Клиника жертвы - Мария Воронова

Но это тоже не полное объяснение. Есть еще одна, совсем банальная причина: я ненавижу домашнее хозяйство! И очень люблю свою работу! Такой вот парадокс. Я не лентяйка, любой сотрудник подтвердит мое трудолюбие и, что скромничать, мастерство. Работа спорится в моих руках, я счастлива, занимаясь ею, но, господи, как же мне тягостно идти домой, зная, что меня ждет пылесос и плита… От мысли о предстоящей уборке у меня сразу портится настроение. Я все делаю, и довольно неплохо, в коллективе меня считают прекрасной кулинаркой и с удовольствием уплетают мои пирожки, но если бы мои сотрудники знали, какой внутренней борьбы стоит мне это угощение… Оно встало бы у них поперек горла.

Почему я, молодая энергичная женщина, веду дом будто из-под палки? Всегда довольствовалась ответом, лежащим на поверхности: потому что муж меня бьет, я его ненавижу, и мне противно за ним ухаживать. Но недавно в голову пришла одна неприятная мысль: а не потому ли, что своим ремеслом я овладевала в институте, а домоводству меня учила мама? Сначала я отогнала эту идею как абсурдную, а потом… В жизни я получила два навыка, один люблю, второй ненавижу. Да, домоводство – скучное и не очень интеллектуальное поприще, с эфемерными результатами труда, но то же самое с небольшой натяжкой можно сказать и о моей профессии. Там результаты тоже не на века. Если бы я одинаково не любила оба занятия, то ясно, что беда во мне. А так…

Неужели мама привила мне стойкое отвращение к домашнему хозяйству? Нет, я ни в коем случае не хочу сказать, будто мое обучение проходило в стиле Ваньки Жукова. Никто не бил меня селедкой по лицу, повторюсь, о физическом наказании в моей семье не было и речи. Меня даже в угол никогда не ставили! В нашей семье вообще не применяли штрафных санкций вроде лишить сладкого или карманных денег. С другой стороны, не было и премий за хорошую учебу или значительную помощь по дому. Все воспитание шло в вербальной форме. И, боже мой, как же я боялась предъявлять маме результаты своего труда! В сто, нет, в тысячу раз больше, чем когда сдавала преподавателям экзамены и рефераты! За реферат я получала только оценку реферата, а от мамы – оценку самой себя. Как я старалась, чтоб не услышать приговор: неряха и лентяйка! И как это отравляло процесс… Я научилась виртуозно мыть посуду, но надраивала кастрюли с горьким чувством самозванки – в глубине души я знала, что ужасная неряха и только притворяюсь аккуратной девочкой.

Не хочется верить, но не отсюда ли растут корни? Или я, тяготясь своей судьбой, просто ищу виноватых?

Глава седьмая

Нейман крутил суши, напевая старый хит Валерия Меладзе. На подоконнике стоял ноутбук с включенным Интернетом, рядом восседал товарищ адмирал, пристально глядя на аппетитные ломтики форели. Время от времени он осторожно протягивал лапку, делая те загребающе-похлопывающие жесты, на которые способны только коты.

– Обернитесь, обернитесь, – фальшиво выводил Владимир Валентинович, – и пройдите сквозь меня красной нитью… Товарищ адмирал, отставить рыбу!

«Ага, сейчас!» – иначе истолковать выражение кошачьей морды было невозможно. Кот коротко мявкнул: немедленно дать мне кусочек! Пасторскую личину он временно отбросил. Рыба – вопрос слишком серьезный, чтобы полагаться на совесть хозяина.

– Ага, сейчас! – сказал Нейман на человеческом языке.

«Обсуждать приказы старших по званию?»

– Ладно, держи…

Нельсон с достоинством обнюхал поданный кусочек и съел его, выдержав театральную паузу. В глазах вновь засветилась мягкая укоризна: надеюсь, ты понимаешь, что я пошел на это только ради тебя?

– Ну ты и фарисей! – восхитился Нейман.

Он разровнял рис на листе спрессованных водорослей, сбрызнул уксусом и, пока испаряется лишняя кислота, отвлекся на компьютер. Так, что пишут на форуме? Стыдно сказать, но его, зрелого, состоявшегося человека, на старости лет затянуло в Сеть. Познав однажды прелесть виртуального общения, Нейман пристрастился к этому непродуктивному занятию. Первым шагом на пути в бездну были, конечно, «Одноклассники». Владимир Валентинович узнал о судьбе многих приятелей, завел с ними легкую протокольную переписку. Погулял по сайтам оппозиции, но не нашел ни одного движения, к которому ему захотелось бы примкнуть: все борцы с режимом показались ему мелкими склочниками, способными только на то, чтобы сливать в безопасное пространство Интернета свой негатив. Потом выяснилось, что Интернет – бесценный (в смысле бесплатный) кладезь книжек. Какое-то время Нейман страстно черпал из этого источника: воодушевленный халявой, скачал больше ста книг, а потом остановился. Во-первых, не любил читать с экрана, а потом стала мучить совесть. Как ни крути, бесплатное пользование результатами чужого труда без согласия владельца – почти классическое определение такого неприятного явления, как воровство. «Я честный моряк, а не пират!» – решил он.

