Тайна астероидов - Ян Байла

Пришлось принести специальные диски, покрытые алмазным порошком. Шлифовка ускорилось. Через полчаса мастеру удалось снять стекловидный слой со всей обозначенной площади.

Академик Бердичев сразу взял образцы сточенной стекломассы и пошел к лабораторию делать предварительный анализ. Он вернулся, когда шлифовка уже подходила к концу, и объявил членам комиссии, что стекловидный материал представляет из себя соединение кремния с бериллием.

Механики подкатили ультразвуковую бурильную машину, потом пневматическую помпу с пустыми контейнерами, в которые должны были откачать газообразное содержимое ракеты так, чтобы оно не смешалось с окружающим воздухом. Исследования состава атмосферы внутри ракеты было очень важно с научной точки зрения.

Академик Кропоткин предложил сверлить точно в центре круглого люка и прежде всего измерить внутреннее давление внутри ракеты.

Люди работали очень осторожно. Присоединив к поверхности ракеты уплотнительную муфту ультразвуковой бурильной машины, включили прибор. Ультразвук способен пробивать даже самые твердые сплавы по меньшей мере на полмиллиметра в минуту. Но сейчас стрелка измерительного прибора стояла неподвижно даже через пять минут работы.

Члены комиссии удивлялись. Кропоткин расхаживал от прибора к ракете и обратно. Однако в следующую минуту он заметил, что стрелка слегка задрожала. Академик остановился возле прибора и пристально смотрел на цифры.

Новое дрожание… и снова!

Кропоткин вздохнул с облегчением.

Полмиллиметра за восемь минут!

Подвигается медленно, но все-таки движется!

Еще минуту назад он опасался неудачи, но ультразвук не подвел. Постепенно, очень медленно разбивал молекулы странного сплава, которого до сих пор не знала металлургия на Земле! Менее чем четыре миллиметра в час! Изумительно!

Члены комиссии пошли обедать. Возле бурильной машины остались только работники верфи. Измерительный прибор показывал уже шесть миллиметров. Вечерело…

Академик Кропоткин поднялся от чертежной доски, на которой дочерчивал отдельные детали ракеты, и направился к измерительному прибору. Стрелка приближалась к тридцати миллиметрам. Восемь часов работы — и ультразвук разрушил удивительный сплав в глубину лишь на три сантиметра.

Вдруг стрелка прыгнула сразу на миллиметр, потом снова на миллиметр. Кропоткин вынул хронометр и при следующем движении стрелки включил его. Один миллиметр за тридцать секунд. Академик объявил эту радостную весть своим коллегам. Твердый слой сплава поверхности пробит. Теперь бурильная машина будет проникать в более глубокие слой на двенадцать сантиметров за час. За девяносто минут оболочку ракеты можно будет просверлить!

Все остались возле ракеты.

Кто стал проверять размеры на обозначенных местах и переносить их на чертежную доску, другие осторожно прочищали круглые сопла.

В работе время шло достаточно быстро.

Тихое шипение ультразвуковой аппаратуры нарушил Олег.

— Константин Николаевич, готово! Манометр только что подскочил!

Академик Кропоткин поспешил к манометру. Остальные ученые тоже подняли головы от своей работы, выпрямились и подошли к приборам.

— Давление такое же, как давление нашей атмосферы? Интересно, очень интересно! — повторял Кропоткин.

Осмотрели уплотнительные муфты. Все в порядке. Включили помпу, и мощные насосы выкачали весь газ, содержащийся в ракете в приготовленные контейнеры. Затем ракету наполнили чистым воздухом и, когда манометр снова показал давление, которое было прежде, выключили ультразвуковую бурильную машину.

У главного мастера верфи был приготовлен трубочный перископ, который Кропоткин вставил в просверленное отверстие. Конус белого света осветил внутреннюю сторону предполагаемого входного люка.

Первый житель Земли заглянул внутрь ракеты!..

— Прекрасно, друзья, — воскликнул Кропоткин, не отрывая глаз от окуляра перископа, — мы сверлили там, где надо. Я вижу вращательный механизм и предохранительные клапаны. Взгляните сами, — предложил он коллегам.

Академик Балашов подошел первый. Он сразу же зарисовал в блокноте положение рычагов и схему запорного механизма.

Олег заинтересованно взглянул на эскиз. Таня через плечо парня тоже разглядывала чертеж замка, затем обратилась к Кропоткину:

— Позвольте посмотреть. Может, мне удастся просунуть сквозь отверстие руку.

Получив разрешение, девушка быстро поднялась на монтажную лесенку. Прислонила глаз к перископу.

— Прекрасный механизм. Хорошо сохранился. Блестит, как новенький. Позвольте? — нетерпеливо оглянулась Таня.

— Попробуйте! — согласился Кропоткин.

Главный мастер вытащил перископ. Девушка осторожно сунула руку в просверленное отверстие. Бердичев взглянул на эскиз и посоветовал ей пощупать слева.

— Я уже касаюсь рычагов, — выдохнула Таня. Попыталась повернуть их в сторону. Не смогла!

Тогда она нажала в другую сторону. Тоже бесполезно. Недовольно покачала головой. Потянула вверх. Ничегошеньки. Тогда вниз… и ручка сдвинулось медленно, словно была в густой смоле.

— Есть! — радостно воскликнула Лебедева.

Она давила на рычаг, пока было можно, потом осторожно вытащила правую руку, немного помассировала ее и просунула в отверстие левую.

— А вот и второй… — радостно бросила Таня. И этот рычаг тоже сдвинулся.

— Поздравляю вас! — похвалил ее академик Бердичев. — Теперь попробуйте повернуть дисковый замок. Подождите, порассуждаем… Видно, что клапан прикреплен на правой внутренней стороне, а это означает, что механизм вращается вправо… попробуйте-ка. Просуньте в отверстие правую руку по локоть, возьмитесь крепко за соединение диска и крепления и поворачивайте его вниз, — посоветовал далее Бердичев.

Таня вцепилась в стык круга и поперечного крепления, напряглась и потянула механизм. Он сдвинулся быстрее, чем она надеялась. Таня повернула его на целую четверть оборота. Разжала ладонь и попыталась повернуть колесо еще раз, но дальше оно не двигалось.

— Дальше не идет, — скромно сказала девушка, вытирая капли пота, выступившие на ее загорелом лице.

Механики по собственной инициативе принесли специальный прибор для съема шарикоподшипников всех размеров. Главный мастер посоветовал попробовать с его помощью открыть входной люк.

Устройство напоминало усеченный конус — своеобразный четырехножник с круглым основанием. К счастью, диаметр этого основания был два метра, и поэтому устройство легко положили на меловую окружность, которой был обозначен контур входного люка.