, я не придал этому значения.

— Если вспомните что-нибудь, дайте нам знать. — Джексон пристально вглядывался в озабоченные лица обитателей Пунт-Ярда. — Я понимаю, как все это тяжело. Поверьте, мы делаем все возможное, чтобы найти Пауэла. К сожалению, он, кажется, имеет привычку отдыхать в отдаленных районах и знает немало мест, где можно спрятаться от людей. Но мы найдем его, будьте уверены.

— А Диану?

— Надеюсь, мы сначала найдем ее, — сказал Джексон. — Правда, у нас все еще нет сведений о том, поступала ли она в какое-нибудь лечебное учреждение, но это не значит, что лечение не проводится.

— Ни тела, ни убийцы, — цинично буркнул Мальтрейверс.

Мелисса закрыла глаза.

— Заткнись, Гас, — сказала она брату, и Джексон ощутил громадное волнение, скрывающееся за маской ее спокойствия. Он поднялся, чтобы уйти.

— Я понимаю, самое худшее — неведение. Как только мы хоть что-нибудь узнаем, сразу же поставим в известность и вас. Обещаю, что я позабочусь об этом.

— Спасибо, сержант, — сказала Мелисса, тоже вставая, чтобы проводить его. — Мы очень благодарны вам. Сегодня мы собираемся на концерт струнного квартета, может быть, это хоть немного отвлечет нас.

— Фестиваль потихоньку продолжается?

— Да. Правда, сегодня к нам приходил настоятель и предложил отменить его, но мой брат стоял на своем: все должно идти своим чередом. Большая часть билетов распродана, и, как он выразился, Диана хотела бы, чтобы фестиваль продолжался. — Мелисса улыбнулась Мальтрейверсу. — Думаю, будет лучше, если мы попробуем держать себя в руках насколько это возможно. Мы — англичане. Это, может быть, звучит и глупо, но единственный способ выдержать все, что нам предстоит выдержать, — взять себя в руки.

Странное настроение царило в тот вечер в Доме Капитула. Вроде вечер проходил, как ему и положено было проходить, но чувствовалось напряжение в зале, зрители говорили шепотом и отводили глаза от группы, к которой непреодолимо притягивались их взгляды, музыканты были пасмурны, аплодисменты вежливы, но сдержанны. После концерта артисты и зрители опять собрались в трапезной, изо всех сил демонстрируя хорошие манеры, но наступил момент, когда напряжение в атмосфере зала достигло такого накала, что хорошие манеры превратились в свою противоположность — в желе, источающее яд.

Настоятель извинился за отсутствие епископа.

— Он очень тяжело переносит исчезновение мисс Портер, — объяснил он. — Нет необходимости говорить вам, как он был очарован и восхищен ею. Он попросил меня передать всем вам свое огромное сочувствие. Моя жена и я ощущаем себя виноватыми в случившемся. Мисс Портер была гостьей нашего дома, и, если бы мы были более внимательны, то…

— Это очень любезно с вашей стороны, но не нужно, святой отец… — прервал его Мальтрейверс. — Никто из нас ничего не мог поделать.

Под воздействием гнетущей атмосферы люди стали расходиться раньше обычного, и Мальтрейверс с Тэсс готовы были последовать за ними, как вдруг Мальтрейверс почувствовал, что кто-то осторожно дергает его за карман пиджака.

Это была мисс Таргет.

— О, мистер Мальтрейверс! — начала она, и слезы подступили к ее глазам, так что ей пришлось прежде преодолеть их, чтобы заговорить. — Это так ужасно! Мисс Портер была такая… — Ее добродушное маленькое личико вдруг задрожало в печали, и у Мальтрейверса перехватило дыхание — такая боль подступила вдруг.

— Спасибо, мисс Таргет, — с трудом ответил он. — Мы тронуты вашими чувствами.

— Но она была вашим другом! — душераздирающе воскликнула она. — Такая добрая, такая прекрасная девушка!.. — Она беспомощно зарыдала, и Мальтрейверс с Тэсс взирали на нее в замешательстве, не в состоянии придумать, что сделать, что сказать, чем утешить женщину.

Спас их Вебстер.

— Пойдемте, мисс Таргет, — сказал он, мягко обнимая пожилую леди. — Позвольте мне хоть на несколько минут отвести вас в женскую молельню.

