Я был аргонавтом - Евгений Васильевич Шалашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не знаю, откуда во мне что и взялось, но я ухватил копье, оставленное кем-то из аргонавтов и ринулся навстречу здоровенного дядьки, совсем голого, но зато размахивающего огромной дубиной.
Дядька с легкой усмешкой наблюдал, как я подбегаю. Видимо, опознал, что перед ним неумеха. Как мне показалось, время остановилось, а я напротив, слегка ускорил движения, да еще и сумел «считать» мысли своего противника. Он подождет, пока я не нанесу удар, отобьет оружие, а потом размозжит мою голову, ее даже шлем не спасет. Но голова у меня одна, нечего ее под дубины подставлять. Ладно, попробуем по-другому. Перехватив копье, словно боевой шест (спасибо другу, когда-то обучившему меня этому хвату), ударил здоровяка тупым концом не в грудь, как тот ожидал, а в колено, а когда он дернулся от боли, уронив вдоль корпуса руку с дубиной, перевернул копье и уже ткнул острием точно в грудь.
Что-то противно чавкнуло, здоровяк открыл рот, закричал, изо рта выступила кровь, но я, словно во сне, вытащил копье и ударил его еще раз, а потом отопнул раненого, роняя его на палубу. И страшно, и противно, и желудок подступает к горлу, рвется наружу, но все потом. Потом...
Так, что там еще у нас?
Тифий, держась одной рукой за кормило, отмахивался секирой от нападавшего на него дикаря, а Аталанта, сменив свой лук на клинок, дралась сразу с двумя туземцами. Не задумываясь о кодексах чести и правилах боя, я ударил одного из врагов девушки в спину, подождал, пока тот упадет и, наступив на труп, вытащил копье и устремился на помощь кормщику.
— Эй, дятел! — окликнул я варвара, зачем-то обидев неплохую птицу. Тот отвлекся на миг, и этого мига хватило, чтобы Тифий разрубил голову туземца.
Медуза Горгона и все отпрыски Ехидны в придачу! Голова парня треснула, как страусиное яйцо, а во все сторону брызнули кровь, мозги, и теперь я уже не выдержал... Правда, сумел-таки опростать желудок не на палубе, а добежал до борта. Герой Эллады, елы-палы... Позор.
— Что это с тобой? — услышал я слегка насмешливый голос Аталанты. —Ты блюешь, словно первый раз в жизни убил своего врага.
Ишь, как она выражается. Воспитанная барышня сказала бы — мол, тошнит, а эта режет правду-матку в глаза. Сказать девушке правду? Нет, лучше не буду. Получится, что друг Геракла, участник великих походов ни разу в жизни никого не убивал? И пусть Аталанта думает, что хочет.
Вместе с девушкой (кормщик стоял у весла) мы освободили палубу от мертвецов. Однако... Их тут было шесть человек. Когда я посмотрел на разрубленную голову, меня опять начало выворачивать. Не знаю, каким чудом удержался.
А вот оружие варваров оставили себе. Это и трофей, и подтверждение того, что мы и вправду сражались. Заодно я присмотрел себе топор. Не слишком тяжелый, удобно лежит в руке. Правда, лезвие сделано из кремня, но очень искусно. Правильно говорил мой коллега-археолог — в эпоху неолита каменные изделия доведены до совершенства. Впрочем, такой красоты я не встречал ни в одном музее, а их излазил немало, что в нашей стране, что за рубежом.
— Умойся, — сказала воительница, показывая мне один из последних мехов с водой и заботливо предложила: — Полить на руки?
— Спасибо, — буркнул я, с наслаждением смывая с себя пот и кровь.
— Тебе спасибо.
— За что? — удивился я. — Если бы ты не заметила дикарей, то есть, варваров, и не пристрелила троих, они бы нас взяли тепленькими.
— Какими? — не поняла Аталанта. — А разве нас можно взять холодными?
— Тепленькими, означает внезапно, или со сна, — попытался я объяснить оборот из другого времени, но не смог. Впрочем, воительница особо не расспрашивала.
— Если бы не ты, то я не справилась бы с двоими сразу, — честно сказала воительница, а потом словно бы спохватилась. — Не забудь как следует вымыть копье и, хорошо бы, чтобы оно успело просохнуть, чтобы Бореады ничего не заметили. Хотя, — горестно вздохнула девушка, — они все равно все заметят.
Копье крылатых братишек? Понятно, отчего оружие осталось на палубе. Дети Борея мне несимпатичны с самого начала, подозреваю, что и я им тоже. Антипатия, штука взаимная. Но нелепо делать трагедию из-за копья, которым мне пришлось колоть врагов?
— А что такого? — удивился я. Пожав плечами, сказал. — Понимаю, что некрасиво брать без разрешения чужое оружие, а что мне делать-то было? У меня своего оружия нет, пришлось брать первое попавшее. Извинюсь перед братьями, всего и делов-то. Ну, и копье обязательно вымою, и высушу. В каком виде оружие взял, в таком и верну.
— Неважно, зачем тебе понадобилось оружие, — сказала девушка. — Если ты взял оружие без разрешения хозяина, тебя нужно убить. Это закон. Как ты мог все забыть? Даже Геракл не сумет тебя защитить, не имеет права.
— Плохо дело, — вздохнул я. И впрямь, коли дядюшка меня не имеет права защитить, так мне труба. Не уверен, что сумею отбиться и от одного-то летучего сына Борея, а уж от двоих-то...
— Не волнуйся, мы сожжем твое тело на самом высоком костре, какой возможен, а я попрошу Геракла, чтобы он позволил мне бросить факел, — сообщила девушка. — А твою могилу я украшу самыми красивыми цветами, какие найдутся в здешних местах.
— Спасибо, утешила, — хмыкнул я совсем невесело.
— Я очень рада, — просияла девушка. — Я так и думала, что тебе понравится, если я украшу твою могилу.
— Украсишь мою могилу, а что потом?
— А потом твой друг отомстит за тебя, убьет Бореадов, — ответила воительница, с удивлением посмотрев на меня. — Или ты считаешь, что твоя смерть должна остаться неотомщенной? Да и Геракл, как я слышала, давно собирался их убить, только повода не было.
М-да, как все запутано. Они имеют право меня убить по закону, зато за меня можно отомстить. Нет, ничего не понимаю.
— А Геракл не может им отомстить до того, как меня убьют? ему это раз плюнуть, а мне в радость, — с надеждой поинтересовался я.
— Нет, что ты, — замахала руками девушка. — Как можно мстить за еще не совершенное убийство?
— Тогда ладно,
