Собирайся, мы уезжаем - Маша Трауб

– Вик, скажи честно, зачем тебе это надо?

– Что надо?

– Все – Никита, я, Таня?

Вика всхлипнула и произнесла торжественно:

– Я думаю, если Никита увидит, что я хорошо отношусь к его дочери, и если это увидит его мать, то он начнет ко мне по-другому относиться.

– А что, он к тебе плохо относится?

– Нормально. Но я чувствую, что что-то не так. Понимаешь, он говорит, что я предсказуемая, а с тобой он не знал, чего ждать. Да и его мама о тебе вспоминает часто – какая ты волевая, какой у тебя характер, какая ты хорошая мать.

– Ну, это у Никиты память плохая. Со мной ему тоже было не очень весело. Если честно, мне эта затея не очень нравится. И вообще, наше с тобой общение, ты не находишь, что это достаточно странно? Я все-таки бывшая жена… Ты должна меня ненавидеть.

– А я и ненавижу! – крикнула в трубку Вика. – Ненавижу. Но Никиту я люблю, и замуж за него хочу, и все сделаю для этого. Вообще не понимаю, что он в тебе нашел? Или ты его ребенком удержала?

– Как раз из-за ребенка я его и бросила, – тихо сказала Марина. Вика ее не слышала.

– Он так мучится, у него на работе неприятности, а тебе наплевать.

– А что у него с работой? – с интересом спросила Марина. По слухам, которые до нее доходили, у Никиты действительно были проблемы – шеф в нем разочаровался и нашел себе новую «звезду» фирмы. Но Марина думала, что это временное явление и Никита после бурного старта сам пробьется.

– Не знаю, я ничего в этом не понимаю, да он и не рассказывает. Только он по вечерам пить стал. Приходит, наливает себе полстакана виски и выпивает чуть ли не махом. А иногда и с утра. Потом полощет рот ополаскивателем и жвачкой зажевывает, – делилась Вика.

– Вик, и зачем он тебе такой? – спросила Марина.

– Тебе же был такой нужен!

– Понятно. Ладно, мы приедем. Хотя я и не в восторге от перспективы сидеть с вами за одним столом.

– Да мне на тебя наплевать. Ты, главное, Таню привези.

Вика с Никитой жили в той же съемной квартире, где жила Марина с Никитой. Она ехала знакомой дорогой. Танечка сидела сзади в автомобильном сиденье и крутила головой – ей нравились предновогодние огни и расставленные повсюду елки. Доехали быстро.

Дверь открыла бывшая свекровь, как будто под дверью ждала, и сразу сграбастала Танечку. С каким-то остервенением. И ушла в другую комнату. Даже дверь закрыла. Из-за двери послышалось: «Танюша, смотри, какие подарки тебе от бабушки».

Марина разулась и пошла в гостиную.

– Всем здрасте, – поздоровалась она. Ей никто не ответил.

Никита сидел и рассматривал, как в стакане с виски тает лед. Вика роняла слезы в тарелку.

– Что тут у вас случилось? – спросила Марина. Она чувствовала, что это добром не кончится.

– Ничего, – огрызнулась Вика.

– Я просто сказал, что Вика – хреновая повариха. Правда, в рифму? – зло засмеялся Никита. Вика опять зарыдала и ушла на кухню. Марина села за стол, положила себе салат – дома она успела покормить Танечку, сама съела только банан и была голодная. «Хоть поем», – подумала она.

– Тебе полегчало? – спросила Марина у бывшего мужа. – Нашел с кем связываться. Не та весовая категория.

– Ой, какая ты умная стала! Куда деваться? Прямо великая адвокатесса кинулась на защиту подопечной, – начал заводиться Никита. Он был сильно пьян.

– А вы давно сидите? – спросила Марина.

– Недавно.

– И когда ты успел набраться?

– Не твое дело.

– Может, пойдешь с дочкой поздороваешься? Она обрадуется.

– Нет, не пойду.

– Почему?

– А зачем? Какой смысл? Я для нее кто – незнакомый дяденька? Она меня даже не вспомнит завтра.

– В этом виноват только ты.

– Конечно, я всегда во всем виноват. Что тебя не удержал, что с дочкой не общаюсь. Не волнуйся, меня есть кому пилить – моя мать уже всю печень съела причитаниями. А это ты во всем виновата. Я тебя какую подобрал? Никому нужна не была. Это ты потом на мои деньги ходила себе массажи делала да шмотки покупала. И ты меня бросила. В один момент. Прожевала и выплюнула, даже не поперхнулась. Я всем говорю, что ты стерва, сука, тварь продажная, циничная и прожженная. Странно, но мне никто не верит. «Ах, Мариночка – ангел, такая душа, такая умная!» Слушать тошно.

– Никит, у тебя есть Вика. Она тебя любит. Почему ты с ней так обращаешься?

– Да мне наплевать на эту б… Пришла и живет. Не выгонишь, не подвинешь. Присосалась и соки пьет. Задолбала. Мне ты нужна, понимаешь?

