Последний довод королей - Николай Михайлович Ярыгин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не раздумывая, Дарк выхватил меч и кинулся на помощь незнакомцу. Он успел отразить удар, направленный мужчине в голову, который тот просто не успевал блокировать, и ударил в ответ, отрубив нападавшему руку. Дарк успел отразить еще несколько ударов и даже кого-то зарубить, когда в переулок ворвались воины его охраны. Увидев, что события принимают невыгодный для них поворот, нападавшие кинулись бежать. Их, конечно, никто не преследовал.
Незнакомец повернулся к Дарку. Он был смертельно бледен, но поклонился и проговорил:
– Я премного благодарен вам, сударь… не знаю вашего имени…
Говоря это, он еще больше побледнел и с последними словами стал падать, теряя сознание. Дарк придержал его, ему тут же помогли охранники и подхватили незнакомца, не дав мужчине упасть на землю.
– Тимос, найди карету, только быстро, – распорядился Дарк.
Сам он с помощью воина снял с раненого теплый плащ и стащил камзол, затем отхватил от рубашки рукав и перевязал довольно глубокую рану. Только закончили перевязку, как по улице застучали копыта; правда, это была не карета, а крестьянская телега, на которой лежало несколько мешков, по всей видимости – с зерном.
– Ваше высочество, вот все, что смог найти, – смущенно проговорил Тимос, которого посылали на поиски транспорта.
Возница, услышав обращение к Дарку, вытаращил глаза и потерял дар речи.
– Грузите раненого на телегу. А вы, уважаемый, гоните к королевскому дворцу, – усаживаясь рядом на телегу, сказал Дарк.
Рядом с ним устроились двое воинов, и телега тронулась с места.
– И-е-е-ех! – заорал возница, хлестнув вожжами лошадь по крупу. – Пошла, пошла! – орал он не останавливаясь. Дарк даже поморщился от резкого крика.
Лошадь, словно нехотя, ускорила шаг, но видно было, что бежать она не намерена. Так, изображала иногда попытку перейти в галоп, но затем снова возвращалась даже не к рыси, а к быстрому шагу.
Наконец через полчаса тряски и постоянного ора возницы показались ворота дворца и стоящие на них гвардейцы. Гвардейцы узнали принца и не стали останавливать телегу. Лошадь каким-то своим чутьем угадала, что скоро ее мучения закончатся, и снизила еще скорость движения. Телега, грохоча и скрипя, лихо проползла мимо гвардейцев, и Дарку только и оставалось развести руками на их удивленные и недоумевающие взгляды.
– Отнесите его на мою половину и вызовите лекаря, – распорядился Дарк, когда они достигли дворцового крыльца.
Незнакомец уже пришел в себя, но был очень бледен и слаб. К этому времени уже совсем стемнело, и все просители и посетители, которых днем всегда хватало, уже разошлись.
Знакомство и опрос незнакомца Дарк решил отложить на следующий день. Поэтому утром после завтрака он отправился проведать раненого, намереваясь немного расспросить его. Дарку было интересно, кто он и почему на него напали.
Дойдя до комнаты, куда поселили этого человека, он спросил у лейтенанта дежуривших на этаже гвардейцев:
– Как там наш раненый?
– Пока еще слаб, ваше высочество, но лекарь сказал, что поправится.
– Его кормили?
– Да, только что слуга забрал посуду.
– Хорошо. Я зайду к нему, хочу узнать, кто он.
С этими словами Дарк открыл дверь и шагнул в комнату.
Находившийся в ней человек лежал на кровати и был бледен, но тем не менее было видно, что он идет на поправку.
– Лежите-лежите, – проговорил Дарк, заметив, что незнакомец при виде его сделал попытку встать.
Откинувшись обратно на кровать, мужчина проговорил:
– Прошу прощения, ваше высочество, что не могу приветствовать вас как положено.
– Хм, вы уже знаете, кто я?
– Да, ваше высочество, я расспросил слугу, приносившего завтрак.
– Ну хорошо. Тогда расскажите мне, кто вы и почему на вас напали.
Раненый замялся, а потом, собравшись с духом, проговорил:
– Я барон Арт дир Бигс.
Сказав это, он замолчал, словно ожидая реакции Дарка на свое имя. Но Дарк никогда ничего не слышал об Арте дир Бигсе и поэтому спокойно ждал продолжения.
Пауза начинала затягиваться, и Дарк уже хотел попросить, чтобы барон говорил дальше, когда тот нарушил молчание.
– Я служил у герцога Титора дир ду Смарша главным охранителем и часто выполнял для него довольно щекотливые поручения, – усмехнувшись, проговорил барон, нисколько не смущаясь.
Но Дарк вновь не придал значения сказанному. Он знал, что два герцога воевали между собой и погибли, при этом оба рода были вырезаны под корень, но всех подробностей не знал.
– Сейчас в герцогство введены королевские войска, которые разделили две воюющие стороны, – продолжил свой рассказ барон, – но… – Он замолчал, собираясь с мыслями, и потом заговорил вновь: – Но уже было пролито немало крови, и этого не изменить. Сейчас все притихли, понимая, что плетью обуха не перешибешь, затаились до поры до времени. Будучи приближенным герцога, посвященным в некоторые тайны, я прекрасно понимал, что в живых меня не оставят, и скрылся при первой же возможности.
– Но ведь вы говорите, что война закончилась, король прекратил убийства и разделил воюющие стороны.
Барон горько усмехнулся, на мгновение задумался, а потом, решившись, продолжил:
– Дело в том, что король все это и затеял. Да, не удивляйтесь, ваше высочество. Я расскажу, как все происходило, а там уж вам решать, как к этому относиться.
Арт дир Бигс немного помолчал, собираясь с мыслями.
– Все началось с письма одной молодой особы старшему сыну герцога Инору дир Арчеру, которому эта девица очень нравилась, да и она вроде бы была не против их отношений. В этом письме говорилось о том, что герцог Смарш сватал ее за своего сына, но ответа пока не получил, и непрозрачно намекалось на то, что если Инор желает ее, то он должен что-то сделать для того, чтобы Тинор дир Смарш, сын герцога Смарша, забыл о ней.
Письмо Инор получил накануне Дня Всех Святых и на балу в честь этого праздника вызвал Тинора на дуэль по какому-то пустяковому поводу. Но тот, даже получив серьезную рану, которая и стала причиной его смерти через неделю после схватки, сумел убить соперника.
Но это было только началом несчастий обоих герцогских семейств. Герцог Арчер собрал своих дружинников и вторгся в земли герцога Смарша…
Барон на мгновение прикрыл глаза, словно пытался припомнить все. Наверное, воспоминания были очень живописными, потому что его передернуло. Но барон, справившись с собой, через мгновение продолжил:
– Не буду посвящать вас во все перипетии и ужасы войны, скажу одно: оба семейства погибли, погибли и их близкие родственники, ну а дальние никому не интересны. Король после гибели герцогов ввел в
