Владимир Боголюбово Суздаль Юрьев-Польской - Николай Воронин

Храм на устье Нерли, как рассказывает легенда, был торжественным монументом в память о победоносном походе владимирских полков в 1164 году на болгар, а камень для его постройки якобы возили сюда, в качестве своего рода контрибуции, побежденные болгары. Возможно, что символом победы были фасадные рельефы грифонов, когтящих ягненка. В то же время храм был памятником сыну Андрея Изяславу, заплатившему за эту победу жизнью. Храм был посвящен новому празднику — Покрову богородицы, — установленному владимирским князем и духовенством без согласия киевского митрополита и патриарха. Этот праздник говорил об особом покровительстве «царицы небесной» «царям правоверным», владимирской династии и Владимирской земле. Эта многосложность идейных задач памятника и определила его царственную красоту и силу. Отсюда его стройность и торжественная ярусность, характерная для многих русских храмов, начиная от киевского Софийского собора, поставленного на месте разгрома печенегов. В Покрове на Нерли эта ступенчатая ярусность особенно выразительна: она начинается с самого белокаменного холма в подножии здания, переходит в арочный ярус галереи, далее на «плечи» основного объема храма и, наконец, в легкий цилиндр барабана, где сильное движение, нараставшее снизу, легко растворяется в шлемовидном покрытии главы с ажурным позолоченным крестом на его острие. Покров на Нерли является венцом творчества владимирских зодчих середины XII века, подлинных поэтов русской архитектуры.

Суздаль

Путь иэ Владимира в Суздаль лежит через знакомое нам Доброе село. В его середине, как раз против церкви Константина и Елены — поворот дороги к Суздалю. Здесь начинается знаменитое суздальское «ополье» — кругом пашни и пашни; это древняя житница Владимирского края, определившая его многолюдность и богатство.

Дорога идет мягкими увалами. В низине слева — деревня Суходол. За ней — подъем. Оглянитесь на удаляющийся Владимир, Отсюда он виден от края и до края с могучей группой соборов, господствовавшей в его дымчатой панораме. Ранним утром 1177 года этим путем шли в поход против ростово-суздальского боярства городские полки Всеволода III. Когда они были за Суходолом (летописец здесь ошибочно написал «за Суздалем»), они увидели «аки на воздусе» «святую богородицу», то есть Успенский собор «и весь град до основания»: туман еще закрывал холмы, а собор, как бы висящий в облаках, уже сверкал в лучах солнца. Воины сочли это за благоприятное «чудесное» знамение, и летописец занес это «чудо новое» в свое повествование. .

Далее, на середине пути между Владимиром и Суздалем, лежит большое село Борисовское — одно из древнейших сел края. Оно принадлежало московскому князю Ивану Калите и было завещано им своему сыну Семену Гордому. Маленький ручей, журчащий в низине, сохранил свое древнее, дорусское, финское имя Икишка.

Снова поля и поля… Справа от дороги видно село Батыево. С именем села связана народная легенда о расположении здесь ставки хана Батыя на его пути к Суздалю, попавшая в «Историческое собрание о граде Суздале» любознательного суздальского «летописца» XVIII века соборного ключаря Анании Федорова..

Еще несколько поворотов дороги — и мы в селе Павловском. Оно старше Борисовского — его купила еще жена Александра Невского, то есть село существовало уже в XIII веке, — и также пережило татарское нашествие.

За Павловским скоро Суздаль. Он открывается нашим глазам совсем неожиданно, издалека, с высоты Поклонной горы. Город лежит на продолговатой возвышенности, среди уходящих до горизонта полей и лесов. Сначала мы видим его еще неясный, зубчатый от множества колоколен и храмов силуэт, который то прячется, то снова возникает при подъеме дороги. По мере приближения к городу мы уже различаем отдельные слагаемые его ансамбля — кремль с белым собором и колокольней, розовые массивы стен и башен Спасо-Евфимиевского монастыря вдали, стрелу Ризположенской колокольни, зеленые пятна садов.

И вот мы уже подъезжаем к городу. На пологой луговине — справа от шоссе, на берегу речки Мжары — многочисленные холмики курганного могильника, древнего кладбища Суздаля. Под его курганами лежат суздальские люди XII–XIII веков, современники Юрия Долгорукого и его внука Георгия Всеволодовича, строившие древние валы и прекрасный собор города..

Только в глазах горделивого суздальского боярства их город, оплот их силы и источник их богатства, был «старше» Владимира. В действительности он был его ровесником. Залогом его возникновения и роста была тучная земля «ополья», поднятая и возделанная трудом первых русских поселенцев, основавших здесь в X–XI веках многочисленные деревни.

