Мне к лицу даже смерть - Юлия Шилова

– Ты думаешь? – спросила я.

– Я в этом уверен, уверен, Маша.

Мы допили виски, Димка взял меня на руки и понес в комнату. Положив меня на кровать, он сел рядом и стал гладить мои волосы. Я закрыла глаза и представила, что рядом сидит моя мама. Моя милая, нежная мамочка, которая так рано ушла из жизни, оставив меня совсем одну. Я улыбнулась и прошептала:

– Спасибо. Спасибо тебе за все.

Я буду ждать анализов, думала я, потихоньку погружаясь в сон. Если анализы покажут, что никаких оснований для беспокойства нет, я проживу долгую и счастливую жизнь. Если результат подтвердит худшие подозрения, я сделаю то же самое, что сделала моя мать. Мы обязательно встретимся с ней в аду, потому что самоубийцы всегда попадают в ад. Она даже представить себе не может, какая я уже стала взрослая. Я улыбнусь, прижмусь к маминым рукам и тихо скажу:

«Вот и все, вот и все, мамочка! Теперь мы всегда будем вместе. Нас никто не сможет разлучить. Нас сблизила смерть. Спасибо ей за это…»

Проснувшись, я быстро вскочила с кровати. Димки не было. На кухне вкусно пахло. Подняв крышку, я увидела жареный картофель и несколько котлет. На столе лежала записка.

"Милая Машенька! Извини, но мне пришлось уехать на работу. Завтрак в сковородке на плите. Обязательно заставь себя поесть, даже если не хочешь. Ни о чем не думай. Держи себя в руках. Все обойдется, вот увидишь! При первой возможности позвоню. Целую тебя без всяких марлевых повязок. Дима”.

Я улыбнулась, поцеловала записку и с опаской подошла к зеркалу. На лице и шее никаких изменений не было. Может, и в самом деле пронесет, подумала я, и растерянно пожала плечами. Впрочем, это маловероятно. Если бы в ту ночь Илья надел презерватив, тогда можно было бы хоть на что-то надеяться.

Так шла неделя за неделей. Я каждый день подходила к зеркалу и смотрела на свое отражение. Никаких изменений. Димка постоянно звонил и напрашивался в гости, но я предпочитала беседовать с ним по телефону. На работе Танька только и делала, что недобрым словом вспоминала Илью. От этого мне становилось совсем худо. Я с трудом сдерживалась, чтобы не наговорить ей кучу гадостей.

В один из обычных пасмурных вечеров я сидела дома и смотрела телевизор. Внезапно раздался звонок в дверь. Я подумала, что это Димка. Решил не дожидаться моего приглашения и приехал на свой страх и риск. Накинув легкий халатик, я подбежала к двери и посмотрела в глазок. По спине пробежал холодок. Это был Илья.

– Маша, я знаю, что ты дома, открой.

– Что тебе нужно? – спросила я.

– Открой. Мне нужно с тобой поговорить.

– По-моему, мы с тобой все обсудили.

– Я знаю, что ты приходила ко мне домой. Соседка сказала.

Я повернула ключ и распахнула дверь. Илья стоял в дорогом костюме, но при этом выглядел отвратительно. Он был какой-то исхудавший, бледный и небритый, чего раньше за ним не наблюдалось. Я схватила его за руку и потащила в комнату. Он безропотно шел за мной. Толкнув Илью на диван, я широко размахнулась и с силой заехала ему в ухо. Он вскрикнул и закрыл лицо руками. Я стала бить его не переставая, но он даже не пытался сопротивляться.

– Это тебе за Галинку! Это за Сашеньку, который родился таким болезненным! Это тебе за спид!!! Мерзкая тварь! Подонок! Ты знаешь, что умышленное заражение карается законом?! Я тебя засажу, говно собачье! Будешь доживать свои последние дни в тюрьме!!!

Немного успокоившись, я увидела, что Илья вытирает кровь. В порыве гнева я и не заметила, как разбила ему ухо.

