Спятившая красавица - Алина Кускова

Нет, он не собирался сразу же изменять с ней Валентине, которая была верна ему и телом и душой. Но секретарша была так хороша и привлекательна! Особенно когда роняла перед ним бумаги и наклонялась их собирать, оголяя и без того полуголую грудь. Ромашка при этом воспоминании сглотнул слюну. Неужели он купился на ее силиконовую красоту?! «Да, – с сожалением признался Никитин сам себе, – купился, и еще как!» И днем и ночью он думал только об одном, и эта мысль не давала ему покоя – как бы затащить готовую на все девицу к себе в автомобиль. Но так, чтобы об этом не узнала бдительная Валентина, у которой этой самой красоты давно не было.

Девица уже стала терять терпение и переключаться на его долговязого помощника по кадрам Васюкова, когда Ромашка наконец-то решился. Он назначил ей встречу в одном отдаленном от трассы Москва – Санкт-Петербург мотеле, дал денег на такси, чтобы та ни в чем себе не отказывала и приехала вовремя. А сам заранее решил обеспечить себе алиби, предупредив жену, что собирается с Васюковым на рыбалку.

Валентина выезды на природу не любила. Она выросла в глухой деревне и надолго запомнила свое голопузое детство. Госпожа Никитина боготворила столицу и покидала ее только в случае острой необходимости. Если требовалось лететь за границу на отдых. Как Ромашка смог убедить супругу, что в отличие от нее партнеры по бизнесу предпочитают вести переговоры на свежем воздухе, для него самого оставалось загадкой. Валентина поверила и отпустила супруга на рыбалку.

Ромашка вооружился камерой и принялся снимать, звонко комментируя кадры.

– Это мы, Валюша, Пусенька, с Васюковым готовим снасти. Сейчас Васюков снимет чехлы, восстановит нормальный вид у удочек, размотает леску… Это он, Валюша, разматывает. А я сейчас должен буду подкормить рыбу для того, чтобы она лучше клевала. Рыба-зараза кормится плохо, для этого нужно время. Так что вот в этом болоте, пардон, озере я и буду ее ловить. Надеюсь поймать золотую. Хи-хи, – Ромашка рассмеялся, – золотая у меня уже есть. Это ты, моя дорогая! – Он повернул камеру на себя, изобразил поцелуй и нажал на выключение. – Уф! Кажется, получилось! Васюков, черт с ними, с этими удочками. Лучше расставляй столы, сейчас снимем момент поедания ухи, после чего ты изобразишь спины партнеров. Если что, то договоримся о том, что сниматься они категорически отказались, ссылаясь на коммерческую тайну.

Васюков, он же помощник генерального директора по кадрам, вздохнул, кивнул головой и полез за москитными сетками. Без них в этом адовом месте долго не продержаться. Хорошо еще, что маскировочные костюмы российских армейцев сшиты из плотной ткани, ни один гад их не прокусывает. А вот на голове уже устроились несколько кровопийц! Васюков хлопнул себя по лбу.

– Забыл что?! – испугался Ромашка. – Я же тебя предупреждал, что нужно захватить с собой пластиковые стулья со столом!

– Обижаете, Роман Юрьевич. – Высокий и худой Васюков побежал к джипу и принялся выкладывать из него складную мебель.

– Отлично, – процедил Ромашка, оглядывая окрестности, – шито-крыто.

Но его совесть была иного мнения и твердила, что он поступает нехорошо. Нехорошо обманывать доверчивую супругу, усыпляя ее бдительность рыбалкой, на которой он не задержится и получаса. Как только все отснимет, сразу кинется в мотель, а услужливый Васюков останется импровизировать дальше. Черт бы побрал эту камеру! Она ведь не просто снимает, а снимает с цифрами, указывающими на дату и время действия. Изобретательному Васюкову придется повозиться, снимая отсутствующего хозяина. Впрочем, Ромашка потом скажет, что отлучался с партнерами по бизнесу. Те-то запретили себя снимать. Он усмехнулся, все сходилось, все получалось просто отлично! А совесть?! Совесть теперь в его положении должна молчать. Может же мужчина, всю жизнь верно отслуживший жене, позволить себе маленькую радость. А у девицы радость не такая маленькая, четвертого размера радость-то! А бедра…

– Давай, Васюков, снимай меня! – скомандовал Ромашка, напяливая на голову москитный колпак. – Вот, Валечка, – начал он кривляться, – каково нам здесь рыбачить-то! Комары-вампиры, черт бы их побрал! Зажрали, сволочи, совсем. – И он принялся махать руками в разные стороны.

По его мнению, в этом месте просмотра жена должна была свалиться в обморок. Она страсть как не любила кровососущих насекомых! И это тоже было далеким отголоском ее деревенского детства, в котором они зажирали бедную босоногую девчонку заживо. После этих монументальных кадров можно было не сомневаться, что Валентину никакими калачами не заманишь в глубинку на природу. Отныне довольный Ромашка может здесь прелюбодействовать, сколько ему угодно.

В городе заниматься этим было рискованно, Валентина бдила мужа на каждом шагу, нисколько не доверяя смазливой секретарше. Правда, хищница держала себя вполне безобидно, наивно, по-детски выпячивая глаза на коварные расспросы Валентины о муже. Зато уж без нее она вела себя настоящей женщиной. Ромашка вспомнил, как однажды она пыталась одновременно с ним протиснуться в дверь, а когда они чуть не застряли в лифте… У него сразу заныл низ живота.

– Скорее, Васюков, чего ты там копаешься?! – Ромашка бегал по поляне, расставляя мебель. – Давай отсними еще пару кадров! Вот видишь, Валюша, мы готовимся к приему партнеров. Возимся с Васюковым, все в поту и мыле, а еще нужно рыбы наловить да ухи сварить. Подумать о тебе некогда, дорогая моя. И позвонить нельзя, абонент в этой зоне недоступен. – И Ромашка покрутил перед камерой отключенным мобильником.

Совесть снова напомнила о себе при слове «Валюша». А ведь когда-то давно, лет двадцать тому назад, он любил свою жену. Куда все ушло? Ни трепета, ни желания. Особенно в последнее время, когда жена занялась йогой и самообразованием, дура! Он тоже займется, сейчас поедет в мотель и как займется! Цыпочка небось уже лежит на месте и его одного дожидается. Молчи, проклятая совесть!

– Уж! Уж ползет! – заорал Ромашка и показал на уползающего в кусты ужа. – Вот видишь, Валюша, какие тут змеи гремучие?! – камера снимала остаток хвоста. – Так и источают яд!

Если бы Валюша знала, какая змея на самом деле источала яд, то она бы зарыдала и бросила мужа-изменника. Но она не знала и не должна была узнать. Ромашка предпринял для этого, казалось бы, все.

Караван из трех автомобилей остановился возле непролазных кустов, растущих прямо на широкой лесной тропинке. Из автомобилей выбрались две женщины и один мужчина, они огляделись и поглубже напялили темные шапочки, за которыми скрывали лица.

– Гадкое болото, – сказала Стела, принюхиваясь к запаху.