Цель неизвестна - Ма Лернер

Опять спросил в лавке дорогу, сделав стойку на книжную. Ценами даже интересоваться не стал, глянул издали. Не про мой карман нынче дорогие покупки и нечего шиковать пока не выясню окончательно где жить и на что существовать. Оказывается совсем рядом, буквально рукой подать от моста высилось не слишком приветливое каменное здание, с нависающей над ним церковью и колокольней.

Вообще этого добра - религиозных учреждений на каждом углу. Ходишь и крестишься, поворачиваешься - крестишься на очередной купол. Скоро рука отвалится. И в большинстве в отличие от домов из кирпича. Ну мне так показалось. Есть шанс ошибиться. А то возле одного богатого дома потрогал стенку, а она из дерева и под мрамор раскрашена. И здорово так, с первого взгляда не отличишь. Дурят нашего брата, простого мужика, во все столетия.

И в толпе лучше рот не разевать. Здесь у моста и дальше, ближе к площади оживлено торговали из времянок, с прилавков и прямо на ходу многочисленная братия жуликов. Торговцы все такие и неизвестно что в пирожки засунули, если они настолько дешевы. Как бы не кошатину или требуху. Тут видимо обретался и Меньшиков, замечательно в детстве обучившийся обворовывать ближнего, дальнего и государство.

Лучше повременить с желудочными экспериментами вопреки зазывным воплям, призывающим попробовать все на свете. Начиная со студня и горячих оладий, заканчивая дешевой брагой и лежалой рыбой на закуску. Картошки тем не менее хоть сырой, хоть вареной не приметил. Что они тут про Америку не слышали? Не может быть!

В распахнутых на всю ширь воротах едва успел поймать за ухо пацаненка.

- Где найти Тараса Посникова? - ласково спрашиваю.

- Да вот он, - тыкает рукой в идущего через двор сутулого человека.

Опять какие-то несообразности. Преподаватели обязаны быть монахами, а этот в гражданском.

- А чего не на занятьях?

- День отдохновения седни, - шмыгнув носом, порадовал меня малолетка.

- Чего?

- Того, - передразнил с ударением на 'о' и непередаваемым чувством превосходства в тоне.

Я молча сжал пальцы на ухе, выкручивая.

- Выходной дали в связи с грядущей свадьбой императора, - зачастил он, приседая от боли, - Только правильно просить надо. Reveredissime Domine Rector! Recreationem rogamus!

И морда при этом хитрая до безобразия. Подколол деревню. Откуда ей латынь знать.

- И почтеннейший ректор отпускает такого сacatorа на просьбу?

- Ну да, - слегка поувяв от моего неожиданного ума, подтвердил.

- Ладно, ступай, - отпускаю, получив очередную удивительную информацию. Обалдеть. Не хотите учиться - гуляйте.

- А что такое 'Cacator'? - отодвинувшись подальше, спрашивает с любопытством.

- Засранец на латыни, - отвечаю. - Или думаешь у них все слова приличные были. Люди не хужее нашенских, ругаться любили.

- А скажи какие! - глазенки аж горят.

Понятное дело, кто ж ученикам такое дает. А им всегда интересно. Как мне в свое время.

- Подрасти сначала.

Повернулся и заспешил к зданию, опасаясь упустить своего человека.

- Тарас Петрович! - окликнул уже на пороге здания.

- Да? - обернувшись и прищурившись, он внимательно посмотрел на с топотом приближающегося увальня.

Кстати говоря, поменьше надо при плохом свете читать. Зрение посадить недолго, а глаза у меня не казенные и с оптометристами здесь наверняка не очень. Совершенно не в курсе когда очки изобрели. Нерон смотрел через увеличительное стекло. По некоторым данным даже шлифованный изумруд. На такую роскошь у меня средств еще долго недостанет.

- У меня письмо к вам от Ивана Каргопольского, - говорю и извлекаю заранее заготовленное послание из-за пазухи.

- И как он там? - интересуется скорее для проформы, изучая написанное. Затем слегка поморщился. - Учеба начинается с 1 сентября и продолжается вплоть до 15 июля. А день сегодня на дворе какой?

- Не мог я раньше, - говорю со всей возможной искренностью. Оно ведь так и есть. Я не мог. - Жаждаю получить знания, коих в нашем городе не добыть при всем старании и послужить пользой Отечеству.

- И Иван многому научил?

Скепсис так и сочился из него. Сам похоже не шибко великую карьеру свершил, но сидит в Москве и собрата не особо уважает.

- Не токмо он, - говорю смирено, а у многих брал и с великим прилежанием впитывал.