– Это ты перебрал, Никит. Хватит. Хочешь, я тебе кофе сварю?

– Да пошла ты со своим кофе.

– Ладно, спасибо за ужин. Мы поехали, – сказала Марина.

– Подожди. Я сейчас. – Никита встал из-за стола и пошел в ванную.

Вышел с мокрыми волосами и почти трезвый. «Наверное, голову под кран с холодной водой засунул».

Никита зашел в комнату, где играла Танечка с бабушкой. Встал в проходе.

– Смотри, какие у меня подарки! – обрадовалась Таня новому зрителю и потащила к ногам Никиты коробку с куклой, перчатки с разноцветными пальчиками и платье на вешалке.

Никита нагнулся и погладил дочь по голове.

– Очень красивые, – сказал он.

Марина посмотрела на бывшую свекровь. Та поднялась с пола и стояла у окна со сжатыми губами, побелевшими от напряжения.

– Ты поиграешь со мной? – дергала за штанину Никиту Таня.

– Да, поиграю. Конечно.

Никита плюхнулся на пол и послушно стал вынимать куклу из коробки.

Марина зашла на кухню. Вика варила кофе и тихо всхлипывала.

– Нальешь мне тоже? – попросила Марина.

Вика сняла джезву с плиты и налила кофе в чашку. Поставила перед Мариной.

– Что мне делать? – спросила она.

– Посоветуй ему поменять место работы. Пусть уйдет к конкурентам. Его возьмут. А он поймет, что у него есть цена и вес в обществе. Для него это имеет значение. И почаще выходи с ним куда-нибудь. Ты красивая, тебе будут делать комплименты, а Никита – принимать их на свой счет. Ему это важно.

– Да о чем я буду там разговаривать? – спросила Вика.

– А ты молчи и улыбайся.

– Ты прости меня. Ладно? – попросила Вика.

– Слушай, я сейчас разрыдаюсь. Давай не будем разыгрывать мелодраматические сцены. Все в порядке. И спасибо, что пригласила. Идея оказалась удачной.

Марина работала. Танечка росла. Никита стал хорошим воскресным папой. Заезжал просто так, по вечерам. Забирал Таню на выходные. Водил ее в зоопарк или в цирк. Он бросил Вику и иногда появлялся у Марины с новыми пассиями. Пассии сюсюкали с Таней и были вежливы с Мариной. Иногда ей звонила Вика. По старой памяти. Вика вышла замуж за своего однокурсника и ходила беременная. Совершенно счастливая. Спрашивала, как Марина ходила, как лежала на сохранении, как рожала. У них появилась общая тема. Про Никиту Вика не вспоминала. Только иногда бросала, приглушая интерес: «Он все гуляет?» – «Гуляет», – отвечала Марина.

Никита перешел к конкурентам и был там на хорошем счету.

У Марины заболела мать. Сердце. Лежала в больнице. Курила в форточку. Гадала медсестрам на картах. Охранник бегал за бутылкой хорошего красного. Мать сделала последний звонок – помогла Николаю Ивановичу организовать свой бизнес – и ушла из профессии. Никаких консультаций. Ни выездных, ни на дому. Никаких звонков бывшим коллегам. Надоело!

Марина приезжала в больницу с Танечкой. Смотрела на мать и не узнавала – та на глазах превращалась в бабушку. Танечка ее обожала. Любила больше всех. Бабушка позволяла внучке абсолютно все. Была для Тани непререкаемым авторитетом. У них были свои секреты, свои игры, свои правила.

– Мам, а кто был мой отец? – спросила Марина, воспользовавшись тем, что Таня увлеклась сборкой паззла.

– Чего ты вдруг вспомнила? – спросила мать.

– Ну надо же когда-то.

– Коренной москвич из приличной семьи. Очень был похож на актера Костолевского.

– А как вы с ним познакомились?

– Мы с подругой пошли в ресторан. Он пришел туда с друзьями. В гардеробе я сняла шапку вместе с париком – тогда парики были в моде. Гардеробщик отскочил от испуга в сторону, а он рассмеялся. Потом сидели за одним столиком.

– А он правда был высокопоставленным чиновником?

– Ну, не таким уж высокопоставленным, но мог бы им стать, если бы не погиб.

– Он действительно разбился в автокатастрофе?

– Да.

– А кто был виноват?

– Никто. Дорога была мокрая. Машину занесло. Они с другом были не совсем трезвые.

– А его родители?

– Они давно умерли.

– А родственники?

– Он был единственный сын. Никаких родственников.

– А ты?

– А что я? Я тогда была «лимита». Приехала Москву покорять. Его родители были очень недовольны нашим браком. Терпели, пока сын был жив. А когда он умер, мне на дверь указали.

– Но у тебя же уже была я?

– Вместе с тобой и указали. Я комнату в коммуналке долго снимала. Потом квартиру дали. Мы тогда крупное дело выиграли в арбитраже.

– Поэтому ты меня к бабушке отправляла?

– Да, надо же было как-то жить. Деньги зарабатывать. А в ясли на пятидневку не хотела тебя отдавать. Лучше у бабушки.