Жена монстра (СИ) - Чередий Галина Валентиновна

И, может, мне и почудилось, но как только вывалилась в коридор, то сразу же и закрылась дверь в конуру Темного брата. А мне плевать. Пошли вы все!

Глава 15

Я уже дошла до своей двери, но тут меня посетила мысль. С какой стати я должна здесь оставаться? Среди всех этих нелюдей, что, похоже, вознамерились меня делить между собой, чтобы использовать как им вздумается. Конечно, можно это рассматривать с позитивной точки зрения. В меня не запихнули без спросу типа божественную потаскушку, а спасли жизнь. Не придумывают, как бы сподручнее использовать, а в поте лица помогают найти свое место в новой жизни. Не делят, как кусок мяса, а спорят, решая, кто больше печется о моих правах. Ага, а чертов Гро не унизил меня и не обошелся как с ничего не значащим мусором, а… Что, блин, «а»? Нет для этого козла оправдания. Уж не после того, как он, по сути, отказался от влечения ко мне, решив, что не ко мне его тянуло, а просто эта долбаная апсара так влияла. Ну, естественно, он же такой весь из себя распрекрасный, соблазнитель-профи гуевых самок, разве могла его привлекать какая-то человечка недавняя Отэм? Что вы, что вы! Разве ей бы он хрипел, как астматик, в затылок «Почему, на хрен, в тебе должно быть так хорошо?» или «Не шевелись, сейчас сдохну». Что, впрочем, никак ему не помешало прерваться на убийство гуя, которого он считал Джоном. Вытащить из меня член и пойти драться, точно зная, что за этим последует. Почему, на хрен, я все еще продолжаю о нем думать? Я для него никто. Подумаешь, трахнул. И дальше пошел. У парней с этим никаких проблем. А этот еще теперь и оправдание себе нашел. Его апсара же своими флюидами (или что там у нее) завела. Она во всем виновата. Да-да. То бишь я. Но не я Отэм, потому как опять же, просто Отэм до него не добралась бы. Угу.

— Черт, что-то дико хочется выпить, — пробормотала себе под нос и вместо своей комнаты пошла в сторону того самого гаража с выходом в поле.

«Да-да, и с какой стати нужно себе отказывать!» — подало голос мое паразитическое я.

— Прекрасно. Шлюшка, да еще и алкашка знатная, — фыркнула я, входя в большое, пропахшее машинным маслом и бензином помещение.

«Сказала та, что позволила совокупляться с собой в грязной подворотне мужчине, которому плевать, жива ты или мертва».

Справедливо.

«Жизнь должна быть удовольствием», — пришло по внутренней связи.

— Жизнь должна быть хотя бы в принципе. А у нас с этим может оказаться напряженка в ближайшее время.

«Откуда столько пессимизма? Я… ты… мы живы, возможно, снова бессмертны, с каждым днем становимся все более ослепительно прекрасны, уже сейчас мужчины вокруг вожделеют нас почти поголовно, а вскоре мы… ты… сможешь отправлять их на смерть одним взмахом ресниц… ой… на подвиг, конечно, на подвиг…»

— Да супер, теперь мне еще и не моргни лишний раз, — вздохнула я уныло, зашагав в сторону леса за полем. Черт знает зачем, просто ноги сами несли.

«Мне с тобой ужасно неуютно. Ты знаешь, что моя натура — излучать для окружающих благость и красоту, делая их жизнь прекраснее и красочнее. А ты явно нисколько к этому не стремишься».

— Что ничуть не удивительно, учитывая, что во мне кроме тебя, хиппи прокачанная, сидит еще и монстр, что очень скоро может возжелать жрать людей вокруг, и убивать ей, не вдохновляя, а собственноручно, похоже, только в кайф. И одаривать окружающих она способна только вырванными глотками и вспоротыми животами. Так что все вопросы по поводу неудобства к ней.

«Хм… вот, значит, почему мне тесно и не получается захватить… в смысле направить тебя на прекрасный путь сплошного наслаждения существованием для себя и окружающих».

— О, и ты туда же. Захватить, подчинить, распоряжаться. А ничего, что это мое чертово тело, душа, мозги, в которых ты бубнишь? Ничего, что это моя жизнь? Моя и больше ничья.

«Намекаешь на несправедливость судьбы?»

— Как ты только догадалась?

