Сгорая от любви - Клаудиа Дэйн

Все, все ушли! Римские легионеры, торговцы шерстью, штукатуры, облицовывавшие ее дом… Отец… Даже Маркуса, наверное, уже не было в живых… Мелания осталась одна… Совсем одна…

Слезы хлынули из ее глаз.

– Он умер без мучений, Мелания, – услышала она шепот Вулфреда над самым ухом.

Мелания ждала, что он сейчас дотронется до нее. Но он к ней не прикоснулся. И она была благодарна ему, потому что в противном случае просто захлебнулась бы слезами.

Он храбро сражался и умер в бою, подумала она. Очень похоже на отца!..

Он умер, а она – нет…

Глава 11

Она не умерла. И не умрет. Ибо смерть от голода никак нельзя назвать легкой и достойной уважения. Удушить себя собственными грязными пальцами – тоже не очень достойный конец. Она же желает покончить с жизнью гордо.

Пожалуй, самым унизительным для Мелании было сознание того, что Вулфред смотрит на все ее попытки умереть, как на детские игры. А она не хотела, чтобы по ней судили обо всех римлянах. Умирать надо так, как ее отец. В бою… И быть сильной… и чистой…

Она посмотрела на свои грязные руки. Что ж, грязь казалась естественной в тот момент, когда Мелания была на самом пороге страшной гибели в огненной печи. А сейчас? Сейчас она чувствовала себя отдохнувшей, сытой, прилично одетой. Но к своей главной цели была не ближе, чем в день, когда впервые встретилась с Вулфредом! Она так и не смогла перехитрить сакса!

Сейчас все его замечания о ее наружности, привлекательности или отсутствии таковой она воспринимала уже скорее как правду, нежели как насмешку. Конечно, было просто недостойным для римлянки вступать в борьбу с варваром. Мелания чувствовала себя по-настоящему униженной. Она оплакивала гибель своего отца в благородной борьбе с мерзким врагом. Но разве сама она могла последовать его примеру? Особенно сейчас – ослабевшая, все еще достаточно истощенная. Нет, борьба ей была явно не под силу! Надо было найти какой-то другой способ победить варвара и унизить его. Какой? Она еще до конца не знала, но чувствовала, что вот-вот найдет верный путь. Возможно, Терас был прав: новый путь может привести ее к гибели. Но она должна сделать хотя бы попытку найти его – путь праведной мести варвару и справедливого торжества для себя!

Конечно, чтобы хорошо обдумать и успешно осуществить такой план, потребуется немало времени и… сил! Мелания вышла из своей маленькой комнатки – одной из составлявших раньше банный комплекс, которую теперь саксы решили превратить в спальню для пленницы, – и пошла в гимнастический зал.

Мелания внутренне сгорала от стыда при мысли, что именно здесь она застала Доркас и Сенреда, бесстыдно предававшихся плотским утехам прямо на полу. Но ничего, она заставит все здесь хорошенько вычистить, отмыть и восстановить! Помещение должно принять свой прежний вид. А сейчас надо непременно найти главного мерзкого сакса – Мелания никак не могла привыкнуть называть Вулфреда по имени – и приступить к выполнению своего плана. Она решила теперь всегда прекрасно выглядеть, быть приветливой, внимательной, соблазнительной…

Вулфреда всегда можно было найти по его внушительным размерам. Он просто не мог бы где-то спрятаться, даже если бы очень захотел. Но обойдя все комнаты дома и выйдя во двор, она так его и не встретила. Наконец после довольно продолжительных поисков Мелания обнаружила Вулфреда в конюшне. Он стоял около принадлежавшей ее отцу лошади по кличке Оптио и покровительственно похлопывал ладонью по гладкой спине животного.

– Зачем тебе лошадь моего отца, дурень! – с негодованием воскликнула она. – Убери свои грязные руки с ее чистой спины!

«Дурень» Вулфред даже не обернулся на раздраженный голос пленницы.

– Твой отец умер! – отрывисто бросил он через плечо.

Вулфред стоял, будучи, как и всегда, обнаженным до пояса. Мелания невольно подумала: неужели у поганых язычников нет мало-мальски приличной одежды? На ногах сакса были зашнурованные кожаные гетры, которые она терпеть не могла. Помимо всего прочего, она не понимала, как сакс в подобном облачении мог бы сесть или опуститься на корточки. Но ведь у него была куртка. Куда он ее дел? И почему каждый раз при встрече с ней он непременно так безобразно и отталкивающе одет?

Вулфред наконец повернулся и насмешливо посмотрел на римлянку:

– Лошадь действительно принадлежала твоему отцу. Но он умер, и теперь она – моя.

– По римским законам она моя! – выпалила Мелания, подступая ближе к Вулфреду. – И не смей ее трогать! Или ты не видишь, как она нервничает от одного твоего присутствия?

Оптио действительно била копытом о землю и далеко не дружелюбно поглядывала на своего нового хозяина, причем с каждым словом Мелании проявления неприязни животного усиливались. Однако Вулфред по-прежнему не обращал на пленницу никакого внимания. Он провел рукой по шее лошади и пробежался пальцами по ее мягким ноздрям.

– Римский закон здесь больше не действует, маленькая ядовитая змея! – сказал он уже с некоторым раздражением. – А что касается лошади, так она вела себя очень смирно, пока не появилась ты.

Его слова во многом были правдой. Она слишком агрессивно разговаривала с ним, и животное тоже чувствовало ее агрессивность. Но у нее уже не было терпения. Неужели сакс никогда не уедет отсюда, чтобы грабить дома других римлян? Или он намерен оставаться здесь и мучить свою жертву, пока та не поседеет? Наконец, будет ли он когда-нибудь прилично одеваться?

– Ты собираешься забрать ее с собой, когда уедешь отсюда? – прорычала она.

Вулфред еще раз провел ладонью по спине лошади, намеренно не торопясь с ответом. Потом односложно сказал:

– Возможно.

Ага! Значит, он все-таки намерен уехать! Прекрасно!

– И когда же ты намерен отбыть отсюда вместе с твоими канальями?

Сейчас? Сегодня? Господи, да поскорее же!

Но Вулфред посмотрел ей в глаза и жестко сказал:

– Я уеду только тогда, когда закончу здесь все свои дела.

Значит, он не уедет, до тех пор пока не сломит ее дух, а затем – не убьет. Вулфред никогда не скрывал своих целей! Как, впрочем, и она, с самого начала неустанно боровшаяся с ним и, подобно своему отцу, полная решимости не сдаваться до самого последнего вздоха. Теперь он прямо дал понять, что не уедет отсюда, пока не покончит с ней. Но он должен знать, что не уедет отсюда также и до тех пор, пока она не покончит с ним!

А покуда пусть оберегает ее от тяжелого труда, следит, чтобы она хорошо питалась и всегда находилась в пределах его досягаемости, что давало ей массу возможностей убить Вулфреда тогда, когда она найдет нужным.

– Ты пришла сюда, только для того чтобы задать свой вопрос? – спросил Вулфред.