Бывший. Ты только моя - Адриана Дари

— В глазах у тебя столько боли и грусти, что хочется эту черноту немного развеять. — Женщина поправляет одеяльце на заснувшем Риане. — Да и пара, может, тебе найдется.

Пара? О чем она? Ах, да… Я невольно касаюсь того места, где обычно висит мой амулет. Наверное, я сейчас выгляжу как незамужняя и с ребенком.

Качаю головой.

— Нечего мне там делать. Боюсь, я своим видом только праздник испорчу.

— Не испортишь. — Берта подмигивает и передает накидку. — А о Николасе не переживай. Он еще днем улетел, предупредив, что до завтрашнего утра его не будет.

Моя решимость пропустить праздник потихоньку тает, и я беру накидку. Вернуться сейчас в покои кажется уже не настолько заманчивым, как дать себе немного отдохнуть, не боясь гнева мужа или… Ника.

Почему-то его раздражение меня пугает даже больше. Хотя нет, я знаю почему: от того, захочет ли он нас оставить у себя, может зависеть жизнь моего сына, а не просто получу ли я несколько ударов плеткой.

Но раз Ника в замке нет, то он и не узнает, ведь так?

— Ладно, — все же решаюсь сходить. — Значит, восточное крыло?

— Да, — довольно говорит Берта. — Там вторая дверь в подвале ведет в длинный проход. Не переживай, он освещен факелами, не заблудишься. Молодым место с молодыми, а с мальцом твоим я посижу. Хороший он у тебя.

Я чуть краснею. Она похвалила Риана, а почему-то стало приятно мне. Теплотой на сердце растекается гордость за моего сына. И именно сейчас появляется уверенность, что если все останется даже хотя бы так, как сейчас, то будущее у Риана не просто будет, а будет счастливым.

Натягиваю на плечи плотную шерстяную накидку и покидаю комнату, а потом и замок. По двору, освещенному слабым светом луны, дохожу до самой крайней двери восточного крыла, где расположен вход в подвал, и спускаюсь.

Свежий воздух сменяется затхлостью и влажностью, но только до тех пор, пока я не открываю дверь в подземный ход, про который мне говорила Берта. Отсюда в подвал врывается солоноватый морской ветер, а откуда-то издалека доносятся радостные голоса.

Как мне и говорили, из полутьмы тоннеля я выхожу прямо на ярко освещенный кострами песчаный берег. Шум волн переплетается с веселыми песнями и звуком мелодичного музыкального инструмента, похожего на флейту.

Скидываю тонкие башмачки, чтобы было проще идти по прохладному песку, и потеплее закутываюсь в накидку, ежась от осенней ночи.

У костров в хороводах кружатся девушки в легких сорочках и парни, одетые только в холщовые штаны. Они поют какую-то песню на неизвестном мне языке, словно переговариваясь — то мужскими, то женскими голосами.

— Ты все же пришла? — Немного вздрагиваю от неожиданности, когда моего плеча касается рука Флая. — Держи!

Он протягивает мне белый цветок, похожий на нераспустившийся бутон лилии, только светящийся тусклым светом. Как только я его касаюсь, он тихо звенит.

— Что это?

— Цветок Креолинии, — отвечает парень. — По преданию в эту ночь он распускается, только если встретишь пару, дарованную богами.

Держа бутон в руках, уже осматриваюсь, чтобы понять, куда его деть. Мне-то он точно не нужен.

— Ты чего-то испугалась? — удивлённо спрашивает Флай. — Не переживай, это просто предание. Да и боги разве пошлют кого-то плохого?

Он забирает цветок из рук и закладывает его мне за ухо, а потом тянет за руку, включая меня в веселый хоровод. Общее настроение передается мне, и вскоре я ловлю ритм танца и вливаюсь в общее веселье.

Все неприятности сами собой вылетают из головы, я будто становлюсь той девчонкой, которой была два года назад: я люблю и любима, а в душе надежда и вера в то, что я смогу избежать брака, навязанного родителями.

Мелодия становится все быстрее, костры ярче, смех громче. Щеки горят, болят от не сходящей с губ улыбки, волосы растрепались, а накидка сползает с плеч. Я еле успеваю за танцем, путаюсь в шагах, но это вызывает только смех.

Даже удивляюсь себе: как же давно я так не смеялась, давно не было так легко.

Внезапно все резко смолкает. Мелодия обрывается, и становится слышно только шум прибоя и треск дров в кострах.

Я оглядываюсь, чтобы понять, в чем дело, пока не понимаю, куда все растерянно смотрят. Вдоль берега молча, но уверенно и очень мрачно идет мужчина в белой рубашке. Я узнаю его мгновенно и даже не по широкому размаху плеч и блестящим в свете луны волосам.

Я чувствую на себе взгляд его ледяных глаз. Николас…

Глава 20. Николас. Не мне…

“Я ненавижу тебя!” — снова и снова проносится в моей голове. Синий пожар в глазах Тиоллы буквально впечатался в мою память. Вот такой она должна быть! Живой, яркой, сильной… Ее жар возмущения словно морская волна захлестнул меня, смыл остатки моего самообладания.

Прошло два года, из-за Тиоллы пострадал мой клан, а для моих чувств словно бы ничего не изменилось. Я все также готов верить ей и идти за ней.

И сама Тиолла будто бы не изменилась. Также немного неловко и робко отвечает на мои поцелуи, но так же распаляет меня, как ветер раздувает огонь. Словно она осталась тем же нежным бутоном, похожим на цветок Креолинии, который я хотел ей подарить, но…

К демонам эти воспоминания. Клан сейчас, как никогда, зависит от меня, и, чтобы его сохранить, мне нужно держать себя в руках.

— Господин Сайланд, разрешите обратиться? — на крышу центральной башни запыхавшись, влетает один из моих поверенных.

Оборачиваюсь и киваю, оценивая его обеспокоенный вид. Сжимаю челюсти, уже предполагая, что мне новости не понравятся. Как, впрочем, почти все новости в последнее время.

— Прорыв на северо-западе. Патрульные убиты, — докладывает поверенный, вытянувшись в струнку. В глазах усталость, по виску стекает капля пота.

— Сам видел? — уточняю, хотя знаю ответ.

— Так точно, — отвечает он. — Зеленые порталы. В двух километрах к северу от переходного камня.

Закрываю глаза,