И когда та повернулась к нему с детской покорностью, он едва заметно улыбнулся Тэсс и Мальтрейверсу, как бы говоря, что он обо всем позаботится, и повел мисс Таргет из трапезной, продолжая обнимать ее за плечи.

— Это коснулось не только нас, правда? — говорила Тэсс, глядя им вслед. — Совершенно разным людям наша трагедия причинила боль. Епископу, Мелиссе с Майклом, мисс Таргет. Даже жене настоятеля. Господи, дорогой, сделай так, чтобы Диану поскорее нашли!

Глава 8

Жгучая боль горя мисс Таргет и искаженное печалью ее лицо, обычно радостное, оживленное, всю ночь не давали Мальтрейверсу спать. Чувство ответственности, которое мучило настоятеля, подсознательно отозвалось эхом и в нем самом. Ведь это он привез Диану в Веркастер, — город, который считался образцово религиозным и в котором никогда не случалось ничего дурного. В душе возникло ощущение, что он не имеет права позволить себе сидеть сложа руки и должен что-то немедленно делать. Он лежал и смотрел на занавески до тех пор, пока сквозь них не просочился в спальню первый утренний свет.

— Ты проснулся? — Рука Тэсс коснулась его.

— Не помню, чтобы я спал. Харди писал в «Майоре Кастербридже» что-то, вроде того, что в нашем мозгу имеется очень много ячеек, в которые ужасные мысли являются без приглашения. Мой мозг сейчас сильно перенаселен.

— Знаю. Я постоянно пытаюсь уговорить себя, что действительность на самом деле не может быть столь уж плоха. Но я и сама не верю тому, что твержу.

— Я еду в Белсвейт, — неожиданно сообщил о своем решении Мальтрейверс.

Тэсс привстала.

— В Белсвейт? Почему?

— Потому что, может быть, на сей раз мне удастся что-нибудь разузнать там. Потому что нужно что-то делать.

— Но полиция делает все, что нужно.

— Знаю, но я мог бы… я не знаю… я мог бы найти что-нибудь такое, что они пропустили. Возможно, кто-то захочет поговорить именно со мной, потому что я не полицейский. Возможно… Дело в том, что не могу больше оставаться здесь и ничего не делать.

Тэсс смотрела на него какое-то время.

— Ты прав. И я еду с тобой. Не спорь. Ты не единственный, кто должен что-то делать.

Мальтрейверс не стал спорить, ничего не ответил Тэсс и обнял ее, притянув к себе. Они лежали в тишине до тех пор, пока не услышали стука брошенной в почтовый ящик утренней газеты.

Тонкое лицо Артура Пауэла, несколько смазанное из-за того, что увеличили не очень удачную, мелкую фотографию, бесстрастно смотрело с первой полосы «Дейли телеграф».

Мальтрейверс стоя читал в гостиной текст, сопровождавший изображение. Это была голая информация, как обычно, далекая от реальной действительности. Давалось описание мотоцикла, принадлежащего подозреваемому в убийстве: он так же, как и сам Пауэл, выглядел безликим, не имел, судя по всему, никаких отличительных признаков. Содержалось в статье и предупреждение полиции: к Пауэлу лучше не приближаться. Сообщалось также о том, что его видели в Веркастере на уик-энд. Но официальная позиция была довольно спокойная: от Пауэла требовалось лишь одно: помочь следствию.

Неожиданно, благодаря жестоким законам, по которым правда раскрывается через слово даже тогда, когда ее тщательно пытаются завуалировать, Мальтрейверс обнаружил истинный смысл написанного: сильно сокращенный материал в данных обстоятельствах выглядел абсурдным. Все факты буквально кричали о том, что, Пауэла подозревают в совершении преступления, а его исчезновение лишь усиливает подозрения.

В конце статьи давалось короткое отступление о Библии «Милосердие Латимера». Приводились слова Маддена, который не связывал эти два происшествия в Веркастере.

После завтрака Мальтрейверс сообщил Мелиссе об их планах с Тэсс.

— Не думаю, что вы что-то обнаружите, — усомнилась она. — Не надеюсь, что вообще можно что-то найти. Но понимаю вас. Майкл увозит Ребекку в Сассекс на несколько дней и переночует там. Я сижу дома — у телефона.

— Ты не боишься оставаться одна? С тобой все будет в порядке?

— Да. Не беспокойся. Вокруг люди. Вы вернетесь сегодня?

— Конечно, но, может быть, очень поздно. Мы тебе позвоним перед выездом. А сейчас нам пора.