Несколько таких древних сельских поселений, довольно густо осевших по берегам впадавшей в Нерль речки Каменки, и были основой, на которой позднее возник город Суздаль. Следы этих поселков были открыты раскопками на территории суздальского кремля и в других местах. Ушедшие сюда из Смоленщины и Новгородского края в поисках свободной земли и свободной жизни земледельцы недолго пользовались этими благами: они сами и их земли и здесь быстро попадали в руки вышедших из их собственной среды «лучших людей», а наезжавшие с киевского юга княжеские даньщики при их помощи отбирали накопленное смердами добро. Уже в 1024 году «по всей той земле» поднимается возглавляемое волхвами крестьянское восстание, обрушившееся на голову феодализирующейся общинной верхушки. Размах «мятежа» был таков, что для его подавления сюда прибыл сам князь Ярослав Мудрый со своей дружиной. В кратком рассказе летописи об этом событии мы и встречаем впервые имя Суздаля. Существенно, что это еще не город, летописец употребляет это имя в женском роде (восстание произошло «в Суздали»), разумея не пункт, а район.

С включением Ростово-Суздальской земли в 1054 году в состав владений князя Всеволода Ярославича, здесь умножается пришлое с юга боярство, захватывающее крестьянские земли и закабаляющее недавно свободных смердов. В «опольи» появляются села княжеских дружинников, а следом за ними идет и духовная власть — церковь. В эту пору начинается и христианизация края. В Ростове возникает епископия, но новый, еще более мощный взрыв народных восстаний начала семидесятых годов XI века потрясает Поволжье вплоть до далекого северного Белоозерья, а в Ростове восставшие убивают первого епископа Леонтия.

Вскоре за этими событиями поднимается кровавая волна первой на северо-востоке феодальной войны конца XI века за обладание богатым краем, переданным Владимиру Мономаху. В Суздале в это время уже есть княжеский двор. Прорвавшийся к Суздалю со стороны тогда не укрепленной Клязьмы князь Олег сжег «город» (то есть какие-то деревянные укрепления), причем за рекой Каменкой уцелел лишь двор киевского Печерского монастыря с деревянной церковью Димитрия.

Эти события ускорили превращение поселков на Каменке в город-крепость. Она стала в крутой петле реки, где население было гуще. Глубокий ров перерезал перешеек, превратив речную излучину в остров, края которого прикрыли земляные валы с рублеными стенами на их гребне (илл. 60).

Мы не знаем точной даты постройки крепости, но, видимо, это произошло на рубеже XII столетия, так как в это время Владимир Мономах построил здесь первое каменное здание на северо-востоке — большой кирпичный собор Успения и княжеский двор при нем. Видимо, Суздаль и был столицей земли в княжение сына Мономаха — Юрия Долгорукого: сюда шли послы и купцы, сюда стремились прорваться вражеские рати. В 1107 году под стенами суздальской крепости были разбиты болгарские полки.

Новая крепость была густо заселена. Простой люд ютился в полуземлянках с поднимавшейся над землей задернованной кровлей, внешне похожей на курганы городского кладбища. Среди этих хижин высились рубленые хоромы городской знати, а над всей крепостью господствовал грандиозный по сравнению с жилищами людей «дом бога» — каменный собор и княжий двор. В характере древнейшего ансамбля Суздаля ярко выразилась резкая противоположность классов феодального города.

Крепость имела три проездные башни. За Ильинскими воротами и восточным рвом крепости постепенно разрастался посад. С востока его территорию прикрывало русло впадавшей в Каменку речки Гремячки, в устье которой на высоком берегу стал в XII веке монастырь Козьмы и Демьяна — покровителей кузнечного дела. С севера посад защищал искусственный ров («Нетёка»), смыкавшийся с Каменкой. Видимо, незадолго до монгольского нашествия по этим границам посада, превосходившего по площади кремль в два раза, был сооружен вал с крепкой тыновой оградой — «острогом». Он имел трое главных ворот. За северными в 1207 году был основан третий — Ризположенский монастырь. Вторые ворота выходили к верховью Гремячки. Через третьи, южные, шла дорога к селу Кидекше — резиденции князя Юрия Долгорукого. Здесь, лишь несколькими годами раньше, произошло то же, что мы видели в Боголюбове: поблизости от устья реки Каменки стал княжеский укрепленный валами замок со своим белокаменным храмом (1152). Зарождалась вражда между крепнущей княжеской властью и боярскими верхами Суздаля. Но в городе росла и новая сила — горожане. В борьбе за великокняжеский стол после смерти Андрея Боголюбского (1174) они поддерживают его наследников и их политику наступления на боярскую знать. Суздаль привлекает внимание Всеволода III и его преемника Георгия Всеволодовича, Оно сказывается в новом укреплении города (1192), в обновлении старого собора Мономаха, а затем и в его полной перестройке (1222–1225). Как мы увидим далее, в этом новом выдающемся произведении владимиро-суздальских мастеров с огромной силой сказались вкусы народа, «мизиньных людей» Суздаля, предвещавшие дальнейший расцвет искусства и культуры Владимирской земли.