В мире мечты. Обзор научно-фантастической литературы - Борис Ляпунов

Рамки фантазии раздвигаются. В художественную форму воплощаются оригинальные научные идеи, удивляющие своим размахом. Ученые говорят о переделке природы Луны и планет — о лунных и марсианских городах, о небесной индустрии, использующей солнечную энергию и сырье планет, о «реконструкции» солнечной системы. А фантасты уже рисуют обжитую Луну, Венеру, ставшую пригодной для жизни на ней человека (рассказ Г. Гуревича «Лунные будни» — в сборнике «Пленники астероида»*, роман И. Забелина «Пояс жизни»*).

Они идут, разумеется, и дальше ученых. Характерен заголовок одного из последних произведений Г. Гуревича: «Мы — из солнечной системы»*. Люди Земли становятся хозяевами околосолнечного пространства — такова идея повести. В другой повести — «Первый день творения»* человек показан как созидатель новых небесных тел, переустраивающий мир уже далеко за пределами своей планеты.

Человек еще только начинал выходить за пределы Земли, а фантасты уже писали о полетах к другим звездам, Их воображением создается фантастическая космическая техника, которая использует источники энергии, еще не открытые наукой. Фантасты оперируют понятиями, каких еще пока нет, и описывают формы жизни на иных мирах, о которых мы сейчас не имеем еще определенных представлений.

И это вполне закономерно. Если ученые пишут о возможности жизни на остывших звездах — жизни совершенно необычной для нас, если они допускают, что разум может обрести даже форму «мыслящей плесени», то фантасты в своем воображении рисуют еще более удивительные картипы.

Точка зрения, что обитатели планет должны быть похожи друг на друга и их развитие идет сходным путем, не является единственной. На страницах фантастических произведений мы встречаем и кремниевую, и фтористую жизнь существ совершенно иной породы — «от прозрачных людей» до «мыслящего океана» («Сердце Змеи»* И. Ефремова, «Сиреневый кристалл»* А. Меерова, «Баллада о звездах»* Г. Альтова и В. Журавлевой, «Люди, как боги»* С. Снегова).

Едва ли не самая главная особенность нашей космической фантастики последних лет — перенос действия в космос только в качестве приема, позволяющего выдвигать и решать различные психологические, морально-этические, социальные и философские проблемы. Особо можно отметить произведения, воспевающие романтику покорения Вселенной, повествующие о тех далеких временах, когда подвиг космонавта станет неизмеримо более масштабным и люди станут существами галактическими, обретут иной дух и веру (новеллы Г. Альтова и В. Журавлевой). Романтичность космических будней, но в «земном» преломлении передает В. Крапивин в рассказе «Я иду встречать брата»* (в сборнике «Фантастика. 1963»). Действие рассказа происходит не в космосе, однако он наполнен его «дыханием» и своеобразием мироощущения космической эпохи.

Рассказывая о событиях, происходящих в далеком или не слишком отдаленном будущем, на планетах нашей или других звездных систем, фантасты сосредоточивают внимание на Человеке.

Как поведет он себя в минуты опасности, какой сделает решающий выбор в сложной обстановке, какими мотивами будет при этом руководствоваться, какие черты характера выявятся тогда? Сумеет ли он противостоять неожиданным опасностям и как встретит те неведомые сюрпризы, какие приготовила ему в Космосе природа?

Как изменится его сознание в связи с тем, что сфера жизни человечества расширится необычайно, что людям станут подвластны пространство и время? Как отразится на землянах открытие миров с иной жизнью, контакты с другими разумными существами? И, наконец, по каким путям может пойти земная цивилизация, осознавшая себя частью космического целого, звеном Великого Кольца, о котором мечтал Циолковский и фантазирует Ефремов?

Такие вопросы не возникали в нашей фантастике раньше. А именно они и занимают теперь фантастов больше всего. Каждый писатель ставит и решает их по-своему. Но всеми ими руководит одно — вера в прогресс разума, в торжество добра над злом, в могущество Человека, ставшего гражданином Вселенной. И если фантаст пишет о катастрофах или ошибках на пути творящего разума, то он создает своего рода космический роман-предупреждение, что тоже характерно для литературы последних лет.

