Сезон огненных дождей - Олег Шовкуненко

— Нет, — Строгов сказал, как отрезал. — Те, кого я позову, будут обречены. Не хотел вас пугать, но час назад в сотне километрах к северу прошло звено «Вампиров». Пилотировали морунги. Я их хорошо чувствую.

— Сто километров?! — у Грабовского противно засосало под ложечкой. — Получается мы на самой границе их поиска!

— Так точно, — Николай горько вздохнул. — Откапывались непозволительно долго, да и ползли как черепахи.

Минут пять длилось тягостное молчание. Офицеры должны были отыскать тот самый, единственно верный выход. Не подыхать же здесь, в этом проклятом туннеле, как затравленные в норе кролики.

— Транспорт, который имеется в наличии, это либо планетоход, либо поезд. — Строгов первый нарушил молчание.

— Я не ослышался? Ты серьезно причисляешь эту груду хлама к транспорту? — Разведчику не пришлось объяснять, что именно он окрестил словом «хлам».

— Не причисляю, а перечисляю то, что чисто теоретически может двигаться.

— Двигаться?! Этот волардийский паровоз? Ты шутишь! — Марк с недоверием поглядел в темноту, как бы пытаясь представить силу, способную сдвинуть с места железную полукилометровую змею.

— Нам не нужен целый состав. От него можно отделить небольшую секцию, — Строгов прикинул в уме. — Шесть точек захвата монорельса должно хватить. Больше оставлять нет смысла, возрастает как масса, так и трение.

— А толкать платформу что будет? — Марк уже давно хотел задать этот вопрос. — Кроме велосипедных педалей на ум больше ничего не приходит.

— Двигатель есть на планетоходе… — Мастер произнес это весьма робко, как будто стесняясь собственной идеи.

— О, Ник, нет! Как бы мы не старались, как бы ни хотели, но реактор перетащить не удастся! А если бы даже и произошло чудо… то что в нем проку? Передавать вращение все равно некуда, колес то у этого инопланетного локомотива нет, и никогда не было. — Грабовский умолк, удовлетворенный тем, что прозрение пришло именно сейчас, а не после того, когда будет затрачены силы, временя и энергия. — Видишь, значит, затея с поездом с самого начала была тупиковая. Разогнать его может разве что…

Мозг пронзила яркая вспышка. Второе озарение за сегодня! Ощущая как над головой поднимается лавровый венок, Марк вспоминал кадры старой любимой кинокомедии. Железнодорожный переезд. На путях вместо поезда замерла черная, поставленная на колеса ракета. Нарисованная на ней зубастая акулья пасть злорадно ухмыляется. Под стать этой ухмылке, лучезарные улыбки двух пилотов. Затянутые в кожаные летные костюмы они позируют перед объективами фотокамер. Оно и понятно, событие ведь незаурядное! Знаменитый профессор Фэйт, вместе со своим верным помощником, намеривается побить мировой рекорд скорости. И сработало! Марк старался не вспоминать окончание этого смелого эксперимента, его вполне устроила первая стадия — реактивный снаряд пулей помчался по рельсам.

С криком «Нажми кнопку, Макс!» Грабовский кинулся обнимать, душить и пинать своего обалдевшего от неожиданности друга.

— Вы что тут делаете? — Луиза стояла невдалеке и удивленно разглядывала двух барахтающихся у стены приятелей.

— Только не вздумай ревновать, — Марк, а за ним и Строгов живо поднялись на ноги. — Я… вернее мы тут такое придумали! — Разведчик глянул в насупленное лицо девушки и тут же осекся. — Но вижу тебе не особо интересно. Так что я, пожалуй, пойду… найду, так сказать, более благодарную аудиторию. А вы здесь потолкуйте.

Луиза проводила Грабовского быстрым взглядом. А по-другому у нее бы просто не вышло. Всего через мгновение зачерненная адаптивным камуфляжем фигура Марка растаяла в темноте. Еще с полминуты были слышны его шаги, но и они вскоре затихли, уступая место едва слышному шелесту туннельных сквозняков.

Луиза поглядела на Николая. Они остались одни. Наконец они остались одни! На полу у ног Строгова лежали два переломанных люминесцентных стержня. Их туманный зеленоватый свет едва рассеивал мрак. Его хватало только лишь, чтобы видеть общие очертания предметов. Разглядеть такую деталь, как человеческое лицо казалось невозможным. Именно поэтому, подойдя к Николаю, девушка протянула руки и коснулась его лба. Крупная твердая чешуя оказалась на ощупь теплой и гладкой. Скользнув по ней, пальцы Луизы опустились ниже. Они на миг заслонили горящие в темноте ярко-синие глаза, а затем нежно, словно поглаживая, прошли по длинным роговым пластинам на переносице. Дальше Луиза продвигаться не пожелала, дальше был мертвый бездушный металлопласт дыхательной маски. Девушка почувствовала его и поспешила перевести свои ладони Николаю за голову, обнять его за шею, притянуть к себе.

