Леди Артур (СИ) - Осипов Игорь Валерьевич

— Юр, — негромко позвал меня по-русски Андрей, — они всегда в ночнушках дерутся?

— А ты хотел без ночнушек?

— Ну, не знаю, просто непривычно. На земле женский бокс в облегающей спортивной одежде, а в этой распашонке же неудобно.

— А как японцы в кимоно скачут? Оно у них тоже очень свободное. К тому же нижнюю рубаху боевым ремнём подпоясали, чтоб не болталась парашютом.

Закончив короткий разговор, продолжили наблюдать. Урсула дождалась, пока соперница тоже разденется, и начала язвить:

— Ну, чё, купеческие мешки от мышей охранять надоело? Чё притащила свою дырку сюда?

Соперница сплюнула на землю, понимая, что сложно придётся с ландскнехтшей, которая на полголовы выше и на четыре десятка фунтов, то есть на двадцать кило, тяжелее. Но делать нечего: раз пришла на состязание — надо что-то показать. Опять же, престиж. Отступить — значит опозориться.

— Чё, уже описалась? — продолжила её подначивать Урсула. — И правильно. Помню, в битве под… не помню уже, да и в бездну, где это было… но кулаком кирасу вмяла. А через твоё жирное пузо точно до позвоночника достану. У тя же не мясо. Жир сплошной. Но оно-то понятно, у купчихи-то сытно и мягонько.

Соперница засопела, а потом с криком бросилась на ландскнехтшу. Она разогналась и, когда осталось совсем немного, попыталась сделать прямой удар ногой, видимо, решив, что руками не справится. Но Урсула отбила удар запястьем, отчего пятка прилетела не в живот, а в бедро, и нанесла боковой в левый бок кандидатки, по рёбрам. Меня бы от такого отбросило, всего переломанного, на пару метров, а соперница зашипела, согнулась и отступила на несколько шагов.

— Ну, всё?! — выкрикнула мечница, разведя руки в стороны. — Ну, давай. Я даже защищаться не буду.

Соперница сделала вдох и кинулась с новой силой, на этот раз намереваясь достать её кулаками в лицо. Вот только напоролась на тот же приём, какой хотела проделать в самом начале: Урсула просто пнула её коленом в живот ценой пропущенного в скулу удара. Моя телохранительница верно оценила преимущество своей массы и выиграла, а купеческая охранница согнулась и рухнула на колени, пытаясь дышать, но лишь тщетно хватая ртом воздух.

Зрители зарукоплескали победительнице.

— Не женщина, а таран, — с улыбкой произнесла леди Ребекка и кивнула в знак признательности за поединок.

— Да уж, — согласился я. — Уже верю про помятую кирасу.

А Клэр продолжала смотреть на бойчих с раскрытым ртом. Это, конечно, не настоящий рыцарский турнир, но организовано исключительно ради неё. И потому глаза юной графини горели азартом, как две звезды.

— Катарина! — весело закричала ландскнехтша. — Твоя очередь! Покажи удаль!

Высокая и подтянутая храмовница ни капельки не походила на Урсулу, но именно от этого было ещё интереснее. В ожидании своей схватки львица обернулась, нашла глазами меня, а увидев улыбку, улыбнулась в ответ. Зато Клэр надулась.

— Да что она может? — забурчала графиня, словно диванный эксперт перед телевизором. — Пистолетами и я могу стрелять.

— Не следует недооценивать храмовниц, Клэр, — наклонив голову в её сторону, проговорила Ребекка.

— Да всё равно она дура.

Катарина явно услышала сказанное, что с её нечеловеческим слухом было немудрено. Девушка раздражённо дёрнула головой; будь у неё хвост — непременно хлестнула бы себя по бокам. Сразу на ум пришла сегодняшняя ночь и игра теней, где у храмовницы однозначно такой хвост присутствовал. Некстати вспомнилась и тень, разглядывавшая карту.

Тем временем во двор вошла очередная претендентка. Женщина средних лет с переломанным до ужаса лицом, словно у вышибалы в дешёвом трактире, и кожаной куртке. Пока представлялась, ужасно шепелявила. Телохранительницей она до этого не была, а работала такой же наёмницей, как и Урсула. Женщина долго перечисляла битвы, в которых участвовала, свои заслуги и свои намерения побить всех остальных.

— Дуру лучше побей, — буркнула Клэр, сидя рядом.

