Сын ветра. Сказки Центральной и Южной Африки - Автор Неизвестен

— Собратья, хоть я премного вам благодарен за оказанную мне честь, однако, боюсь, я не вправе воспользоваться вашим доверием. Я недостоин высокого звания верховного вождя. Позвольте обратить ваше внимание на то обстоятельство, которому вы, наверное, не придаете значения, но оно весьма важно. Природа наделила птиц одной способностью, которая делает их отличными от всех прочих земных созданий. А именно — способностью летать» высоко подниматься над землей и парить в небесах. Я же. увы, принадлежу к тем немногим пернатым, что обделены этим даром. Вот по какой причине я не вправе принять верховную власть над вами. Наш избранник должен обладать способностью в любой миг, когда пожелает, видеть всех своих подданных, равно как небесных, так и земных. А это доступно лишь тому, кто умеет летать, да не просто летать, а подниматься в небо выше всех. При желании он сможет с высоты обозревать всех птиц небесных, а при желании — земных, для чего ему достаточно будет спуститься ниже или вовсе сесть на землю.

Эти слова Страуса были встречены возгласами одобрения, громким щебетом и хлопаньем крыльев. Когда восстановилась тишина, он уверенно и с достоинством продолжал:

— Если собрание готово прислушаться к моим словам, то позвольте мне выдвинуть следующее предложение. Давайте сейчас разойдемся, а завтра ранним утром соберемся вновь и устроим состязание. Пусть каждый, кто способен летать, примет участие в этом состязании. Победителем будет признан тот, кто поднимется выше всех и дольше всех пробудет в вышине, независимо от того, к какому роду-племени он принадлежит. Вот ему-то мы по справедливости и присудим звание верховного вождя. На этом я кончаю, дорогие мои собратья.

Всем пришлась по душе разумная речь Страуса, и тут же было решено, что именно он, Страус, должен быть главным судьей на завтрашнем состязании.

Миновала ночь, и едва забрезжил рассвет, со всех сторон потянулись к месту состязания вереницы птиц. Когда солнце выплыло из-за гор, площадка была уже забита до отказу. Страус горделиво вышагивал меж собравшихся, на ходу отдавая распоряжения своим помощникам по судейству — домашним птицам, цесаркам и прочим нелетающим пернатым.

Когда все приготовления были закончены, Страус потребовал тишины и обратился ко всем со следующими словами:

— Собратья! Приветствую вас от лица всего птичьего племени. Сейчас начнется состязание. Дабы не возникло никаких недоразумений, повторяю наше главное условие: тот, кто поднимется выше всех и дольше всех продержится в вышине, будет признан верховным вождем над всеми птицами. Так я говорю?

— Так, так! — загалдели птицы.

— Если вы готовы, я даю приказ на взлет.

— Мы готовы, все готовы! — раздалось со всех сторон.

— Взле-е-ет! — скомандовал Страус, хлопнув крыльями, словно сам собирался взлететь.

Птицы разом взмыли в воздух, будто гигантская туча затмила солнце. Птицы поднимались все выше и выше, но вскоре от общей стаи стал кое-кто отделяться — это были те, у кого не хватало сил продолжать полет. Первым вернулся на землю Перепел, а следом за ним еще многие птицы. Так продолжалось до тех пор, пока лишь одна птица не осталась высоко в небе. Это был Орел.

Помощники главного судьи рассадили птиц кругами, и Страус объявил, что состязание можно считать оконченным. Победителем признан Орел. Все птицы на разные голоса запели здравицу новому вождю:

Да здравствует Орел, Верховный вождь всех птиц — Небесных и земных! Да здравствует Орел!

Затем Страус подал Орлу знаки крыльями: пора, мол, возвращаться на землю.

— Спускайся, великий! — кричал он.— Ты выиграл состязание. Отныне вся власть принадлежит тебе.

Орел совсем уж было приготовился к спуску, как вдруг высоко над собой услышал звонкую трель: тинг-тинг! тинг-тинг!

Он глянул вверх и увидел Жаворонка, самую маленькую из птиц. Тот парил в поднебесье много выше Орла.

