Правда истории или мифология? - Владимир Городинский

Многие учёные и публицисты утверждают, что эти и другие рассекреченные документы раскрывают истинную причину Катастрофы 1941 года. По их мнению Сталин поверил дезинформации Гитлера о готовящейся в период с 4 по 10 июля 1941 года высадке немцев на Британские острова – и хотел ударить немцам «в спину» именно в этот момент. Так нападение на Германию становилось морально и политически как бы шагом помощи воюющей Англии и было как бы спровоцировано высадкой немецких войск на Британские острова. Это давало право СССР разорвать договор с Германией и не выглядеть агрессором в глазах мирового мнения.

Несмотря на всё выше сказанное, вопросы военного планирования в СССР в 1939—1941 годах и на сегодняшний день остаются одной из самых острых тем исторических дискуссий. Сообщество российских историков условно разделилось на две, остро враждующие, группы. С одной стороны – это сторонники традиционных «оборонительных» взглядов на внешнеполитические замыслы Сталина накануне 22 июня 1941 года. С другой – те, кто солидарен с точкой зрения В. Суворова (Резуна) о подготовке Советским Союзом наступательной войны против фашистской Германии и её союзников. Среди последней группы ученых также нельзя не заметить наличия определенных разногласий по поводу конечных целей сталинских планов войны в Европе.

Одни, в лице В. Афанасьева, М. Солонина, С. Петрова, Д. Хмельницкого, И. Бунича, Б. Соколова, А. Гогуна, В. Данилова, А. Никонова и ряда других, полностью поддерживают точку зрения В. Суворова (Резуна) о том, что Сталин, планируя наступление против фашистской Германии, готовился в конечном плане к советизации всей Европы.

Другие историки, такие как М. Мельтюхов, А. Исаев, А. Киселев, Р. Шиянов, В. Бобылев, А. Сахаров и ряд других, убеждены в том, что у Сталина действительно была запланирована наступательная операция, но только для разгрома главных сил противника, стоящего у наших границ.

Как бы там ни было, но обе эти группы учёных согласны между собой в главном: известные на сегодняшний день стратегические, оперативные, мобилизационные планы и планы прикрытия границы, разработанные накануне войны с Германией, выдержаны в наступательном духе и рассчитаны не на отражение вражеского нападения, а на начало войны по инициативе СССР.

По их мнению, советское руководство, вопреки распространённым в историографии представлениям, не испытывало страха перед военной мощью Германии и было вполне уверено в боевых возможностях Красной армии. В последние же месяцы перед нападением немцев, советская пропаганда постепенно начала подготавливать население к возможному началу большой наступательной войны с Третьим рейхом. Очень подробно и аргументировано все эти вопросы рассмотрены в монографии М. Мельтюхова «Упущенный шанс Сталина: схватка за Европу 1939—1941 гг. (документы, факты, суждения)», книге И. Бунича «Операция „Гроза“. Фатальная ошибка Сталина», работах М. Солонина «Три плана товарища Сталина» и «Июнь 1941-го. Окончательный диагноз», а также в исследованиях других авторов. Кстати, в последней книге М. Солонина не только детально проанализированы все пять уже известных вариантов общего стратегического плана Красной армии и текстовые документы, отражающие разработку планов оперативного развёртывания войск каждого из четырёх западных фронтов, но и впервые подробно исследованы несколько десятков недавно рассекреченных рабочих карт, на которых в графическом виде отражены упомянутые выше планы. Несколько из них представлены в этой же книге.

Понимая, что отрицать очевидные факты становится всё труднее, представители официальной отечественной историографии о Великой Отечественной войне в последние годы также существенно подкорректировали свою позицию. В таком фундаментальном труде, как «СССР – победа во Второй мировой войне», вышедшем в издательстве «Логос» в 2008 году (руководитель проекта доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент Российской академии образования А.Ф.Киселёв), может быть впервые признано, что «Г.К.Жуков и С.К.Тимошенко, … накануне войны не планировали наступательной войны против Германии, а только хотели нанести превентивный удар по немецким войскам в том случае, когда уже было бы полностью ясно, что германская армия, вот-вот, готовится сама нанести упреждающий удар… Германии удалось упредить СССР и нанести по нашим войскам превентивный удар, а советскому командованию не удалось определить момент готовности врага к нападению…».

