Подразделение 000 - Сергей Костин

– В булочную, что в пяти кварталах от нашего местоположения, завезли свежие пончики. Может, завернем?

– Милашка, тормозни у булочной.

Никакая, даже очень сильная опасность для общества не должна отражаться на самочувствии экипажа. Я только сейчас понял, что неприятный скрип, который раздражал меня все это время, оказался не скрытой неисправностью спецмашины подразделения 000, а урчанием в пустом желудке Боба. А тот рюкзак, который он приволок из гастронома, уже пуст. И к великому сожалению, без моей помощи.

Пока американец пытался без очереди протиснуться к прилавку, мы отъехали чуть в сторону, к газетному киоску.

Для сотрудников подразделения 000 в синем ящике существует специальный разъем, где мы можем бесплатно получить свежую прессу. Нам, Службе спасения, многое положено бесплатно. От носовых платков, до запасных стекол для фар Милашки. Единственное, что нам никак не удается получить бесплатно, пончики. Очередь вышвырнула самоуверенного американца без всякого внимания на личные заслуги и знаки различия.

Пока второй номер честно отстаивал русскую очередь, я успел пробежать передовицы утренних газет. Практически все они пестрели заголовками о беспрецедентном преступлении, которым мы занимались. «Монстр на дороге!» «Погоня! Как много в этом слове!» «Подразделение 000 на страже!»

Последнюю статью я тщательно прочитал, законспектировал и даже сфотографировал. Что б потом было, что Директору в нос ткнуть.

В статье, какой то умник красочно, до мельчайших подробностей описывал, как проходило преследование преступника спецмашиной подразделения 000 за номером тринадцать. Вот только некоторые строчки: – «Самоотверженные сотрудники подразделения 000, как всегда не спят на рабочих местах! С самого раннего утра они ведут неравный поединок с преступными элементами столицы. Вот и сегодня доблестные работники Службы, не щадя государственное имущество, гоняться за самым опасным преступником столетия, которого знающие люди уже прозвали „кровавым телефоном“. Трудна и опасна работа спасателей….».

Дальше, интересней.

« Мы спросили у командира Сергеева, не страшно ли ему? Нет, ответил командир Сергеев, пригибаясь от шального осколка. Это наша работа…»

«Мы спросили у обрусевшего американца Роберта Клинроуза, а не страшно ли вам, Роуз? Фиг ли, ответил отважный американец русской национальности, заслоняя нас от шальной пули…»

«Мы спросили у мозга команды Герасима, не страшно ли ему? Мозг команды Герасим скромно отвернулся от нас и закрылся одеялом, показывая свое пренебрежение к смерти….»

« А погоня за „кровавым телефоном“ тем временем продолжается. Счет идет не на секунды, а на мгновения. И каждое мгновение уносит чью-то человеческую жизнь…»

– Что за народ! – Боб еле затащил в кабину пакеты с пончиками. Один для команды, шесть для себя, – Видят же, что на службе, а без очереди пропустить не хотят.

– Это что, Боб, – складывая газеты в аккуратную стопку, отреагировал я, – Мне тут Сашка, из второго подразделения, рассказывал….. Может, и врал, но сомневаюсь. Мол, как-то наш мэр решил без очереди спичек прикупить. Толи на дачу ехал, толи картошку печь. Так что ты думаешь? Ни один добропорядочный гражданин не пропустил. Все отвернулись и сделали вид, что не узнали. Но после двух часов очереди, когда мэр все же купил три коробка спичек, все разом его узнали и полезли с жалобами и просьбами.

– Ну и? – не понял смысла американец.

– А то! – задранный к верхнему перископу указательный палец указывал на важность вывода, – У нас, у русских, не принято уступать место и очередь кому бы то ни было. А если кто и пропустит по забывчивости, по ошибке, то потом удавится. Сам. От стыда и тяжелых воспоминаний.

– Вы, русские, очень удивительная нация, – уважительно согласился Боб, – У нас в Америке вешаются только разорившиеся, как это по-русски, чепешники.

– А у нас они наоборот, кефир пьют и веселятся. Милашка! А чего мы стоим? У нас вроде как бы погоня?

– Ой, – сказала сконфуженными динамиками спецмашина подразделения 000, и живенько, на месте, развернулась на сто восемьдесят градусов, – Командор! Разрешите продолжить преследование?

– Ага, Мыша, поехали. Только сильно не гони. Мы чай с пончиками пить будем.