— Ах ты, ничтожная тварь! — вознегодовал Орел, и глаза его грозно сверкнули.— Что ты делаешь там, наверху?

— И ты еще спрашиваешь, что я делаю? — пропищал Жаворонок.— Разве не видишь, участвую в состязании на звание вождя. Послушай, Орел, не пытайся мошенничать. Ведь мы с тобой оба знаем главное условие состязания.

От этих дерзких слов Орел рассердился еще больше, но виду не подал — куда умней не вступать в пререкания с наглецами. Он устремился к земле и сел в самом центре оставленного птицами круга. Увы, на него никто не обращал внимания. Взоры всех собравшихся были устремлены вверх, туда, где в поднебесье едва виднелась крохотная движущаяся точка. Со всех сторон раздавались возгласы:

— Невероятно! Этого не может быть!

— Уму непостижимо!

— Как это могло случиться?! — громче всех удивлялся Ястреб.

И впрямь, как это могло случиться? Очень просто. Всю ночь накануне Жаворонок не спал, обдумывал свой план и вот что надумал. Когда птицы изготовились к полету, он тихонько, прижимаясь всем телом к земле. прошмыгнул меж ног больших птиц и пристроился рядом с Орлом. Прозвучала команда на взлет — и Жаворонок вскочил на спину Орла и затаился. Он не ошибся в расчетах — в столь ответственный миг Орел даже не почувствовал у себя на спине малую птаху. Он все набирал и набирал высоту, а Жаворонок сидел у него на спине, стараясь даже не дышать громко. Но едва он услышал, как птицы внизу запели здравицу Орлу, как тотчас снялся с широкой Орлиной спины и со свежими силами взвился ввысь. Лишь удалившись на безопасное расстояние, он рассыпался трелью: тинг-тинг-тинг,— чем и привлек внимание Орла. Ну и пусть, думал Жаворонок, Орел теперь спускается на землю, все равно он, Жаворонок, всем доказал, что поднялся в небо выше всех и пробыл в вышине дольше всех! Птицы в немом изумлении наблюдали, как Жаворонок, словно играючи, выделывает в небе различные сложные фигуры. Под конец он сложил крылышки и стал стремительно падать вниз. Казалось, он вот-вот врежется в землю. Но в последний миг расправил крылья, сделал два-три рывка в сторону и, описав круг над полем, завис над его дальним концом. Но и этого Жаворонку показалось мало, он снова взмыл в воздух и легким ветерком пронесся над птичьей стаей.

Жаворонок сделал в воздухе кувырок и стал плавно снижаться, будто собирается сесть. Но вдруг, в который уж раз, круто взмыл в небо и, недвижно повиснув в зените, трепеща крылышками, завел свою победную песнь:

Лишь после этого Жаворонок приземлился в самом центре круга рядом с Орлом. Следившие до сих пор за ним как завороженные птицы вдруг встрепенулись, и меж ними разгорелся жаркий спор. Одни кричали, что надо при жать Жаворонка победителем, другие — что вождем уже объявили Орла, значит, так тому и быть. То в одном, то в другом конце поля яростные споры переходили в стычки, так что вскоре от общего единодушия и следа не осталось. Участники слета разделились на множество больших и маленьких групп, и в центре каждой был свой заводила. Но в большинстве своем эти группы состояли из всяческой мелюзги, солидные птицы пока что не вмешивались в споры. Тут главный судья стал подавать всем крупным птицам знак, чтобы они приблизились к нему,— перекричать общий гвалт ему все равно не удалось бы. Наконец крупным птицам общими усилиями удалось навести хоть какой-то порядок, группы спорщиков распались, и все заняли свои места. Однако надо сказать, что и среди крупных птиц не было единомыслия. Они раскололись на два лагеря. Одна половина, во главе с Голубым Журавлем, считала, что Орел не может быть признан вождем, ибо Жаворонок — и это признавал сам Орел — поднялся в небо выше него и пробыл в небе дольше. Но Голубой Журавль не спешил признавать Жаворонка победителем. Вторая половина держалась мнения, что коль скоро Орел уже был провозглашен вождем, то о Жаворонке и речи не может идти.