Вскоре пересмотрел свою точку зрения по данному вопросу и крупнейший российский учёный, бывший директор Института российской истории РАН, Андрей Сахаров. В своей лекции, прочитанной на телеканале «Культура» в 2010 г., он утверждал, что весной 1941 года советское военное и политическое руководство пришло к выводу о том, что для разгрома немецких войск в тех условиях наиболее подходящим будет упреждающий наступательный удар. Далее он сказал следующее: «… Есть сведения о том, что на первых порах Сталин начисто отверг этот план, но потом оказалось, что в реальности он начал… осуществляться…». Ещё А. Сахаров в своей лекции заявил, что главной ошибкой Сталина он считает именно то, что тот не опередил Гитлера с нападением.

За этими учёными последовали и другие светила отечественной военной истории.

22 июля 2011 года на страницах газеты «Аргументы недели» было опубликовано интервью с военным историком, автором многочисленных исследований о Великой Отечественной войне, можно сказать, главным критиком небезызвестного В. Резуна—В. Суворова Алексеем Исаевым. На вопрос корреспондента И. Конева о том, что западные, да и некоторые российские историки говорят, что Гитлер в июне 1941 года просто опередил Сталина, который готовился напасть первым, А. Исаев также заявил, что «…у Сталина действительно была запланирована наступательная операция. Но только для разгрома главных сил противника, стоявших у наших границ. С точки зрения военной стратегии претензий к ней нет. Идёт подмена понятий между наступательным военным планом и политической агрессией против другого государства… наступательной военной операцией можно решать политическую задачу защиты страны…».

Чтобы убедиться в том, насколько трудным и мучительным был процесс осознания большинством ведущих историков России этого очевидного факта, достаточно сравнить позицию авторского коллектива нового, 12-томного фундаментального издания «Великая Отечественная война 1941—1945 годов», изложенную в двух разных его томах.

К примеру, в первом томе, изданном в 2011 году говорится о том, что «…рассекреченные в 1990-е годы документы военно-стратегического планирования не дают оснований для утверждений о подготовке им (Советским Союзом. – Прим. автора) нападения на Германию. Более того, нет достаточных оснований и для утверждений о подготовке Генеральным штабом Красной армии упреждающего удара по сосредотачивающимся у границы немецким войскам… СССР не намеривался нападать на Германию…»78. Но уже во втором томе, увидевшим свет годом позже, авторы вынуждены были признать, что «…при разработке последнего предвоенного варианта плана стратегического развёртывания Красной армии на западном театре военных действий Генеральный штаб предусматривал нанесение упреждающего удара по противнику, который сосредотачивал силы у границ Советского государства…»79. И хотя далее авторы продолжают утверждать, что этот план якобы не был одобрен Сталиным, тем не менее, прежняя категоричность в их суждениях куда-то испарилась. Рассуждая по поводу того, рассматривался ли такой вариант начала войны с Германией, при котором инициатором начала военных действий выступил бы СССР, авторы этого тома уже употребляют выражения типа «подобные выводы сделаны… без серьезного обоснования», «… вряд ли политическое руководство страны решилось бы на упреждающий удар»80 и т. д. При этом каких-либо веских аргументов в пользу своей версии об отказе Сталина от предложенного военным руководством страны плана нанесения упреждающего удара по Германии, представлено не было.

О том, что подготовка Красной армии к войне с Германией велась в строгом соответствии с наступательными планами советского Генштаба, убедительно свидетельствует тематика учений и командно-штабных тренировок, которые проводились в войсках в первом полугодии 1941 года.

Кстати, ещё задолго до В. Суворова об этом очень откровенно поведал видный политработник Красной армии генерал-лейтенант Н.К.Попель. В своих воспоминаниях «В тяжёлую пору», изданных ещё в 1956 г., он писал: