Развод и вещи пополам - Ирина Хрусталева

– Сегодня в котором часу ты была на работе?

– А сегодня я там совсем не была, я же тебе об этом говорила по телефону. У меня дела были в городе, – растерянно призналась Лера. – Это тоже по работе, – тут же добавила она.

– И с девяти до десяти ты…

– О господи, я в десять двадцать только из дома вышла, а потом в пробке застряла, – упавшим голосом произнесла Лера. – К клиентке я приехала уже около полудня. Это значит, что у меня нет алиби?

– Точно так, моя дорогая крестница, точно так, – тяжело вздохнул полковник. – Впрочем, если тебя видел кто-нибудь из знакомых именно в это время, тогда…

– Нет, никого из знакомых я не встречала, – всхлипнула Валерия. – Я же сказала, что приехала к своей клиентке в офис только без четверти двенадцать, а от нее выехала уже в четвертом часу. Мне ее подождать пришлось, пока она мой отчет читала, потом мы поговорили, вот время и пролетело.

– Это плохо, я бы даже сказал – хуже и быть не может, – проворчал Шаров. – Значит, ты вполне могла заехать к Епишиной сделать свое черное дело…

– Ты что это говоришь-то, дядя Ваня? – нахмурилась девушка, и слезы сразу же просохли на ее глазах. – Какое черное дело?

– Очи свои на место поставь, – строго проговорил полковник. – Я тебе сейчас рассказываю, как это выглядит с точки зрения следствия. И смею тебя уверить, дорогая, что очень некрасиво выглядит, – недовольно засопел он. – Прямо скажем: отвратительно выглядит.

– И что же мне теперь делать? – с ужасом прошептала Лера.

– Пока ограничимся подпиской о невыезде, – пожал плечами Шаров. – А дальше будет видно.

– Обалдеть, – завела глаза под лоб Валерия. – Докатилась! Я как чувствовала: не хотела браться за поиски этого кота. Да я, собственно, и не собиралась его искать, если говорить честно. Я просто пожалела пожилую женщину и пообещала, что попытаюсь. И этот чертов браслет я не хотела у нее брать, а потом подумала: пусть пока в моем сейфе полежит, целее будет, – нервно говорила она, то и дело шмыгая носом. – И зачем я только это сделала? Но ведь я отдала ей его, это Дмитрий может подтвердить, – снова ухватилась она за «соломинку».

– Ты же мне сказала: он не присутствовал при этом, знает только с твоих слов. А это значит, что свидетелем он быть никак не может. Мало ли что ты ему сказала? Кстати, где лежал твой пистолет?

– Пистолет? Я его в ящик письменного стола положила, когда к родителям собралась ехать. Ты же знаешь, что мама, как только увидит его, тут же готова в обморок упасть. Вот я его и оставила дома в то утро. От родителей я уже поздно приехала, аж в первом часу ночи, а утром, естественно, проспала, выскочила из дома как очумелая. Даже и думать забыла про пистолет. Вечером притащилась такая уставшая, что сразу же спать легла, а утром некогда было оружие проверять, я в аэропорт торопилась. Сегодня я тоже про него даже не вспомнила. Ай, да что там выдумывать, – сморщилась вдруг Лера. – Если честно, я его вообще очень редко с собой беру, – откровенно призналась она. – Он мне вроде без надобности сейчас.

– Зачем же тогда покупала его и просила, чтобы разрешение выдали?

– Я же тогда думала, что буду заниматься преступниками, а видишь, как все получилось, – вздохнула девушка. – Первое время, конечно, носила его с собой, в новинку-то прикольно было, – кисло улыбнулась она. – Потом у себя на работе в сейфе положила, а немного погодя домой забрала. Господи, что же это такое происходит? Как мог пропасть пистолет из моего дома?! Я ничего не понимаю, – снова сморщила Лера лицо, готовая вот-вот расплакаться. – Если бы замок в двери был сломан, я бы заметила.

– Ты, Валерия, прямо будто только вчера родилась, – хмыкнул Шаров. – Преступники замков не ломают, у них на это отмычки имеются. Только вот откуда известно, что у тебя оружие в доме было, – вот это вопрос, – крякнул он. – Как-то странно все это. Слушай, а этот твой друг, Дмитрий, кажется, он где все это время был? – спросил вдруг полковник.

– Да ты что, дядя Ваня? – вытаращила глаза Валерия. – Димка – преступник?! Ты меня не смеши, пожалуйста. Это совсем не такой человек, чтобы… Да я даже говорить об этом не хочу. Я люблю этого человека и могу поручиться за него, как за саму себя! – запальчиво проговорила она. – Он только вчера прилетел с соревнований и весь день пробыл со мной. Потом к матери уехал, сегодня утром мне звонил. Мы с ним вчера поссорились немного, вот он и позвонил, извинился за свою вспыльчивость. Дядя Ваня, мы здесь совсем ни при чем, я правду говорю, ты же понимаешь, что мы не могли, что я не… И браслет я правда отдала! Ты же понимаешь, что я не могла, – вновь повторила она, с испугом и тоской глядя на полковника.

