Когда ты вернешься. Книга 2 - Novela

детали, которых раньше не видела, а может просто не придавала значения.

Когда он улыбается, левый уголок его рта приподнимается чуть выше правого и это чертовски сексуально. Его глаза голубые – но их нельзя описать одним лишь словом, это было бы очень скупо. Они яркие, с бирюзовыми вкраплениями и их взгляд завораживает.

Его голос глубокий и спокойный, от него становится тепло. И он всегда мог утешить меня.

Все маленькие особенности, мелкие детали составляют одно целое того, что я потеряла и о чем сожалею. Я никогда не надеялась, что смогу разлюбить Олли, но с каждым годом дышать становилось все легче. А когда увидела его сегодня, поняла, что все там же, в самом начале.

Застряла.

– Он, наверное, очень рад, что ты вернулся?

– Да, рад, – подтвердил Олли и уголки его губ приподнялись.

– Я тоже рада, что теперь ты в безопасности и с тобой все хорошо, – негромко сказала я, потому что не было ни дня, когда бы я не волновалась из-за того, что его могут ранить или убить.

Олли посмотрел на меня, и мне показалось, хотел что-то сказать, но видно передумал, потому что просто кивнул.

Мы замолчали, и молчание стало затягиваться. После развода между нами осталось много незавершенного. Я много лет не видела Олли и мы ведь даже не поговорили перед тем, как подписали бумаги на развод.

Было много чего, что мы могли и должны были сказать друг другу, но сейчас оба с трудом находили слова.

– Так ты и этот парень – Грем Хардман – правда, что собираетесь пожениться?

Олли первым нарушил паузу. Я не ожидала, что он спросит об этом. Конечно, он знает, что у меня есть отношения, потому что об этом часто пишут.

– Что? – Я изображаю удивление и смеюсь – выходит нервно. – Нет, конечно, нет. Ты где-то прочитал это?

Он кивает.

– Видел в каком-то журнале.

– Выдумка журналистов. Мы ничего такого не планировали. Я не… – дрожащей рукой поправляю волосы – мое волнение становится очевидным. – Не думаю, что в ближайшие годы захочу этого. Мы можем говорить об этом? – Я подаюсь вперед, глядя на него с сомнением. – Это не кажется тебе странным?

Олли трет подбородок, прежде чем ответить:

– Все нормально. Когда-то мы просто дружили – помнишь? – Он улыбается, но не может скрыть напряжение в глазах.

– Ты знал, что я ради тебя нарядилась в то платье на школьном балу в 2001? – вспоминаю я, желая, чтобы мы хоть на миг вернулись в то время, когда между нами все было просто и понятно. Когда мы еще не сделали выбор, о котором пришлось пожалеть.

– Нет, – искренне удивляется он. – Почему ты этого раньше не говорила?

– Потому что была уверена, что ты знал.

– Даже не догадывался. Но…

– Что?

– Я очень хорошо помню тот вечер. Я тогда понял, что ты не просто мой лучший друг, а девчонка, причем красивая и нравишься мне именно в этом качестве.

Я с улыбкой прижала пальцы к губам. Я тоже хорошо помнила тот вечер – тогда я в полной мере поняла, что такое ревность.

– Нам было хорошо вместе, – тихо говорит Олли и, несмотря на то, что его губы улыбаются, я вижу глубоко затаённую печаль в его глазах.

Я хочу встать со стула, подойти к нему и обнять. Показать, что разлука ничего не изменила в моем отношении к нему. Мои чувства остались прежними.

Но это то, чего я не могу позволить себе. Я утратила это право, когда предала его. Все, что связывало нас вместе.

– Очень. Это было лучшее, Олли.

Я хочу плакать, мои глаза наполняются слезами. Моргаю, чтобы не позволить этому случится. Если сейчас сломаюсь, могу не выдержать и рассказать ему правду, которая – я уверена – нанесет ему еще больший вред, чем тот, что я уже причинила.

– Тогда почему… – Он наклоняется вперед, но обрывает себя на полуслове.

В моих глазах поселяется паника. Я не хочу ему лгать, и не уверена, что смогу, когда мы сидим вот так – лицом к лицу.

Я не такая хорошая актриса.

– Это не важно. – Он качает головой, невесело усмехаясь. – На самом деле не имеет значения теперь.

– Мы оба знали, что рискуем, – бормочу я, опустив взгляд. – Когда ты уехал, мы это знали.

– Да, но я не думал, что рискую там, где ожидал меньше всего.

Мне слышится злость и горечь в его словах. Мы знали, что с ним может случиться все что угодно на войне. Знали, что он может не вернуться. Но мы и не догадывались, что этот предательский, поражающий удар нанесу я.

Вот о чем он говорит. В этом он меня обвиняет.

Я провожу языком по пересохшим губам и обвожу невидящим взглядом кофейню. Возможно, нам не стоило идти туда, где полно народу. Хотя, именно поэтому я и предложила это – струсила оставаться с ним наедине.

– Олли, пожалуйста…

– Прости. – Он выдыхает и проводит рукой по лицу. – Я здесь не за тем, чтобы обвинять тебя в чем-то. Нет, потому что знаю, что это я облажался. Мне не стоило оставлять тебя.

– Олли.

Я умоляюще смотрю на него, мысленно прося не делать этого – не приписывать себе ложного чувства вины. Это так несправедливо! Мне тошно от того, что все эти годы он мог считать, что в нашей неудаче повинен он.

– Прошу, не надо.

Он долго не отвечает, и я вижу, как в нем происходит борьба, пока он не сдается.

– Ладно. Хорошо, ты права. Я здесь, потому что мне нужно было увидеть моего лучшего друга, которая, ко всему прочему, еще и голливудская звезда.

Он машет рукой в мою сторону, заметно повеселев, и хотя я уверена, что ему нелегко далось это, рада, что мы сменили тему.

– Ты преувеличиваешь. Роль в сериале и съемки в средних фильмах, и только – смущенно ворчу я.

– Шарлотта Пирс, ты стала знаменитостью и не спорь со мной. Не надо приуменьшать свои достижения.

Я смеюсь, потому что не могу сдержаться, глядя на моего друга Олли. Именно друга, который всегда умел заставить меня смеяться. Но когда он называет мою фамилию, что-то внутри меня на мгновение сжимается – я ведь так и не стала обратно Пирс. Все мои документы на имя Шарлотты Скотт, но я не скажу ему об этом.

– Ты сильно удивился? – наморщив нос, настороженно спрашиваю я.

– Да нет, не особо.

– Врешь! Я сама удивилась, ты то почему нет?

– Хорошо, хорошо, – сдаваясь, он поднял руки. –