Темница Доминанта (ЛП) - Шериз Синклер

Алекс поднял голову, внимательно изучая ее в течение секунды.

- Кошечка, ты доверяешь мне? Веришь, что я не оставлю тебя ни на секунду?

Почему он спрашивал ее об этом? Хотя, кроме этого мужчина ничего не сказал. Девушка закусила губу. Он останется с ней? Ну, Алекс же спас ее от того человека, а затем успокоил ее, не бросил. Она понимала, у него был свой кодекс чести.

- Да, Сэр, - сказала она.

- Ах, - Алекс ей улыбнулся. - Мне нравится наблюдать за тем, как растет твое доверие. Теперь, я обещаю, что не причиню тебе боли, пока ты привязана к этому столу. Веришь моему слову?

Шлюхи учатся хорошо разбираться в людях. Поэтому Мак почти всегда знала, когда кто-то ей лгал. Фонтейн был искренен.

- Да, Сэр.

Она сглотнула.

- Что Вы собираетесь делать?

- Я собираюсь слегка подвинуть твои границы дозволенного, МакКензи. И прошу тебя держать глаза закрытыми.

Из-под стола Алекс достал наушники.

- Ты не сможешь ни видеть, ни слышать, только чувствовать мои руки на своем теле. Мой рот на своей киске.

От картинки, нарисованной ее воображением, дыхание Мак сбилось.

- У тебя есть стоп-слово, кошечка. А теперь, закрой глазки.

И она сделала, как он сказал. Когда наушники накрыли ее уши, она услышала ритмичные звуки волн: низкий рокот, затем шипение. Все, что она могла слышать - океан; все, что она могла видеть - тьму. Что, если он ее оставит? Ее глаза распахнулись, и она посмотрела прямо в озорное лицо Алекса. Он как будто знал, что она запаникует. Уловив запах его дорогого лосьона после бритья, Мак почувствовала, как рука Алекса обхватила ее щеку, и он нежно коснулся ее губ, как бы уговаривая ответить, зная, что она может позволить себе это сделать. Спустя минуту, он отстранился, и прикоснулся к ее виску в невысказанной команде. Проклятье, она так хотела видеть происходящее. Он ждал. После обмена пристальными взглядами, заставивших его усмехнуться, она закрыла глаза. Ее снова накрыл его рот. Пока он играл, покусывая ее губы, беспокойство девушки постепенно таяло. И через минуту или несколько, он отстранился. Она снова запаниковала. Затем его руки коснулись ее груди, и Мак ощутила его уже знакомые, слегка шероховатые пальцы. Вокруг одного соска сомкнулись мужские губы, его язык ощущался таким горячим по сравнению с ее плотью. Он отстранился, и ее влажной кожи вдруг коснулось что-то прохладное... ощущение сдавливания. Не его пальцы. Сжатие усилилось, подводя ее к краю боли. Зажим. Вроде того, что носила другая саба. Постоянное давление создавало ошеломляющую реку ощущений от ее груди к паху. Его горячий рот пососал другой ее сосок, и снова давление. Ноющая боль в киске возросла. Его рука погладила низ ее живота, дальше поверх юбки, и затем по ее обнаженной ноге. Она поняла, что он передвинулся в конец стола, по тому, как теперь его руки массировали ее бедра. Когда он погладил раскрытую нижнюю часть ее бедер, до нее дошло, насколько высоко и сильно он раздвинул ее колени, выставляя ее напоказ. Она попыталась сдвинуть ноги, но ремни, сковывающие ее тело, не позволили ей этого сделать, однако по ней прокатилась волна темного желания, когда его пальцы приблизились ее ноющему лону. На мгновение его рука прижалась к ее киске, а затем он начал гладить ее бедра, оставляя влажный след на своем пути. Безмолвный способ показать ее возбуждение, и что он может продолжать. О, черт, как же можно так отчаянно мечтать о побеге, и, в то же время, быть такой возбужденной?

Он вернулся к ее влажным лепесткам, пальцами поглаживая между складок. Она ждала грубого прикосновения, ждала ощущения его руки, потирающей ее промежность. Но он не торопился с этим. Вместо этого, он очень медленно, лишь кончиком пальца, кружил по часовой стрелке, а затем против, вокруг ее клитора, практически не касаясь ноющего комочка нервов. Она попыталась толкнуться бедрами вверх, но ремни полностью сковывали ее даже малейшие движения, пока его палец то кружил, то поглаживал ее между складочек, делая восьмерку, кружась возле входа, затем вверх, вокруг горошинки клитора, и обратно вниз в ритме, который прокатывался через нее, как звуки океана раздающиеся в ушах. Она практически чувствовала, как набухла ее киска, налилась кровью, мучительно припухли складочки. До тех пор, пока… Что-то коснулось ее клитора, прямо сверху, какая-то потрясающая теплота и влажность. Она вскрикнула, и волны океана поглотили этот звук. Она могла лишь чувствовать, как его язык поглаживает ее, лаская сначала одну сторону, затем другую. И, наконец, саму вершинку. Бурлящая напряженность росла в ней с каждым сводящим с ума, обжигающим скольжением его языка. Фотейн остановился, а затем, она почувствовала, как в нее что-то толкнулось. Мак задержала дыхание, сжав мышцы ног. Она узнала это ощущение. Алекс собрался ее трахнуть, засунуть в нее свой член и… Он погрузился внутрь, и девушка шумно вдохнула в изысканном ощущении, его, скользящего сквозь чувствительные, припухшие ткани. Мак руками ухватилась за края стола, в то время, как он двигался внутрь-и-наружу, отправляя ее в нирвану. А потом, его член, каким-то образом, увеличился в два раза, и он снова коснулся своим ртом ее клитора. Сквозь нее вспыхнула, и пронеслась пронизывающая волна. Ее спина изогнулась, приподнимая вверх торчащие, украшенные зажимами соски, отчего по ее телу пронеслись электрические разряды туда, где его язык скользил по ее клитору и пронзал - не член, поняла она, с испуганным вдохом - пальцы. Одновременно с поступательными движениями языка вверх-вниз, в нее медленно то входили, то выходили его пальцы. Темп постепенно увеличивался, как и влажное давление на ее клитор. Его пальцы вошли еще глубже в ее киску, когда его язык не спеша скользнул вверх вдоль складок. Ощущения от его рта слились с ощущениями внутри нее, образуя единый, отчаянный комок нервов. Еще один штрих языка и скольжение пальцев. Каждым безжалостным прикосновением, он отправлял ее все выше и выше. Мышцы ее влагалища сжались настолько, что причиняли боль. Сильнее схватившись за кромку стола, Мак попыталась выгнуться навстречу его рту. Требуя, нуждаясь... Его язык ударил прямо по вершинке ее клитора. Нарастающий по спирали экстаз вырвался из нее, как выстрел из пушки, поражающий жаром и удовлетворением, изнуряющими спазмами, продолжаясь до тех пор, пока не поджались пальчики ее ног. Он снова лизнул ее плоть. И снова. Его пальцы глубоко пронзали ее, киска сжималась вокруг него. Она задрожала, когда волны удовольствия захлестнули ее беспомощное тело. Но когда его движения больше не вызывали в ней пульсации, он погладил ее по бедру, и девушка почувствовала, как ослабевает натяжение ремня. Проделав то же самое с другим бедром, он опустил ее ноги. В течение минуты он массажировал ее ноющие мышцы, и затем свел бедра вместе, задев ее влажную, набухшую киску, заставляя ее стонать. Когда он убрал наушники, ее ошеломила та какофония клубных звуков, которая ударила по ее чувствительному в данный момент слуху.