Теперь он торчал только на лицензионных библиотеках. Книги покупал бумажные, а на сайтах узнавал о новинках, читал отзывы и сам пописывал критические статьи. И по-детски радовался, когда его отзывам ставили высокие оценки…

Сейчас Владимир Валентинович открыл форум своего общества. Новость о том, что Глеб якобы бьет жену, просочилась в массы и активно обсуждалась. Действительно, где еще помусолить эту тему, как не на сайте общества «Против семейного насилия»? Нейман уже просил Игоря, как администратора сайта, закрыть обсуждение, но тот сказал – бесполезно. Только подогреет интерес, а комментарии все равно будут, в других темах.

Так, пока он занимался суши – тьфу, черт, как важно он о себе думает, прямо по Кристине Петровне! – появилось около десяти комментариев. «Бедная женщина…», «за все надо платить…», «никто не застрахован…», стандартные женские письмеца, наполненные фальшивым сочувствием и искренним злорадством. А это что такое? Некто под совершенно загадочным ником Крысопет пишет: «Сначала в своем доме наведите порядок, а потом уже в чужой суйте нос!»

Нейман улыбнулся. Начальница все-таки проявила интерес к его деятельности! И написала именно то, что ему хотелось бы написать самому, если бы не имидж. Не к лицу предводителю движения «Против семейного насилия» призывать свою паству закрывать глаза на это самое насилие. Могут обвинить в коррупции: мол, а что, чиновник высокого ранга имеет право бить жену?

Поразмыслив, он отправил Крысопету личное сообщение: «Кристина Петровна, это вы? На связи Нейман».

Ответ пришел незамедлительно: «Добрый вечер, Владимир Валентинович! Как вам нравится этот базар?»

«Совсем не нравится, но не знаю, как его остановить».

«Сейчас попробую. Прошу добро на ненормативную лексику».

«Ненормативную лексику разрешаю. Выполняйте!» – отстучал Нейман и снова улыбнулся.

Кристина с удовольствием перенимала от него солдафонский стиль речи. Владимир Валентинович старался избавиться от годами накопленных армейских штампов, а начальница будто подбирала за ним. Все чаще он слышал от нее «так точно», «докладываю» вместо «говорю», «не могу знать», «никак нет», «начнем движение». А когда она сказала «укажите длинные инициалы» вместо «напишите имя и отчество полностью», Нейман посмотрел на нее с немым восторгом – этот перл она явно считала с его подкорки.

И в этом Владимир Валентинович видел тайный знак, что он ей небезразличен…

А вот и комментарий: «Ну вы и курицы! Верите всякой ерунде! Неужели нельзя пережить, что кто-то может быть счастливее вас?»

«Тонкий ход», – отправил он новое личное сообщение.

Как романтично переписываться по Интернету!

«Посмотрим на реакцию. Что поделываете, капраз?»

«Так, отдыхаю».

Нейман хотел, чтобы суши стали сюрпризом. Готовил он для нее, для Кристины. За годы одинокой жизни он прекрасно освоил поварское искусство. А японской кухней просто увлекся. И ему очень нравилось кормить Кристину, на каждом дежурстве он старался побаловать ее чем-нибудь вкусненьким. Тем более что Владимир Валентинович подозревал: начальница питается одними йогуртами и фруктами.

Он закрутил суши с помощью специальной циновки, дал коту еще кусочек рыбы и снова взглянул на экран. На Кристину отреагировали двое, в том духе, что жена мэра имеет такое же право на защиту, как жена алкоголика.

«Если она об этом просит! – отписал Крысопет. – И вообще, какая помощь от вашего кудахтанья? Только страшные закомплексованные дуры смакуют чужие семейные неурядицы! Своих потому что нет!»

В ответ какая-то дама написала вполне здравый пост, что Доре Иосифовне положение не позволяет выносить сор из избы. Зато общественный резонанс в Интернете напугает ее мужа, и в страхе за свою карьеру он прекратит рукоприкладство.

«Наш мэр не бьет жену! Это абсолютно точно! А если вам совсем тошно видеть их семейное счастье, утешайтесь тем, что Комиссарова толстая!»