Как бы ни была необычна обстановка далеких планет, она служит, в той или иной степени, отражением нашей сложной действительности. Трагедии, которые разыгрываются в иных мирах, ситуации, которые там возникают, несмотря на их «космичпость», все же касаются Земли, ее настоящего и будущего. И когда фантаст утверждает оптимистическое начало или, от обратного, показывает то, чего быть не должно, он и в таком «космическом» произведении идет от нашей жизни. В образах космонавтов — теперешних героев, а в будущем — рядовых тружеников, в их переживаниях и поступках, в их мыслях и чаяниях мы угадываем лучшие черты современника, показанные сквозь призму искусства.

Это относится к произведениям целой группы писателей, выступавших в фантастике последнего десятилетия, — А. и Б. Стругацких, Г. Альтова, В. Журавлевой, И. Варшавского, М. Емцева и Е. Парнова, А. Громовой, В. Сапарипа и других.

Уже первые космонавты должны были проявлять силу воли, упорство и мужество. Они подвергались опасностям. И риск возрастет, когда космические корабли отправятся на разведку неведомых миров. Как проявятся тогда характеры людей, как поведут они себя в момент неожиданной опасности?

Как поведет себя маленький коллектив, оказавшийся в необычных условиях космоса? Об этом пишет В. Михайлов в научно-фантастической повести «Особая необходимость»* и рассказах (в его сборниках «Черные журавли»* и «Люди и корабли»*); тому же посвящены ранние рассказы А. и Б. Стругацких, И. Росоховатского, Г. Альтова, В. Журавлевой.

В сборнике Г. Гуревича «Пленники астероида»* помещены рассказы на космические темы, объединенные общей идеей: цепь открытий в Космосе непрерывно продолжается, и успех достигается коллективным трудом. Герои осваивают Луну (рассказ «Лунные будни»), добираются до астероидов (повесть «Пленники астероида»), летят за пределы солнечной системы, к звездам (рассказы «Инфра Дракона» и «Функция Шорина»). Они сначала исследуют, а затем обживают Космос, переделывают его и даже раскалывают старые планеты, проектируют новые (рассказы «Первый день творения» и «Мы — с переднего края»). Человека мы видим и в космических буднях, и в дни грандиозных космических свершений.

В повести того же автора «Прохождение Немезиды»* Земле угрожает столкновение с залетевшим в солнечную систему «небесным гостем» — планетой, принадлежащей другой звезде. Но человек сможет предотвратить даже такую невиданную опасность: он, если необходимо, изменит когда-нибудь извечные пути планет, — такова тема повести.

В цикле рассказов В. Сапарина, объединенных в сборнике «Суд над Танталусом»*, действие разворачивается в далеком будущем, когда людям станет подвластной не только Земля, но и другие планеты. Танталус — последний микроб, уцелевший на преображенной Земле. И вызванная им внезапная эпидемия была последним бунтом земной природы против человека, который удалось подавить.

Герои других рассказов отправляются на Венеру, где создается поселок. Они встречаются с обитателями этой; загадочной планеты. В центре внимания писателя — люди грядущего века, их отношения, борьба со стихией, стремление познать неизведанное и, наконец, совершенная техника, которой они располагают.

В последние годы фантасты особенно много внимания уделяют той встрече с неизвестным, которую сулит Космос. Речь идет здесь не о том, что могут найти космонавты на Луне и планетах или даже в мирах иных звезд. Воображение рисует картины посещения Земли звездными пришельцами — либо в далекой древности, либо в сравнительно недавнем прошлом или будущем.

Интерес к теме «гостей из Космоса» не случаен. Наука вплотную занимается проблемой внеземных цивилизаций. Новейшие успехи астрономии, открывающие планетоподобные спутники у звезд, биологии, проникающей в тайну происхождения жизни, техники, дающей возможность принять и послать сигналы другим разумным существам во Вселенной, — все это вселяет надежду на контакт с жителями иных «земель». И уже в Академии наук СССР создается Комиссия по межзвездным связям. Уже делаются попытки поймать гипотетические голоса соседей, разработать космическую лингвистику, чтобы найти общий язык с братьями по разуму.

Уже обсуждаются даже возможные последствия встречи с инопланетниками. Подавляющее число писателей и ученых считает, что такое событие станет величайшей вехой в развитии нашей собственной цивилизации, а проблема контактов — проблема века, века уже двадцатого, когда, быть может, мы услышим вести из других звездных систем.