К-9: Ученик. Учитель - Диденко Александр

В дом кузнеца они уперлись неожиданно. Свернули за угол – и как-то сразу перед глазами оказалась тяжелая дверь, напоказ обшитая металлом. В лаконичной вывеске она совершенно не нуждалась. Джей опустил очки на шею, слез со своей «летучки» и неуклюже потопал к порогу, передав руль зачем-то остановившемуся в стороне Страйду. С какого хрена нельзя было подойти поближе и зайти всем, Хаук не понял. Но ему самому никто идти следом не запрещал, а посмотреть на местного кузнеца было интересно. Ведь их Георг, если дела сложатся, наверняка сможет составить тут конкуренцию.

Ждать долго не пришлось. Едва Джей потянулся рукой к стилизованному под кузнечный молот звонку, как дверь распахнулась, обдав теплым ветром.

– Сколько раз я должен сказать, заказов больше не приму!!! – гаркнул показавшийся на пороге кузнец так, что Хаук даже чуть отступил назад. Выглядел мужик внушительно. Невысокий рост с лихвой компенсировали широченные плечи, но тем, что куда вернее внушало невольное уважение, был зажатый в руке раскаленный дрын. Даже интересно, как на него отреагирует Джей? Но при взгляде в лицо вольного шутить как-то расхотелось. Отвечать Рассел ничего не стал. Просто молча, глядя в глаза, протянул странно аккуратно легший в руку темный прямоугольник.

Обрывок ткани.

Ту самую нашивку.

Впервые Хаук увидел четко выведенные зеленым буквы: Диана Ро. «Отвага».

«Озорная такая девчушка! – эхом прозвучал в голове голос Страйда. – Рыжая, миленькая…» Каждое слово теперь отдавало горечью. Никто уже на ней не женится. Никто бы и не узнал, если бы Джей тогда не остановился и не рискнул всем, чтобы достать этот проклятый клочок ткани, стилизованный под щит. Если бы послушал его, Хаука, глупые наезды.

Внутри поднялся уже хорошо знакомый ледяной ком.

Впервые парень видел, как сильный мужчина так меняется в лице, как забирает дрожащими руками нашивку, как теряются в густой щетине бросившиеся к глазам слезы.

Впервые видел горько-спокойные глаза того, кто эту нашивку отдал. Сколько раз Джей приносил такие вести? Кем надо быть или стать на этот короткий миг, чтобы просто поклониться и сказать голосом, который ни разу даже не дрогнул:

– Ваша дочь спасла жизни многим. Я в их числе. Это все, что я смог сделать.

– К-как…

– Крот. У отряда новичков не было шансов.

Вот так вот коротко. Лаконично. Хлестко.

Мужчина внезапно вскинул голову и впился полным боли взглядом в лицо Джея, весь подался вперед, так, что Хаук вновь не выдержал – отступил. Отвернулся. Не хотел он видеть этой боли. Чужой, да! Но теперь перед глазами как на зло упорно вставал образ будто обгоревшего скелета. Безликого. Пустого. Последней волей человека, которым когда-то был, вцепившегося в флагшток. Рыжую девчонку без нашивки в нем не узнал бы и родной отец…

– Мой сын! Мой сын должен был их встретить!!!

Чуть прокуренный голос сорвался пустым отчаянием. Но Джей не отвернулся. Ничего не сделал даже когда сильные руки кузнеца вцепились ему в плечи, ощутимо тряхнув. Только отвечал все так же коротко и четко:

– Мы никого больше не нашли. Есть шанс, что остальным удалось сбежать, но я бы не надеялся.

С этими словами Рассел поклонился, легко высвободившись из ослабевшей хватки, и просто ушел. Не говоря слов утешения, не оборачиваясь.

А Хауку хотелось бежать.

Прочь от этого места.

Теперь он прекрасно понимал оставшегося позади Страйда – кому захочется стать соучастником? Стоять рядом с тем, кто принес такие вести?

– Мы ведь могли забрать и… череп хотя бы.

Высотник сказал это неожиданно даже для самого себя и сам же побледнел, едва только осознал произнесенное. Но получил ответ.

– На костях имен не ставят.

И все.

И теперь надо как-то с этим жить. Выкинуть из головы, забыть или смыть алкоголем. А еще лучше – спросить, как с этим справляется Джей? Но при взгляде на вольного слова просто застряли в горле, а к щекам бросилась жгучая краска стыда.