Они долго стояли молча. Просто прижимались друг к другу, просто наслаждались теплотой и покоем. Думать не хотелось ни о плохом, ни о хорошем. Только жить, существовать этим моментом, этим восхитительным мигом.

— Мне сейчас так хорошо, — прошептала девушка. — Мне давно так не было хорошо.

— Да, мне тоже, — в тон ей ответил Николай.

— Многие люди не знают, что такое счастье, а я знаю. Счастье это стоять рядом с тобой в заброшенном старом подземелье на самом краю галактики.

— Не думаю, что… — начал было Строгов.

— Молчи! Ничего не говори! — перебила его Луиза. — Вы мужчины ничего не знаете, ничего не понимаете в этом.

— Куда уж нам… — согласился Николай, и в голосе его послышалась боль.

Луиза поняла, это была тоска по прошлому. По тому прошлому, где жил Николай Строгов — человек, мужчина, блистательный офицер, при виде которого женские сердца начинали биться часто и гулко. Глупо! Николай не понимает, что для нее он остался прежним. Таким же красивым, нежным, страстным и любимым. А этот его нынешний вид… это словно маскарадный костюм. Николай специально надел его, чтобы завести ее, чтобы девушка ощутила себя хрупкой и беззащитной рабыней огромного, неутомимого в любви зверя.

От этой неожиданно возникшей фантазии Луиза вся задрожала, кожа ее стала влажной, а низ живота стянул томный горячий спазм. Она была как в лихорадке, они позабыла обо всем окружающем, о прошлом, настоящем, будущем. Единственное, чего она сейчас хотела, так чтобы этот монстр взял ее, стиснул в железных объятиях, вонзил в ее бедра свои острые когти, подарил сладостную боль, а вместе с ней невиданные счастье и наслаждение. Он ведь может. Она точно знала, что может.

Пальцы корсиканки тут же скользнули по боевой униформе Строгова и вцепились в застежку его поясного ремня. Дрожащими от нетерпения пальцами она принялась расстегивать ее. Но Луиза начисто проиграла турнир по раздеванию. Ее одежда первой оказалась на полу. Сильные руки Николая выдернули девушку из грубых космических ботинок, вознесли в небо, а затем развели ноги и мягко усадили ему на бедра.

Строгов несколько секунд просто удерживал ее на весу. Он словно не мог решиться. Его руки горели у нее на ягодицах, да он и сам весь горел. От этого Луизе было хмельно и сладко. Ведь пожар в могучем непобедимом Великом Мастере разожгла она, ни кто-то другой, а именно она! И это только самое начало. Дальше они вместе окунутся в настоящую огненную бурю.

Не желая больше медлить, Луиза обхватила Николая ногами и вжала его в себя. Когда внутрь ее ворвалось сладкое и ласковое пламя, девушка тихо застонала.

Глава 9.

«Добро пожаловать во второй день добровольных каторжных работ», — поприветствовал себя лейтенант Марк Грабовский, разбуженный омерзительным пеликаньем таймера. Сигнал долго звучал в гробовой тишине спасательного модуля. Никто из уставших, вымотавшихся людей даже не пошелохнулся, чтобы заткнуть глотку безжалостно-пунктуальному компьютеру. А впрочем нет… На соседнем кресле кто-то заворочался, послышалась крепкая польская брань, а затем вместе с гортанным выдохом «ух!» воздух прорезал свист выпущенного метательного снаряда.

«Только бы не граната», — подумал Грабовский, переворачиваясь на другой бок.

Это была не граната, а скорее бомба, если учитывать с каким грохотом эта штука врезалась в приборную панель пульта управления. И, о чудо, электронный сверчок захлебнулся на полуслове. Через мгновение пассажирский отсек планетохода вновь наполняла благословенная тишина.

«Это же надо, попал! — сладко зевнув, лейтенант поудобней подстроил под голову оторванный от кресла подголовник. — Молодец Микульский, моя школа».

— Всем подъем! А то заспались мы что-то сегодня, — властный голос Мастера подействовал не хуже холодного бодрящего душа.

«Н-н-да… Это уже не компьютер. Этого просто так не заткнешь».

«Головорезам» ничего не оставалось, как согласиться с мнением Марка. Отовсюду послышалось чертыханье и робкое шарканье. Именно такие звуки и должны производить живые существа, спросонья ступив на пол, который с креном в сорок градусов убегает из-под ног.