Все Грани Мира - Олег Авраменко

Суальда и Шако были единственными слугами в Кэр-Магни. Иногда семья лесничего, который жил в четырёх милях отсюда, помогала по хозяйству, в частности, его старший сын регулярно ухаживал за цветниками и небольшим садом, находящимся за домом.

Денежный налог в графскую казну здешние жители не платили, никакой централизованной администрации не существовало, каждое поселение было автономным и самоуправляемым, а земли всем хватало с лихвой. Как мы поняли, единственной функцией графской власти было осуществление правосудия и контроль за соблюдением законности. Судебные слушания проводились в первый вторник каждого месяца. Дел — как уголовных, так и гражданских, — всегда было мало, все они были довольно простыми, и для их решения вполне хватало одного дня. В этот день в Кэр-Магни прибывали представители всех поселений графства. Помимо обвинительных актов местных властей, жалоб и прошений отдельных лиц, они привозили также, как натуральный налог, разные продукты питания, на которые сельские ведуны предварительно накладывали чары против порчи; в действенности этих чар мы имели возможность убедится за обедом. А всяческие деликатесы неместного происхождения в достаточном количестве хранились в погребах Кэр-Магни; над ними поколдовал сам верховный король, и Суальда была уверена, что и через сто лет они будут пригодны к употреблению.

Вот так и правил Мэтр в Ланс-Оэли — настоящая патриархальная идиллия. Суальда выразила надежду, что и мы не будем уклонятся от исполнения своих обязанностей сюзеренов. До первого вторника сентября оставалось одиннадцать дней, а за полгода, минувших со времени исчезновения Мэтра, дел накопилось предостаточно. Правда, большинство из них, согласно распоряжению верховного короля, были решены на местах и теперь требовали лишь формального утверждения с нашей стороны.

Мы заверили Суальду, что будем усердно исполнять обязанности, возложенные на нас нашим высоким положением, а я добавил, что собираюсь усилить роль графской власти в жизни страны. Шако с одобрением отозвался о моём намерении, посоветовал первым делом ввести денежный налог — и опять получил от бабушки подзатыльник. Суальда сказала, что о деньгах мы можем не беспокоиться: кроме всего прочего, Мэтр оставил нам в наследство свыше восьмидесяти тысяч золотых имперских марок.

На мой вопрос о численности наших подданных Суальда только пожала плечами, а Шако сказал, что не слишком много, вряд ли больше сорока тысяч — и все они крестьяне. Зато размеры графства нас поразили. (Тут я впервые повысил голос и властным тоном велел Суальде не трогать внука.) Шако сказал:

— Когда я был маленьким, мой дядя Эрвин Ориарс, старший брат моего отца — а Суальда моя бабка по матери, — рассказывал мне, что в молодости он много путешествовал…

— Потому что был перекати-поле, — неодобрительно вставила Суальда. — Сущий бродяга. И нескольких месяцев не мог прожить на одном месте. Вот и шлялся без толку.

— Вовсе не без толку, — энергично возразил Шако. — Дядя Эрвин хотел найти трактовые пути или, по крайней мере, какие-то другие страны, чтобы наладить торговлю с тамошними жителями… Ведь согласитесь, господа: что это за торговля между несколькими десятками сёл?

— Совершенно верно, — подтвердила Инна. — Однако продолжай.

— Так вот, госпожа, ничего из этого не вышло. Мой дядя с несколькими спутниками отправился на восток, проехал больше тысячи миль — и добрался до бескрайнего озера, вода в котором была солёной и горькой, а противоположного берега видно не было.

— Море, — понял я.

— Вот именно, господин граф, море. И дядя Эрвин так говорил, а потом я встречал это название в книгах.

— Ну, и что было дальше?

— Дядя и его друзья не нашли там ни одного человека, даже следа человеческого. Несколько сотен миль они ехали вдоль берега на юг — пока море не повернуло их на запад. Миль через четыреста берег снова выгнулся на юг — но дальше они не пошли.

— Почему?

— Потому что в тех краях стояла невыносимая жара, почва была каменистой и совсем бесплодной, только изредка встречались невысокие кусты, колючие и сухие, как солома. Людей там нечего было искать. Да и кони устали, было мало пищи, пресной воды. Поэтому они двинулись обратно на север и ещё до наступления зимы вернулись домой. — Шако улыбнулся. — Они чуть было не прошли мимо родных мест, что-то там напутали со звёздами.

— Это всё?

— Нет, господин. Весной следующего года дядя с теми же спутниками отправился на запад — и снова их остановило море, теперь уже западное.

— На каком расстоянии отсюда?

— Дядя сказал, что свыше двух тысяч миль. А может, и меньше — он не уверен, потому что приходилось пробираться через горы. Вдоль берега они прошли далеко на север, потом повернули на восток, а потом зима погнала их на юг.

— И никаких других стран, никаких человеческих поселений они не нашли?

— Нет, господин.

— Следовательно, границы графства не определены?

— Вот именно. Дядя Эрвин ещё несколько раз отправлялся в путешествия — и всё напрасно. В конце концов, он пришел к выводу, что Ланс-Оэли вообще не имеет границ.

— Как это? — удивился я.

— Ну… Словом, по его мнению, графство занимает всю Грань.

«Инна, ты слышала — всю Грань! Их мир зовётся Грани, а Ланс-Оэли — одна Грань, причём вся Грань целиком. Интересно, что это значит?»

«А знаешь, я, кажется, начинаю понимать».

«Ну!»

«Погоди минутку…»

— Шако, а что значит «вся Грань»?

— Это… — парень замялся. — Дядя Эрвин объяснял так: если, скажем, идти прямо на восход солнца, а когда встречается река, озеро или море — переплывать их в лодке, опять же, следуя прямо на восток, то в конце концов вернёшься туда, откуда вышел, только не с востока, а с запада.

«Вот так! Я угадала».

«Ланс-Оэли — целая планета?!»

«Конечно. Каждая Грань — планета, аналог Земли в другом измерении. У меня уже давно появилось подозрение, что Грани не могу быть одним миром, одной планетой. Уж много всего на них творится».

«Да, действительно…» — согласился я и спросил у Шако:

— А каким образом люди переходят с одной Грани на другую?

— Простые люди — трактовыми путями, — ответил Шако. — Их прокладывают инквизиторы или равные им по могуществу чародеи. Слабенькие колдуны, вроде наших деревенских ведунов, на это не способны. Как раз трактовые пути и искал дядя Эрвин в молодости. Но так и не нашёл их. Теперь он считает, что на Ланс-Оэли вообще нет трактов. А если они есть, то находятся далеко за морями.

— Гм, это плохо… А почему твой дядя не попросил Мэтра проложить трактовый путь?