– Да все я понимаю, – сморщился толстяк. – Вот поэтому голову и сломал. Как, что, почему да в какое время? Это же каким специалистом нужно быть, чтобы за очень короткое время так все гениально подготовить? Все улики против тебя, в какую сторону ни крути, – развел он руками.

– Меня кто-то подставляет, – взволнованно произнесла Валерия. – Дядя Ваня, ты же видишь, что меня кто-то подставляет?

– Причем весьма грамотно и виртуозно, – согласился Шаров. – Меня, естественно, до расследования этого дела не допустят, – задумчиво проговорил он. – Всем прекрасно известно, что мы почти родственники в некотором смысле.

– И что теперь будет? – испуганно прошептала Валерия. – Дядя Ваня, я в шоке!

– В каком шоке нахожусь я, лучше не скажу, – проворчал полковник. – Естественно, что из-под своего контроля я это дело не выпущу. Буду постоянно держать руку на пульсе. То, что ты сейчас не под стражей, это лишь благодаря моему авторитету, а так бы… Сама, наверное, понимаешь, что по головке тебя здесь гладить никто не будет. Мало ли кто у кого в родственниках ходит, этот факт от ответственности освободить не может. Как нарочно, все твои телефоны сегодня целый день не отвечали, – насупился толстяк. – Еле уговорил, чтобы не посылали к тебе группу захвата.

– Дядь Вань, о какой ответственности ты говоришь? Какая группа захвата?! Здесь же все шито белыми нитками, неужели непонятно? – запальчиво проговорила Лера. – С ума можно сойти, до чего у нас все быстро… и не разобравшись.

– Факты, девочка моя, вещь упрямая, – снова развел полковник руками. – Они сами за себя говорят, и с ними не поспоришь.

– Караул, – прошептала девушка. – Меня записали в преступники, и не просто в преступники, а в самые настоящие убийцы! Что делать-то будем?

– Доказывать твою невиновность, – пожал плечами Шаров. – Что же нам еще остается?

– Боже мой, неужели это на самом деле происходит? – простонала Валерия и потерла пальцами виски. – Как будто по голове чем-то тяжелым огрели, аж в ушах звенит. Каков мерзавец, а?! Все так подстроил, что… – не договорив, Валерия вдруг горько заплакала. – Как и когда он смог проникнуть в мою квартиру? Что происходит, дядя Ваня? – сквозь рыдания говорила она. – Впрочем, чему здесь удивляться? Меня практически никогда не бывает дома. Но вчера-то я целый день дома сидела, – сама себе возразила она. – Нет, не целый, мы с Димкой уже только к обеду из аэропорта приехали, – вспомнила Лера. – Пока в мой офис заехали, пока к Епишиной заскочили, вот время и прошло. Что же делать-то, дядь Вань? – снова всхлипнула она.

– Ничего, дочка, разберемся, – постарался успокоить крестницу полковник. – Слезами горю не поможешь, да и не верит им Москва-матушка.

– Но мне-то ты веришь, я надеюсь? – сквозь слезы спросила Лера.

– Если бы не верил и хоть на минуту усомнился бы в тебе, то не сидела бы ты сейчас вот здесь, на этом стуле, а уже давно бы в камере парилась, – с раздражением ответил Шаров. – И нечего мне глупые вопросы задавать!

– Спасибо, – всхлипнула Лера.

– Не за что пока, – хмыкнул толстяк. – «Спасибо» будешь говорить, когда на твоем месте настоящий преступник окажется.

– Я его найду, чего бы мне это ни стоило, – запальчиво выдохнула девушка и резко вытерла ладонями слезы. – Вот увидишь, я это сделаю!

– Но-но-но! – погрозил ей пальцем полковник. – Ты в это дело даже и не думай соваться.

– Это почему?

– Это потому! Сказал – не смей, значит, не смей. Если узнаю, что не послушалась, быстро определю в «люкс» местного значения, – строго глядя на крестницу, проговорил Шаров. – Ты сейчас под домашним арестом и будешь сидеть там до тех пор, пока не получишь моего личного распоряжения на освобождение.

– А как же моя работа? – изумилась Валерия. – Ты же знаешь, что я не могу себе позволить оставить все без присмотра на неопределенное время. Если вдруг мои сотрудники узнают… ой мне даже страшно об этом думать! А если до клиентов слух дойдет… Репутация моего агентства полетит ко всем чертям! Караул, катастрофа, спасите! – простонала она. – Мне нужно каждый день быть на работе, как и раньше, – решительно проговорила она, упрямо глядя на полковника. – Я не могу себе позволить развалить то, что с таким трудом строила, из-за какого-то подонка. Дядя Ваня, ты меня слышишь? Я обязана быть на работе ежедневно, ты должен отменить свой приговор о домашнем аресте!