Если завтра война - Константин Самойлов

Не успел Михаил Ильич познакомиться с палатой, как в комнату вошёл мужчина, представившийся Александром Степановичем, главврачом санатория. Он сказал, что сейчас подадут ужин в палату, а затем, когда Михаил Ильич поест, приступят к лечебным процедурам. Несмотря на то, что был уже вечер, лечение нельзя было откладывать, и так состояние здоровья Кошкина было плохим.

Как только Кожухов убедился, что с Кошкиным всё в порядке, он попрощался и, прикрыв за собой дверь, вышел из палаты вместе в главврачом.

- Александр Степанович, помните о том, что больному не стоит пока знать, что произошло, - сказал Кожухов, - пусть и дальше думает, что находится в секретном санатории.

- Вы что, считаете, что я не понимаю, что пациенту нельзя говорить такие стрессовые новости? Да я лучше вас знаю, что известия о том, что своих коллег и друзей он больше не увидит, не лучшим способом отразятся на его здоровье. Мы будем действовать как и договаривались. Пациент не узнает о переносе, раньше чем достаточно для этого окрепнет.

- Ладно, ладно, вижу что понимаете это. И ещё, помните, что интерес к пациенту проявлен на самом верху, как с вашей стороны, так и с нашей. Нельзя позволить ему умереть.

- Не каркайте. Я осведомлён о возложенной на нас ответственности.

Закончив на этом разговор, Кожухов отказался от предложенного ему ужина и уехал в город на предоставленной ему машине.

Харьков. 5 июля 1940 года

Сегодня, как и обычно, да за эти две недели уже все попривыкли, я пошёл на работу. Выходить из дому приходилось пораньше из-за увеличенных интервалов в движении метро. Да и купить такую обычную вещь как жетоны, стало тяжелее. Ситуация двухнедельной давности, когда трамваи и троллейбусы не работали, а их функции выполняли автобусы и маршрутки сменилась на противоположную - перебои с бензином сказывались. Поэтому народ всё активнее пользовался городским электротранспортом. Что конечно же увеличило очереди в кассы метрополитена на несколько метров, а кое-где и на несколько десятков метров. Тут стоит сделать отступление, и упомянуть, что харьковское метро вообще-то не считается очень загруженным, так знакомые москвичи всё удивлялись, наблюдая совершенно пустые платформы на станциях и абсолютно пустые вагоны. Это конечно было не в часы пик но, тем не менее, поводом для фотографирования в качестве этакой диковинки являлось.

Снова я отвлёкся, так вот, придя на работу и включив компьютеры, занялся своими обычными делами, а именно - помощь юзерам в работе с программами, создания базы данных по режимам резания для металлообрабатывающих станков - эти станки были гораздо старше меня, и приходилось вводить солидные поправочные коэффициенты. Короче, обычная рутинная работа. Не очень сложная, но и не особо интересная. Гораздо интереснее для меня было экспериментировать с заводской локальной сетью. Например, мы с товарищем, поскребли у себя дома по старым залежам компьютерного барахла и, в итоге, собрали роутер на базе старенького первопня, с операционкой freebsd для раздачи Интернета на все окрестные машины. В общем, всячески развлекались. К сожалению, инет ушёл от нас вместе с 2008 годом, а тех жалких огрызков, что ещё были, назвать полноценным инетом было нельзя. Да ещё буквально позавчера по телевидению передали в новостях о обязательной переписи всех компьютеров, находящихся в частном пользовании. По объяснению ведущей, ЭВМ в нашей ситуации являлись невосполняемым стратегическим ресурсом, к которому следовало относиться как можно бережнее. Обещали также, что будут выкупать вычислительную технику у населения по достойным ценам, так что если кто-то имеет даже старенькую машину, может заработать на этом.

Вот это-то как раз и заставило меня с другом пожалеть о том, что мы собрали свой роутер на заводе. Ведь в 2008 году этот хлам совершенно ничего не стоил, а здесь, судя по всему, можно было бы хотя бы получить карточек на питание. Ну да ладно, в общем-то. Ведь каждый админ это по сути Плюшкин, которому очень жалко выкидывать на помойку старенькое железо. Вот и скапливаются у нас груды барахла, которое никому не нужно, а выкинуть жалко. Как вспомнишь, как ты покупал эту видеокарту или там, скажем модем за стипендию, а потом радовался тому, какой у тебя стал компьютер, так прямо ностальгия охватывает, или как лучше говорить в нынешней ситуации "тоска по будущему".

Мда, всё-таки грустно. Куча моих родственников осталась за пределами Харькова. И вероятность того, что я их снова увижу, стремится к нулю. Я всячески гнал от себя такие мысли, и старался не думать об этом, но всё же, иногда в самый неожиданный момент, они лезли в голову и тогда хотелось хоть волком выть, но вернуться в своё время. Что называется, сбылась мечта идиота - попал в прошлое, а о том, что придётся забыть о существовании половины моих братьев и сестер, я как всегда не подумал.

