Лучший колдун короля - Галина Мишарина

доводят некоторых. Даже Кайрн не понимает, по каким признакам ведётся отбор кандидатов. — Он бросил взгляд на полуразмытое пятно. — У тебя, я вижу, небольшой бардак.

— Бодрящее зелье пролил, — быстро соврала я. — Бабушка учила готовить.

— Хм, интересно. — Мужчина принюхался, а я постаралась изобразить расслабленность. — Пахнет как-то странно.

— Я в него шелковицу добавлял.

Мортис шагнул ближе, и обычно зелёные глаза опасно пожелтели, словно он в любой миг мог превратиться в зверя.

— Тёмная магия, — сквозь зубы сказал он. Трах! — и пузырёк разбился о стену, а мужчина прорычал негромко: — Какого демона здесь происходило, Доур?!

— Я хотел спасти короля! — выпалила я. — Кайрону угрожает опасность! Это всё моя бабушка… То есть она не виновата, но несколько лет назад сделала страшное предсказание, которое я поклялся предотвратить…

Никогда он не смотрел на меня так тяжело и холодно.

— Нелепей лжи не мог выдумать?

— Учитель…

— Ботинки надевай, Доур. Мы идём к королю.

Глава 11

Путь до дворца казался мне бесконечным. Я даже споткнулась два раза, но Мортис даже не обернулся. На лестнице он подтолкнул меня в спину: мол, шевели ногами, жалкий лгун! и я крепко сжала зубы, чтобы не наговорить глупостей. Наверное, из-за мрачных мыслей мы оба не сразу среагировали на нечто мерцающее, которое внезапно рухнуло откуда-то с потолка и взорвалось, отшвырнув нас с Мортисом в противоположные стены. Едва придя в себя, я оживила кэрсадрис, но странный голубой шар был тут как тут: ударил по руке, оставляя болезненно холодный след, и, шипя, ринулся на оглушённого Мортиса.

— Нет! Сюда иди, сюда! — закричала я. — Меня атакуй!

Беспокойная энергия, а это была именно она, послушалась, и я приняла её дрожащим синим потоком, который шар с лёгкостью порвал. Нить чувств тоже не выдержала натяжения, но кэрсадрис значительно проредил сгусток. Правда, и моя магия пострадала, и вскоре пришлось сражаться голыми руками. Но шар-то был не мяч, просто так отбить его не получалось! У меня хватало сил только на короткие неуклюжие удары, и от каждого соприкосновения со сгустком руки становились всё холоднее. Вскоре я уже пальцев не чувствовала, а Мортис всё не приходил в себя, и нас почему-то не слышали другие дежурящие в замке воины…

— Да отцепись же ты, гадина! — завопила я. — Хватит!..

Подмога подоспела в лице наконец-то очнувшегося Мортиса, и он, использую зелёное ослепительное пламя, тремя точными и мощными ударами разбил шар на части.

— Призраки принесли с собой сомнительные подарки, — пробормотал он, потирая спину. — Ты цел?

— Да, — отозвалась я хрипло, надеясь, что этого поступка будет достаточно, чтобы не встречаться с Кайроном средь ночи, но Мортис сказал:

— Твоя самоотверженность похвальна, но она не отменяет тёмных дел. Следуй за мной, Доур.

— Учитель, я и правда никому не желал зла…

Но он уже не слушал меня — пошёл вперёд, стряхивая на пол остатки мерцающих энергий и что-то недовольно бормоча. Последние несколько шагов до нужной комнаты дались мне сложнее всего, ведь было понятно, что одним лишь выговором я не отделаюсь.

— Здесь жди! — приказал Мортис, когда мы вошли в тёмную гостиную. — Попытаешься удрать — и уж точно не избежишь порки.

Я так и застыла посреди комнаты в тишине и мраке, лихорадочно соображая, как лучше поступить. Бежать? Доказывать правду? Воспользоваться магией? Нет, это был не вариант, но ведь и слушать меня вряд ли станут! А, если выслушают, едва ли поверят.

Но потом стало хуже, потому что спустя десять минут ожидания я ощутила острый недостаток обманного зелья. То ли это призраки так на меня своими энергиями повлияли, то ли я перемудрила с ингредиентами — обычно действие его не заканчивалось до утра… И тут в зал вошёл Кайрн — один, без Мортиса. Вид у него был хмурый, но далеко не такой сердитый, как у мастера, хотя принесённый королём голубой гриб добавлял атмосфере в гостиной потусторонней жути.

— Ждёшь, значит. А мы думали — всё-таки попробуешь сбежать.

— Ваше Величество… — поклонилась я.

— Мортис хотел сам с тобой поговорить, но я убедил его, что с королём ты будешь честнее. Поэтому, парень, выкладывай всё, как есть: откуда ты на самом деле, у кого учился магии, и, главное, как именно планировал меня убивать.

— Ваше Величество, я не собирался… Я никогда не желал причинить вам вред!

— За тобой тёмный след тянется. Мортис не сразу, но увидел его. Или ты близко общался с колдунами из запрещённых общин, что в Преальде маловероятно, или сам практикуешь запретную магию.

Я сглотнула. Смогу ли быстро придумать убедительную ложь?

— В глаза мне смотри, Доур.

Он сказал это вроде тихо, но я ощутила голос короля как громовой раскат, проходящий сквозь тело.

— Простите, Ваше Величество…

Зелье остывало, я чувствовала это. Если в ближайшие минуты не сделаю спасительный глоток — правда всплывёт сама собой.

— Я хотел вас защитить, — обречённо сказала я. — Моя бабушка — предсказательница. Ещё когда я был маленьким, она сказала, что вы в большой опасности, и, если тёмные силы осуществят задуманное, и им удастся вас победить — не будет покоя этому краю.

Кайрн усмехнулся.

— Незаменимых людей, тем более королей, не бывает. И в сказки о предсказателях мало кто верит.

— Но в это с малых лет верил я. Всё, что я о семье рассказывал — правда.

Последовала новая усмешка.

— Ну, давай, поделись предсказанием. Что нас всех ждёт, интересно? Или дословно ты не помнишь?

— «Запуталась магия, и люди в чувствах запутались, но станет хуже. Всё начнётся там, на северо-востоке, в Призрачных чащобах. Преальд — стена, что выросла меж нашим миром и тем местом, где сокрыты души ушедших. Нехорошо, когда они, неупокоенные, бродят по тёплой земле. Тепло их поступь отнимает. Та реальность вскоре проявит себя, дав нам знаки. Так, облако, похожее на пламень, для всех явится озарением конца, а небо, расколовшееся надвое, лишь подтвердит: наш мир устал. И если не спасти по первым падающим листьям в году Медведя правителя, который зрит иное — граница рухнет. Так, Кайрн, сын Теала, способен удержать энергии разлома, но кто удержит тех, того, кто жаждут его смерти?». — Я отдышалась. — И потом было несколько уточнений. Она говорила о чёрных бархатных цветах на белых каменных ликах, о деревьях, которые станут болеть, об алых закатах, которые будут следовать один за другим. И о вас много говорила. О том, что, чем ближе срок, тем длиннее ночи для мёртвых, и короче дни для живых.

Я умолкла. В горле першило, и голубой гриб в колбе