Победить судьбу - Дженнет Эндерсон

Да-да, скорее войти в нее, она ведь тоже жаждет этого, и все же пусть сама скажет об этом, пусть умоляет о сладостном исходе. Фрэнк не знал, отчего появился у него этот странный каприз. Может быть, интуитивно ему хотелось найти оправдание своей страсти или уменьшить долю своей ответственности в этой опасной игре под названием «неожиданная любовь»?

— Джейн, с самой первой секунды, как я увидел тебя, во мне вспыхнуло желание. Теперь тебе решать. Если ты остановишь меня, возможно, я найду в себе силы и уйду. Но если ты не сделаешь этого…

В ответ он услышал сдавленный гортанный стон. Джейн оторвалась от Фрэнка и быстро встала. Янтарно-медовые глаза с недоумением смотрели на него. Выражение ее лица поразило Фрэнка: стыдливость боролась в нем с откровенным желанием, робость — с распутством. Потрясенный, Фрэнк упал перед Джейн на колени.

Что с ним происходит? Конечно, у него давно не было женщины, с тех самых пор, как он отправился в ту сумасшедшую африканскую страну. И все же он не ожидал, что вид обнаженной Джейн станет для него настоящим потрясением. До последнего своего часа он будет теперь поклоняться этой чудесной женщине!

— Боже, как ты красива! — воскликнул Фрэнк, вдыхая аромат ее волос, тонко пахнущих камелией.

Он поднял Джейн на руки, бережно опустил на мат, служивший ему постелью, и лег радом с ней, нежно лаская ее изумительное тело.

Неожиданно Джейн вскрикнула, широко открыв глаза: мужская плоть коснулась ее лона, и пламя страсти с новой силой охватило все ее существо. Джейн содрогалась от сладостной муки, страшась неведомого и в то же время стремясь к нему всем своим естеством.

— Пожалуйста… пожалуйста…

— Пожалуйста — что? — требовательно и хрипло спросил Фрэнк.

О нет, она не может произнести того, чего жаждет ее пылающее тело.

— Фрэнк, прошу тебя! — в экстазе молила она.

Он улыбнулся, услышав настойчивость в ее голосе.

— Чего ты хочешь, Джейн, чего ты хочешь, ради Бога, скажи!

— Тебя, — простонала она.

— Ты вправду хочешь меня? — Его дымчато-серые глаза излучали тепло и гордость Мужчины, которого хочет Женщина. — Ты хочешь, чтобы я овладел тобой?

— Да, — смущенно прошептала она, изнемогая от ожидания.

Фрэнк быстро сбросил одежду и склонился над Джейн.

Джейн казалось, что тело ее, став невесомым, вдруг воспарило, чтобы принять в себя Фрэнка. Такого ослепительного счастья, такого полного слияния с другим человеком она ждала всю жизнь. Без этого мига ее существование просто не имело бы смысла. И эту сладостную боль, предшественницу оглушительного счастья, она могла бы терпеть бесконечно.

Еще одно страстное, сильное движение, и Фрэнк почувствовал, как ее нежные бедра сомкнулись вокруг него, подобно створкам розовой раковины.

— О Джейн, благодарю тебя!

Джейн подняла на него сияющие, влажные глаза. Ничего более прекрасного, чем полное гордости и умиротворения лицо мужчины, свершившего предназначенное природой, она не видела. Ей вспомнились греческие мифы, которые она читала в детстве, и лицо Фрэнка показалось ей лицом молодого бога, овладевшего земной красавицей. И все же… все же женская интуиция подсказывала ей: есть нечто, чего она еще не испытала, но Джейн отмахнулась от этой вздорной мысли.

— Прости меня, — прошептал Фрэнк, уткнувшись в изгиб ее шеи.

— Но Фрэнк…

Простить? За что? Она чувствовала щекочущее трепетание его густых ресниц на своей коже, и по ее телу опять разлилось сладостное томление.

— Из-за вас, леди, я полностью потерял самообладание.

Его губы слегка коснулись чувственной ямочки ниже уха, и едва заметная дрожь пробежала по ее разгоряченному телу.

— Я знаю, дорогая, что не сумел дать тебе всего, чего ты хотела. Но я непременно исправлюсь.

— О чем ты говоришь, милый?

— Обещаю тебе. — Уж я-то постараюсь, чтобы в следующий раз она была так же неистова в своей страсти, как и я, подумал Фрэнк.

И вдруг… Он побледнел, стиснул зубы и закрыл глаза, пытаясь унять внезапную, мучительную боль, пронзившую мышцы больной ноги.

— Фрэнк! — испуганно вскрикнула Джейн, вскакивая. — Тебе помочь?

Она склонилась над ним, пораженная бледностью его искаженного страданием лица.

— Нет! — остановил он ее. — Нет, не трогай меня!

Не обращая внимания на его резкий окрик, Джейн опустилась рядом с ним на колени.

— Пожалуйста, — задыхаясь, повторил Фрэнк, — это пройдет. Просто… Просто оставь меня, — выдавил он сквозь стиснутые зубы.

Затем он услышал, как Джейн, покорившись, встала и ушла. Черт побери! Какой же я слабак! — думал он, пытаясь размять одеревеневшие мышцы. И тогда, с тем пьяным придурком, и теперь… Такая, как Джейн, достойна лучшего.

Фрэнк ненавидел себя за беспомощность. Он стиснул зубы, стараясь не стонать, хотя боль была чудовищной.

Джейн начала подниматься по лестнице, но ноги ее не слушались: как можно оставить Фрэнка одного, совершенно беспомощного? Она не выдержала и вернулась, вновь опустилась на колени возле скорчившегося от боли Фрэнка.

Он повернул к ней голову:

— Не волнуйся, родная, просто…

— Тише! Тише! — Это был суровый приказ, и он подчинился.

Фрэнк лежал, тяжело дыша, вцепившись пальцами в край мата; так прошло несколько долгих минут, и наконец боль отпустила. Он прильнул щекой к ее руке.

— Фрэнк? — тихонько позвала Джейн.

Но он не откликнулся — его сморил сон.

Джейн с каким-то материнским чувством смотрела на спящего Фрэнка. Красные рубцы, изуродовавшие его тело, уже побледнели, но они останутся навсегда — как память о тех нечеловеческих испытаниях, через которые он прошел. Эти шрамы, подумала Джейн, являются таким же символом чести, как и те медали, которые он заслужил. Она гордилась Фрэнком и испытывала чуждое ей доселе острое чувство собственности — Фрэнк принадлежит ей и только ей.

Ощущение покоя и счастья заполнило все ее существо.

Она любит его. Этого упрямого, гордого, самолюбивого мужчину, душа которого скрывается за непроницаемыми дымчато-серыми глазами.

Джейн боялась поверить в свое открытие: да, она любит Фрэнка и была права, скрывая до времени свою любовь. Веди она себя иначе, эта волшебная ночь никогда бы не состоялась.

Ночная прохлада начала проникать в застекленный солярий. Охваченная внезапным порывом, Джейн вбежала в спальню Фрэнка и сняла с постели одеяло. Вернувшись в солярий, она, уютно устроившись, легла рядом с ним на мат и натянула на себя и Фрэнка одеяло. Он слегка подвинулся, инстинктивно освобождая для нее место. Потом прошептал ее имя и привлек к себе.