И дальше почесал на латыни Вергилия. Энеиду мы чуть не наизусть учили. Фактически я столько раз слышал, что мало напутаю. Проще всего безусловно с Цезаря с его записками о Галльской войне начать, однако по ним учат начинающих. Очень просто писал, без этих самых 'Царственный этот народ, гордый победою'. А сейчас как раз завитушки и важны, чтоб произвести впечатление.

- Вергилий, - прерывая на разбеге, удивился.

- Публий Вергилий Марон, - охотно соглашаюсь, - наиболее известный поэт августовского века. Римское мужское имя состояло, как минимум, из двух частей: личного имени (praenomen) и родового имени (nomen); кроме того, могло быть индивидуальное прозвище или наименование ветви рода (cognomen). Обычно употребляли при общении два имени. Более чем достаточно для того, чтобы понять о ком вы говорите. Назвать кого-либо Публий Вергиллий примерно то же, что и Роберт Грант, или мистер Грант. А Публий Вергилий Марон примерно то же самое, что сказать: мистер Роберт Джеймс Грант, эсквайр.

- Занятно, - протянул он. - Неужели Иван рассказывал?

Здесь я вступал на топкую почву вранья и вместо ответа просто улыбнулся. Как хочешь, так и понимай. Неужели у них это неизвестно? Тяжко плавать в элементарных вещах. Может не стоило сильно умным казаться? Ага и сидеть шесть лет за партой в моем возрасте, начиная с азов. При условии, что на дверь сразу не покажут.

- Еще могу на английском, французском и немецком говорить. Пишу не очень, - сознаюсь. На самом деле у них могла грамматика измениться и серьезно. Лучше сразу признать недостаточную подготовку, чем попасться задним числом.

- Ну-ну, - покачал головой.

- Арифметику знаю через труды Леонтия Магницкого и грамматику прошел.

Это опять же чистая правда. Всю дорогу при малейшей возможности штудировал сии ученые труды. Не вылазя из телеги и отвлекаясь разве на перекус и ночь. Надо ж представлять уровень. Чем дальше, меньше я замечал здешний стиль и выражения в задачах: ''Некий человек продаде коня за 156 рублей, раскаявся же купец нача отдавати продавцу глаголя: яко несть мне лепо взята с сицеваго (такового) коня недостойного таковыя высокия цены'. Похоже прав с самого начала и наречие само въедается в мозг.

Оно и к лучшему. Обдумывать каждое слово и постоянно опасаться ляпнуть неизвестное окружающим или вызывающее удивление достаточно сложно. А сейчас я невольно подстраивался под людей и никаких неудобств не испытывал. Все ясно и отсутствуют затруднения. 'И ведательно есть: коликиим купец проторговался?'.

Вот здесь могла быть засада. Как бы попутно нечто не испарилось из памяти, замещаемое новым. Как только появится время необходимо продолжить записывать все подряд про будущее. А пока делу время - Магницкий не в пример стихотворцам оказался зело полезным. Куча полезных и практических сведений. Способы определения высоты стен, глубины колодцев, расчет зубчатых колес, так чтобы числу оборотов одного соответствовало число оборотов другого и многое другое.

Целый раздел относился к морским премудростям. Я снова пока за рыбой не собирался и углубляться не стал. Необходимость и умение счисления положения меридиана, широты местонахождения точек восхода и захода, вычисления наивысшей высоты прилива оценил. Как и прилагавшиеся таблицы с таблицами, содержащими важнейшие данные о навигации. Очень полезное дело свершил автор.

- Вирши ишо сочиняю, - показывая смущение и чуть не шаркая ножкой, кидаю дополнительный шар.

- И?

- Токмо на простонародном языке. Эти... куриозные стихи, в форме чаши или креста, аль специально мутные со множеством взаимно противоречащих смыслов душе обычного человека не волнительны.

- А нужна ли известность средь не понимающих литературу?

- А поэзия вагантов? - возражаю. И сходу, не давая опомниться на немецком: 'В чужедальней стороне, на чужой планете, предстоит учиться мне в университете'.

Кто-то думает, что это русская песня? Два раза! Перевод. Прощание со Швабией называется. Прямо в тексте присутствует: 'Прости-прощай, разлюбезный швабский край!'. В русском изложении это место отсутствует. И не оно одно.

Уж вагантов в интернате мне в голову много напихали, исключая похабные стишата. Их я уже сам находил. Правда использовать, выдавая за собственные не выйдет. Иностранцы признают. Слишком известные вещи. Зато в качестве примера моей образованности сойдет.

- Стих любому до сердца дойти должон иначе бессмысленное баловство и ненужность.

- Ну исполни, - разрешает. - Свое.