«Я не тупая. Просто выпячивать ум совсем не интересах действительно умной женщины. Гораздо выгоднее, когда окружающие не видят в тебе ничего, кроме красоты и объекта вожделения, который реально заполучить. С умной женщиной самцам тоже нужно включать мозги. Мало того, что не все они на это в принципе способны, а тщетные усилия делают их агрессивными, так еще и думающим мужиком сложнее управлять».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну… ладно. Судя по всему, не такая ты и… э-э-э… Барби. Но это не меняет факта, что сидишь ты во мне, как и вторая плохая половина, и ни одной из вас тут не место и вам не рады.

«Странно, что я никак ее не ощущаю, кроме тесноты и невозможности получить полный контроль. Молчит все время».

— Две гомонящие сущности в одном сознании — уже жесткий перебор. Я и так как шизофреничка уже наверняка. Кстати, она такая тихая, вполне возможно, до наступления полнолуния, а потом как даст жару.

«Зачем ты идешь на его зов?»

— Что? На чей зов? Я ничего не слышу, просто проветрива… Твою мать!

Я совсем не заметила, что не на шутку разогналась, топая к лесу. Словно меня кто-то толкал в спину или же волок на канате. И да, сейчас я уже слышала то, что ускользало от меня за трескотней… как зовут хоть моего умственного паразита? Некий тягучий, даже липкий звук, вой. Не реальный, что слышала бы ушами, а будто непосредственно в голове. И да, точно, именно липкий, такой, что я натурально вязла в нем, как муха в меду.

«Тебе не нужно его слушать и подчиняться ему. Стой!»

— Отэ-э-эм! — раскатисто проворчало из темноты под кронами первых деревьев. — Моя красавица, ты пришла-а-а-а!

«Беги! Он нам не друг!»

— Не друг, потому что проклятый муж! — огрызнулась я, однако послушавшись.

Не заморачиваясь на разглядывание, развернулась на месте и ломанулась в сторону базы что есть духу. Но далеко не ушла. Удар в спину был страшной мощи, отправил меня на землю, да так, что сто процентов сломал все ребра. Запястья выставленных перед собой рук точно. Ну и мерзкий же звук издают ломающиеся кости. Особенно, когда они твои.

Джон тут же напрыгнул мне на спину, и я, не в силах даже заорать от дикой боли, просто стала бешено тыкать в него локтями, брыкаясь. Но где там мне с ним справиться.

— Отэм, такая красивая и такая дрянь! — прорычал сучий муженек у моего уха, наваливаясь еще больше. — Ты мне принесла неудачу, гадина! С тебя начались все мои проблемы!

И, не замечая моего сопротивления, он сгреб мои волосы в кулак, натянул, разворачивая лицом к себе, да так сильно, что мне почудилось, что начали рваться мышцы на шее.

— Отвали, мразь! — скорее пробулькала, чем сказала я.

В ответ он лизнул мою щеку, провел по ней когтем и снова лизнул, собирая кровь.

— Что-то в тебе было изначально, что не дало мне мимо пройти. А сейчас ты как будто стала еще лучше. Как жаль, что все зря. И все твоя вина! — рокотал он, отнимая своим весом последние крохи воздуха. — Что это? Ты позволила испоганить себя меткой волха? Как ты посмела! — Он смачно приложил меня лицом об землю, в носу хрустнуло, и потекло горячее.

«Отэм, борись с ним! У тебя есть для этого силы. Мои силы! Ты лежишь на земле, а мы творения природы и способны брать от нее мощь. Ну же, давай!»

Легко сказать «давай». Я понятия не имею как, да и соображать от боли и удушья не способна.

— Это тело принадлежит мне, как только я избрал тебя! — лютовал надо мной Джон, снова треснув лицом. — Жалкая самка, ты все испортила! День нашей свадьбы должен был стать идеальным, но нет же, ты напортачила, и все понеслось в ад! Но ничего, я все исправлю теперь. Все сделаю заново и в этот раз действительно идеаль…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Долго п*здишь! — рявкнул сквозь уже почти накрывшую меня пелену удушья Гро, и тяжесть пропала.

Но это мало уже чем помогло. Ублюдок меня, по сути, раздавил. Мои легкие не могли захватить ни капли воздуха, реальность, в которой явно происходила жестокая бойня, стремительно удалялась, я проваливалась в глубокую яму бессознательности.

«А ну не смей! — хлестнул меня по нервам визг апсары. — Я не для того воскресала, чтобы опять так глупо умереть! Бери силу земли! Ну же, безмозглая слабая человечка! Бери, ее тут хоть захлебнись!»