— Приличия, — Ребекка мягко одёрнула её, как малое дитя, недовольное, что мультики кончились.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А ещё я заметил, что сидящая с нами у стола Лукреция теребит один из свитков с рекомендацией. Она поджала губы и с азартом чего-то ждала. Увидев мой взгляд, улыбнулась и легонько приподняла бумагу с печатью: мол, будет очень интересно.

Но пока всё было вполне ожидаемо. Претендентка скинула куртку, подпоясалась и двинулась в сторону Катарины. А храмовница, легонько прыгая на носочках, начала кружиться и отступать.

— Слышь, сучка! — кричала кандидатка. — Я тя всё равно поймаю!

Катарина молча пританцовывала, выставив вперёд наполовину согнутые руки. Лишь однажды слегка присела и сделала ложный выпад, а потом снова принялась отступать. Я видел девушку в бою: это не вязалось с её стилем. Там был холодный расчётливый натиск, а здесь лишь танец, сопровождаемый подначиванием зрителей, шуршанием мелких камешков под ногами и побрякиванием ножен на поясе и жетонов на цепочке, свисающих с шеи. Один со знаком Небесной Пары, другой — эмблема местных наёмниц отдела прогрессорства.

— Я же говорю, дура, — снова заворчала Клэр, а потом добавила: — А сиськи даже у меня больше.

Не уверен, но, скорее всего, именно последние слова послужили спусковым крючком: Катарина с рёвом дикого зверя бросилась вперёд, совершив умопомрачительную вертушку в прыжке. Классическую такую, словно из китайских боевиков. Соперница проворонила удар, получив в голову, и, на своё несчастье, не упала сразу, а контужено уставилась в пустоту. Этого хватило, чтоб Катарина перешла в ближний бой. С невероятной скоростью замелькали кулаки, локти, колени, и схватка стала походить на самое натуральное комбо из «Мортал комбат», смешанное с тайским боксом. Могло бы и фаталити случиться, если бы не вставшая со своего места Ребекка.

— Хватит! — прокричала она. — Лекаршу сюда! Павшую в дом!

Катарина, зло пнув выступающий из мощёного двора булыжник, развернулась, выпрямилась и резко приложила левый кулак к левой груди:

— Во имя вас и для вашей славы, ваше сиятельство, — тяжело дыша, произнесла храмовница, а потом отошла в сторону, взяв у подбежавшей служанки кружку с напитком.

Клэр осталась сидеть с поджатыми губами, словно ей язык показали.

— Нихренасебе шаолинь, — восхищённой скороговоркой выпалил Андрей, разглядывающий импровизированный ринг.

А я наклонился к Лукреции, как к знатоку храмовых порядков:

— Что это сейчас было?

— Орденский бой, — шёпотом ответила она и взяла со столика кубок с вином. — Говорят, ещё со старой эпохи остался. Теперь веришь, что маленькая девочка смогла нескольких магов убить?

Я кивнул и продолжил наблюдать за схватками. От меня здесь многого не требовалось — просто быть статистом и болеть за своих женщин. А ведь они обе — что Катарина, что Урсула, — мои. Девушка и тётка.

Бои продолжились. Сейчас уже не было таких фееричных схваток. Катарина откровенно жалела претенденток, да и тётя Урсула немного выдохлась. Одних прибывших хлопали по мокрой спине в знак одобрения, других под свист толпы прогоняли. Ещё раз унесли в дом отправленную в нокаут. Но там Урсула такой удар нанесла, что мог и быка свалить.

Запомнилась только какая-то резвая девчонка, которая долго выматывала ландскнехтшу, пока та, наконец, плюнув, не сдалась. А пару раз в драку вступала на нашей стороне сержантка Ребекки Герда. Жилистая тётка шла напролом, при этом очень хорошо закрываясь от встречных ударов. Все же единоборства даже на земле известны ещё с античности, и что-то новое в этом придумать сложно. Тот же панкратион пережил почти без изменений больше двух тысяч лет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ну, теперь самое весёлое, — чему-то обрадовалась Лукреция, когда из свитков с рекомендациями остался только один — тот, что она держала всё это время в руках. — И, кажется, я даже знаю, кто победит в этом турнире.

Была очередь Урсулы биться. Она уже тяжело дышала и подзывала разносчицу, стоя спиной к воротам и крича про медовуху.