Ну да ладно, вон у меня ещё не все базы вбиты, да и брандмауэр надо бы подкрутить на роутере. Вот так я и работал эти две недели.

В 10 часов утра, в нашем так называемом админском кабинете раздался телефонный звонок. Звонила секретарша, и просила меня подойти в кабинет главного технолога. На мой закономерный вопрос, а что собственно случилось, она ответила, что ты подойди, а там тебе расскажут. Ладно, делать нечего, надо идти. Пока шёл, перебрал в голове, всё чем занимались в последнее время, вроде особых проблем не было, если конечно не учитывать сам факт того, что наш завод оказался в 1940 году и срочно пытался адаптироваться под изменившиеся условия.

Как только вошёл в кабинет, секретарша сказала, чтобы я сразу заходил в кабинет к главному, без ожиданий. Ну, я и вошёл.

В кабинете кроме главного технолога находились два человека в форме с украинскими знаками различия. Один был аж целый майор, а второй капитан. Я недоумённо посмотрел на главного, уж чего-чего, а с военными я давно не пересекался. Собственно в последний раз это было на военной кафедре.

- Алексей, - обратился ко мне главный, - с тобой хотят побеседовать эти люди из СБХ. Я вас оставлю, - добавил он и вышел из кабинета.

Честно говоря, этот момент мне не совершенно не понравился. Общение с СБХ - Службой Безопасности Харькова - спешно переименованной СБУ не внушало мне энтузиазма. Ещё бы, вызывают тебя к начальству, а там уже ждут два здоровых дядьки, да ещё и ждут именно тебя. Впрочем, ничего особо противоправного я вроде не осуществлял. За использование пиратского софта в 1940 году думаю, меня не посадят, да и перешли мы на лицензионное всё. Ладно, посмотрим, чего им от меня надо.

- Алексей, у нас есть сведения, что у вас есть данные о причинах переноса. Хотелось бы услышать, это от вас поподробнее, - начал майор.

"Опа, вот это поворот! Я даже не знаю, что ему по этому поводу сказать. Хотя, кажется, догадываюсь, где они взяли эти "сведения". Надо было меньше языком трепать в курилке про то, что видел на форумах перед самым переносом, да и вообще помалкивать о своём увлечении альтернативками".

- Понимаете, товарищ майор, не знаю как вас по имени-отчеству, - я даже слегка обнаглел от неожиданности, - тут я вообще ни при чем. А в том, что интересовался альтернативной историей, тут не вижу ничего противозаконного. Касаемо же виденного в инете перед переносом, так я могу вам всё рассказать. Хотя и сам толком ничего не знаю.

- Ладно, - после минутного раздумья ответил майор, - поедешь с нами, в управлении расскажешь, что знаешь.

Капитан открыл дверь в приёмную и сказал главному, что они уезжают и забирают меня с собой. Правда, он тут же добавил, что меня ни в чём не обвиняют, чем погасил, загоревшийся было, в глазах секретарши нездоровый блеск.

Мы спустились на лифте, вышли из здания и сели в стоявший возле входа в наш инженерный корпус джип "Мицубиси Паджеро" с синими номерами, как и положено автомобилю СБХ. Не знаю чем руководствовались СБУшники, я по-прежнему по привычке называл их так, решив съездить из центра города на окраину на такой довольно неэкономичной машине, может быть их, как государственную контору проблемы с бензином не так сильно задели. Во всяком случае, объяснять причины мне никто не собирался, а спрашивать не было желания.

Без проблем мы выехали через проходную, охранники даже не попросили предъявить пропуска, видимо их уже предупредили, и оказались на Московском проспекте - наверное, самой длинной улице Харькова. Обычно днём проехать по нему было довольно сложно из-за постоянных пробок, хотя конечно до киевских или московских им далеко. Но сейчас проспект практически пустовал. Двигался общественный транспорт, машины различных муниципальных служб да редко-редко частники. В Харькове начался настоящий велосипедный бум. Из-за перебоев с транспортом велосипед стал для многих оптимальным выходом из сложившегося положения. Хотя и раньше некоторые ездили на завод на своих двухколёсных агрегатах, то теперь велосипедистов на улицах стало в разы больше, а про завод я уже и не говорю. Старые "Украины", которые по слухам являлись копией немецкого велосипеда времён второй мировой бодро колесили по городу. В принципе, у "Украины" было гораздо больше шансов для выживания в новых условиях, чем у китайских конкурентов. Харьковский Велозавод до сих пор работал, и выпускал наряду с современными моделями те самые "Украины", а на крайний случай, промышленности СССР вполне по силам было выпускать аналоги "Украины".