Этот наверняка не забывал.

Хаук сейчас готов был поклясться, что Джереми Расселл помнит каждое имя, возвращенное из когтей Пустоши.

_______

Hawk(англ.) – ястреб. /произношение в тексте изменено/

Часть 9

– Дурные вести ты нам принес, ох дурные… – Страйд покачал головой и придержал руль, пока Джей запрыгивал на «летучку». Проснулся блок питания, и энергия двух ядер с легкой дрожью разлилась по узкому корпусу, подсвечивая тонкие четкие линии стыков зеленоватым цветом. За пределами купола этот визуальный бонус автоматически отключался, но тут, в городе, был даже кстати. Игрушка стоила не дешевле лучшей экипировки. И «внешний», способный позволить себе подобный транспорт, мгновенно записывался в число успешных.

Раньше Джей мог бы этим искренне наслаждаться.

Сейчас просто использовал в своих целях. Ведь когда о тебе хорошего мнения, о работе договориться проще.

– Слишком дурные… – все не унимался Страйд, когда положенная минута молчания прошла. Друг был впечатлителен и все подобное всегда принимал близко к сердцу. Сам же Джей теперь и не вспомнит, после какой нашивки в душе перестали болезненно догорать костры чужой боли. Теперь очередное прощание с незнакомым именем оставляло лишь горькую теплоту. Возможно, «внешний» сам убедил себя в этом. В благодарности. В тепле. В том, что, вопреки всему, он все же поступает правильно.

Хотя так и не решил, был бы он сам благодарен тому, кто отдал бы его нашивку Учителю. Такого человека в свое время не нашлось все равно. И не могло найтись.

– А ты, парень, молодец, что с ним пошел, да! Джей этого не скажет, гордый, но хорошо, когда в такие минуты кто-то рядом стоит.

Рассел скосил глаза на бледного, будто осунувшегося высотника, явственно вздрогнувшего от хлопка по плечу, и подумал, что надо было все же шугануть его. Не пустить. Ведь эта сторона реальности городскому ни к чему, как бы ни тянуло к ней любопытство. И теперь негромко осадил Страйда сам:

– Хаук городской. Такой же, как ты – из «неугодного» поселения.

Открывший было рот механик помрачнел еще больше и уткнулся взглядом в неровный камень дороги. Джей знал Страйда уже довольно давно. И сейчас в каждой черточке лица видел, что старый друг просто сдерживает пришедшие слова. А потому ход его мысли лучше перенаправить. Ведь Райвену Страйду слишком не нравилось, что Джей из раза в раз уходит и приходит один.

– Как протез починишь, я уйду. Отдай мальчишке мою комнату, пусть поживет, пока не освоится.

– Поживет… пусть. Раз ты так просишь. Но все же…

– Мне не нужен отряд, Страйд! – резко оборвал вольный, так и не позволив начать режущий душу разговор. – Лучше пошли выпьем. Ты предлагал к Шерри.

– Да, выпить – это правильно. Дианку-то и ребят ее проводить как следует надо.

За прошедшее время это место будто бы не изменилось. Стилизованная под гайку вывеска-тарелка, чуть светящийся раствор в огромных колбах при входе, покосившаяся дверь: Джей был одним из тех, кто виновен в ее плачевном состоянии. Чинить так и не стали, поставив вместо этого вторую, внутреннюю, – хозяйка с ее специфическим вкусом нашла в оборванных петлях «гармонирующее с колбами очарование», и столь неприятный недочет был превращен в особенность: для Шерри оригинальную, для остальных – скорее комичную, но для завсегдатаев – необъяснимо уютную.

Это место никогда не было для Джея домом, но тут его всегда ждали. Даже компания не менялась – все та же четверка. Полноватая Шерри – в прошлом недоучка-медик, сейчас владелица самой оригинальной в городе забегаловки и заодно художница. Тоже недоучка. Бабуля, все такая же импульсивная и бескомпромиссная женщина, настоящие имя и возраст которой никто не знал и вряд ли когда узнает. Малышка Ли – девчонка-сорванец, которую при первой встрече раньше все считали мальчиком. Сейчас-то формы уже не позволят ошибиться. И, конечно, Райвен Страйд – один из самых умелых механиков, каких Джей когда-либо знал. И тот, кто смог обучить основам этого дела самого Рассела.