– У тебя кровь, – почему-то шепотом сказала я и бросила Илье платок.

Илья взял его и приложил к уху. Затем он поднял голову и спросил:

– Ты отошла?

– От чего?

– От всего. Прости, я не знал, что я болен. Я узнал об этом от главного врача вашей больницы. Я лечусь в Спид-центре. Дал подписку об уголовной ответственности за умышленное заражение. Короче, меня загрузили по полной программе.

– Ты перечеркнул мне всю жизнь, а говоришь только одно слово: “Прости”. – Я чувствовала, что в любую минуту могу перейти на крик. – Ты считаешь, что такие вещи можно прощать? Я что, похожа на конченую идиотку?!

– Я не знаю, что мне сделать для того, чтобы ты меня простила?.. Не кипятись, мне и так тошно.

– Тебе тошно?! А что я, по-твоему, должна чувствовать?! Грязный ублюдок! Почему я должна расплачиваться жизнью за проведенную с тобой ночь?! Будь ты проклят!

– Я уже и так проклят, – еле слышно сказал Илья и опустил глаза.

– Я засажу тебя в тюрьму. Ты заразил меня умышленно!

– Маша, о какой тюрьме может идти речь! Нам и так с тобой осталось всего ничего. Ты будешь жить дольше. Ты заразилась совсем недавно. Я умру быстрее.

Илья закашлялся, а я, опешив от таких слов, заехала ему в кровившее ухо. Скорчившись от боли, он во все глаза смотрел на меня. В его взгляде читался страх перед завтрашним днем. Неожиданно он опустил голову на стол и громко зарыдал. Я села рядом, не зная, что сказать.

– Машка, если бы ты знала, как мне плохо, – рыдал он. – Трахнул незнакомую телку. Просто случайно ехал вечером домой. Она голосовала, попросила подвезти до центра. По дороге разговорились. Понимаешь, с виду телка нормальная. Ноги от ушей, одета прилично. Сказала, что учится в престижном вузе, даже зачетку показала. Короче: повелся я, как последний лопух, в ресторан ее потащил. Дурное дело нехитрое. После ресторана прямо в машине и согрешили. Я ее до общежития довез и больше не видел. Как узнал, что спидом заразился, искать стал. Хотел поднять за ноги и дернуть изо всех сил. Поразрывать ей все к чертовой матери! Только эту девку теперь днем с огнем не найдешь. Говорят, отчислили, из Москвы уехала. Я же не могу ее по всей России искать, мне и так совсем мало жить осталось. Сволочь! Ее счастье, что она мне на глаза не попалась, хотя, скорее всего, спид ее доконал. В Питере и Москве со спидом еще можно несколько лет протянуть. Тут все-таки медицина покруче, лекарства проще достать… Как при сахарном диабете – подлечился и живи дальше. А в провинции зараженные мрут как мухи. Там не то что новых препаратов, даже приличных антибиотиков не найдешь. Вот я и подумал грешным делом, что Бог эту гребаную студентку уже давно к себе прибрал. Не зря она из Москвы уехала. Узнала, падла, что больна. Испугалась. Наверное, не меня одного наградила. Лечиться тоже деньги нужны. Ведь лекарства стоят целое состояние.

Илья замолчал, приложил платок к уху и смахнул слезы.

– Тебе-то что за деньги переживать! У тебя с деньгами проблем нет. Только эта болезнь и за деньги не лечится. Сколько тебя медикаментами подпитывать будут? Месяц, год?! Все равно потом сдохнешь.

– Дома тоже дурдом, – продолжал Илья, не обращая на мои слова никакого внимания. – Развод. Даже пацана мне показывать не хочет. Понимаю, что виноват. Но я же не нарочно. У этой студентки на лбу написано не было, что она спидом болеет. Это же как карточная игра: попал не попал. А с резиной я не люблю. Ощущения не те, понимаешь? Не в кайф мне с резиной трахаться.