Специально для особо срочных вызовов, и для возможных преследований нарушителей закона, конструкторы разработали дополнительное оборудование для спецмашин подразделений 000. Вот, например панелька, на которой сейчас стоит мой чай. Секретный гирокомпас, позволяющий создавать внутри спецмашины практически нулевую вибрацию.

Или вот, посмотрите, три кнопки. А под замком, потому что любопытных слишком много. Ржавый замок? А потому, что его никто не открывает. Для чего нужны три кнопки, ни мне, ни Директору, ни конструкторам, ни тем более Милашке не известно. При первом нашем знакомстве спецмашина убеждала меня в том, что три кнопочки для красоты и можно нажимать их сколько душе угодно. Но рисковать я не стал. Раз в инструкции ничего не сказано, то нечего неположенные кнопки руками трогать.

Еще есть рычаг спец режимов. На спецмашине практически все спец. У рычага два положения. Обычный, когда все спокойно. И необычный, когда все психуют и волнуются. Данное положение рычага называется автопилотом. Используется крайне редко. Только в экстренных случаях. И сегодня, как раз такой случай.

– Милашка! Командир в эфире! Перехожу на автопилот!

Милашка попробовала взвизгнуть, категорически протестуя против действий командира, но было уже поздно. Рычаг рывками, с легким хрустом от давно не смазываемых шарниров, опустился до отметки, напротив которой был нарисован чайник. Посуда такая для изготовления пара.

В центральный мозг спецмашины бурным потоком хлынула освобожденная энергия от ядерных топок. Автоматически подключились дремавшие до этого интеллектуальные дополнительные блоки. Температура центрального мозга резко подскочила до отметки тридцать шесть и шесть, сравниваясь, таким образом, с температурой человеческого тела. Интеллект спецмашины подразделения 000 за несколько мгновений возрос на порядок, превращая Милашку не в груду тупого железа, а в умную, где-то даже мудрую, груду того же железа.

Милашка, приняв управление в собственные руки, не при людях будет сказано, сильно вильнула по проспекту.

– Черт! Чего это я так плохо езжу?

Я, чуть шевеля пальчиками, держал ладони в непосредственной близости от руля, готовый в любой момент перехватить управление в собственные руки, не при Милашке будь сказано.

Необученная вождению спецмашина еще несколько раз опасно вильнула, отгоняя от себя испуганным ревом машины частных налогоплательщиков, подпрыгнула пару раз, наехав на трехметровый заградительный бордюр, и только после этого покатилась вполне сносно, прижимаясь боком к самой правой полосе.

– Еду? Командор! Я еду! Сама!

– С чем тебя и поздравляю. Мыша, ты главное не волнуйся. Спокойно обгоняй велосипедиста. Посигналь только. Зачем так сильно, Мыша? Боб, вызови контейнеровоз скорой помощи. Там у велосипедиста проблемы со слухом. Да и с велосипедом тоже.

Обучалась Милашка быстро. Даже слишком быстро. Через пару минут мы уже мчались по проспекту на максимально возможной скорости. Как положено со всеми сигналами, звуковыми и визуальными. И как положено, Милашка общалась через громкоговорители, выведенными на полную мощность, с водителями впереди едущего транспорта.

– Ты что слепой? Я тебе говорю! Сворачивай отсюда. Ты какой поворотник показываешь? Глаза протри! Я здесь давно еду! Давно неприятностей не имел?

Несколько раз я пытался объяснить Милашке, что мы мчимся по встречной полосе, и для более спокойного движения нам неплохо было бы свернуть немного правее. Но раззадоренная спецмашина ничего не хотела слушать и весело распугивала встречных бедолаг предупредительными очередями из пулемета, установленного в верхней башне.

Когда на третьем в пятом ряду мониторе показалась желтая точка убегающего преступника, я решил применить командирскую мудрость. Обращаясь вроде бы в пустоту, я сказал достаточно громко:

– У нас, кстати, еще квартальная норма по сдаче металлолома не выполнена. Директор приказал все непутевые спецмашины, особо слишком умные, отогнать на завод, для последующей переработки в винтики и шурупчики.

Милашка чихнула из выхлопной трубы обогащенными ядерными парами, резко перескочила зеленые насаждения, разделяющие две полосы движения, и аккуратно пристроилась за контейнеровозом, перевозившим из зоопарка на мясозавод слонов. Слоны, тупо поглазев на тонированное стекло Милашки, ничего дурного не сказали. Иначе бы она бы их напоследок точно расстреляла. Спецмашина с характером.

– Держаться от машины преступника на ранее установленном расстоянии, – я вытер запотевшие руки об штанины и позволил быстрый взгляд в сторону второго номера.