Спроси мое сердце - Линн Рэй Харрис

ему хотелось бы. Король Кира не принадлежал к типу мужчин, склонных влюбляться до одержимости, но после первого же поцелуя с этой женщиной его мир больше не был прежним. И как бы он ни старался убедить себя, что женится на Шеридан ради Кира, правда состояла в том, что ему хотелось владеть ею безраздельно.

Поняв, что настроения работать уже не будет, Рашид прошел в свои апартаменты и сменил официальную одежду на джинсы с рубашкой. После недолгого колебания он все-таки решился открыть потайную дверь, ведущую на женскую половину.

Шеридан понуро сидела за компьютером, спрятав лицо в ладони. Потом потянулась за бумажным носовым платком, из чего Рашид заключил, что она плакала. Он не сомневался, что это его вина. Ему не следовало так жестко отталкивать ее, но как он мог объяснить, что влечение к ней заставляло его чувствовать себя предателем? Не потому, что они занимались сексом, а из-за желания остаться в ее объятиях, продлить не телесную, а душевную близость.

— Шеридан?

Она резко повернулась, и Рашид заметил покрасневший носик.

— Господи, как ты меня напугал! Как ты вошел?

— Прости. Из моих апартаментов в твои ведет тайная дверь. Почему ты плачешь, что случилось?

— Я читала письма от партнерши по бизнесу. Кажется, мы обе начинаем привыкать к мысли, что наша совместная работа окончена.

— Я знаю, что ты винишь меня, но не я устроил всю эту неразбериху. — Рашид говорил и чувствовал себя виноватым, что так бесцеремонно ворвался в ее судьбу, перевернув там все с ног на голову.

— Я тебя не виню. Просто странно, что один недосмотр повлиял на столько жизней.

— Такое случается довольно часто.

— У королей — может быть. Но девчонка из Саванны, которая всего лишь хотела сделать подарок сестре, в шоке. Ты пришел дать указания, что я должна делать дальше?

Рашид нахмурился, пытаясь для начала объяснить самому себе, зачем он пришел. «Тебе хочется быть рядом с ней, — говорил его внутренний голос. — Тебя тянет на ее свет, как мотылька. Ты хочешь быть внутри этого света».

— Я не собираюсь ничего указывать.

— Какое облегчение. — Шеридан махнула рукой, словно отгоняя назойливую муху. — Тогда чем я могу быть тебе полезной?

Все еще не зная, что сказать, Рашид напряг все свои умственные способности.

— Мой брат собирается строить здесь небоскреб. Насколько я помню, ты — архитектор. Может быть, сможешь предложить какие-нибудь идеи?

Она растерянно заморгала.

— Я училась на архитектора, но специализировалась на реставрации исторических зданий. Небоскребы не по моей части. К тому же я бросила эту профессию, чтобы заниматься организацией праздников.

— Почему? — Ему действительно хотелось знать, что заставило Шеридан отказаться от престижной профессии.

— Я люблю архитектуру, но это не так весело, как устраивать праздники, делать людей счастливыми. Реставрация — долгое мероприятие, а отдачу от вкусного угощения и интересных конкурсов получаешь сразу.

— Это объясняет, почему ты проводишь столько времени на кухне. Кстати, мне понравились салфетки в форме лотоса.

На сей раз обращенная к нему улыбка Шеридан была искренней. Сердце Рашида сладко сжалось.

— Я рада. Позже покажу, как делать другие цветы и лебедей.

— Никаких лебедей на официальных приемах, умоляю.

— Как скажешь. — Ее улыбка погасла. — Мне тоже надо будет их посещать? Или будешь прятать меня как неудобную родственницу, которая напивается и пляшет на столах?

— А ты напиваешься и пляшешь на столах?

— После колледжа уже нет. — Удивление на лице Рашида снова развеселило Шеридан. — Шутка. Я танцевала на столах трезвой. Иногда хорошо дать себе волю.

— И как часто ты даешь себе волю? — Он попытался представить ее счастливой, довольной, танцующей.

— Слишком часто, когда дело касается тебя.

Слова повисли в воздухе. Хотя Шеридан не сказала и не сделала ничего провокационного, Рашид ощутил прилив возбуждения. Просто он уже знал вкус ее любви и страстно хотел почувствовать его еще раз.

— Мы были вместе всего дважды.

— Если бы ты не скрывался от меня, это происходило бы гораздо чаще. Впрочем, я скорее рада, что ты избегал встреч.

— Ты говоришь очень необычные вещи. — Рашид больше не мог игнорировать свою эрекцию.

— Я стараюсь быть честной. Иногда чрезмерная откровенность приводит к неприятностям, но это лучше, чем держать все в себе.

— И все же что-то ты хранишь в секрете. — Он вспомнил, как Шеридан оправдывала слабости сестры вне зависимости от того, чем ей приходилось из-за них жертвовать. Отчасти Рашид понимал ее. В детстве он и сам делал все возможное, чтобы защитить Кадира от отцовского гнева. По крайней мере, пытался.

— Конечно. У каждого человека есть что-то, чем он не готов делиться.

— Я понимаю.

— Послушай, я все еще зла на тебя. Я знаю, что быстро забуду обиду, если ты подойдешь и обнимешь меня. — Она увидела, что Рашид двинулся к ней, и поспешила продолжить: — Но я прошу тебя этого не делать. Мне нужно время подумать, Рашид, научиться жить в рамках, которые ты мне обрисовал. Секс слишком сильно сбивает меня с толку.

Глава 10

Шеридан смотрела на Рашида, прислушиваясь к биению собственного сердца. Ей достаточно было сказать одно слово, чтобы он пересек разделяющее их расстояние и сжал ее в объятиях. На час или два она стала бы самой важной, самой желанной для него женщиной на всем белом свете.

Но Шеридан решила, что больше не позволит этому случиться. Особенно после того, что произошло сегодня в кабинете Рашида. Он с энтузиазмом занимался с ней сексом, однако сразу же отстранился, когда она проявила немного нежности. Каждая попытка сблизиться с Рашидом терпела неудачу, и молодая женщина не понимала, стоит ли продолжать пытаться.

Но как иначе, если им предстояло пожениться? Шеридан не знала, сможет ли выжить в этом странном браке, если придется постоянно маневрировать на минном поле секса. Их отношения развивались задом наперед — сначала общий ребенок, потом интимная близость и свадьба, и Шеридан не хотела идти дальше по этому пути, не имея фактически никакого представления о своем спутнике.

— Секс ничего для тебя не значит, — заявила она, втайне надеясь, что Рашид возразит. Он промолчал. — Для меня тоже. Но я могу начать вкладывать в него больше смысла, чем следует, потому что чувствую себя здесь абсолютно чужой и неуместной.

Это не на шутку пугало Шеридан. В незнакомой стране она полностью зависела от малознакомого мужчины, с которым ее тем не менее связывали прочные узы. Ситуация требовала жесткого контроля над мыслями и чувствами. Шеридан не могла позволить себе терять волю и падать с Рашидом в постель