Некромант поневоле. Часть 1 - Александра Лисина

— И правда, знающий, — удивился артефакт, с грохотом отрезав меня от внешнего мира. — Иди давай. Профессор тоже не любит опоздавших.

Я снова кивнул и уверенно двинулся по коридору, стараясь не прикасаться к его стенам. По опыту знаю — они всегда холодны, как лед. Если неосторожно коснуться, можно пальцы отморозить, да и других сюрпризов хватало. Ловушек, к примеру, или неожиданно провалившихся полов… так что многие, едва зайдя в это гостеприимное здание, тут же становились его постоянными жильцами, сутками дожидаясь, когда мастер Ворг найдет время, чтобы вырастить им новые руки, срастить кости, свести с кожи ожоги или избавить невезучих адептов от настойчиво вылезающих прыщей, появившихся лишь оттого, что кто-то очень неудачно чихнул в лаборатории.

Спуск в подвал, как и обещала дверь, прятался за первым поворотом налево и больше походил на вход в змеиное логово. Будь я обычным «светлым», точно бы не сунулся туда в одиночку: из дыры в стене сквозило так, будто там поселились ледяные великаны, а уж смердело до того невыносимо, что некоторые падали в обморок. Хотя тут и делов-то, что нос вовремя зажать — проскочил через порог, спустился на две ступеньки и все: вони как не бывало. Защита такая… от дураков. А вот начинавшаяся чуть дальше лестница и правда была серьезным испытанием: насколько я помню, мастер Ворг очень давно и увлеченно выращивал редкий, крайне капризный подвид целебных грибов, которые не терпят яркого света, поэтому нормального освещения в Лечебнице не было, наверное, со дня ее основания. Старожилы-то привыкли и заранее запасались слабенькими осветительными артефактами, а вот первогодки время от времени проваливались в подвал и регулярно что-то себе ломали.

Возмущенные родители писали ректору жалобы, требовали исправить ситуацию и даже надавить на упрямого мага, отказывающегося заботиться об элементарной безопасности учеников. Однако поскольку мастер Ворг являлся признанным светилом лекарского дела, в свое время был личным целителем его величества Григоара III, да и сейчас частенько консультировал королевского лекаря (своего ученика, разумеется), то надавить на него не получалось. А на любые претензии он с негодованием отвечал, что, кроме как в его подвале, эти грибы… которые, кстати, прекрасно излечивали мужское бессилие и именно поэтому были повсеместно истреблены… не обитают больше нигде в мире. И при попытке нарушить баланс проросшего в стенах мицелия мир останется без ценнейшего снадобья, стоимость которого на черном рынке порой превышала все мыслимые и немыслимые пределы.

В итоге, дело так и не сдвинулось с мертвой точки: мастер спокойно работал в промозглом, обветшалом до невозможности здании, к которому всего пару десятилетий назад пристроили теплое, снабженное всеми условиями для выздоровления пациентов помещение; в лабораториях продолжали регулярно происходить несчастные случаи; адепты по-прежнему калечились, не всегда успевая реагировать на изменение обстановки в подвалах; зато приближенные к сильным мира сего активно занимались плотскими утехами и демонстрировали дамам чудеса выносливости.

Добравшись до нужной двери, на которой красовалась полустертая табличка с номером «3», я прислушался к доносящемуся изнутри невнятному шуму, а затем без стука толкнул обветшалую створку.

Внутри было тесно — комнатка оказалась совсем небольшой; холодно — как, впрочем, и везде; но зато светло — лаборатории были единственным местом, где мастер Ворг, которого адепты, не сговариваясь, звали просто Профессором, позволял делать нормальное освещение. Магическое, естественно — чадящие факелы при практически отсутствующей вентиляции были здесь строго противопоказаны. И то, лишь по той причине, что в темноте лабы толком не сделаешь.

Мебели тут почти не оказалось, за исключение секционного стола, где неподвижно лежало обнаженное мужское тело, наполовину наполненного водой ведра и старого, покосившегося табурета, возле которого были свалены в гору битком набитые книгами сумки.

Хозяева сумок тоже нашлись. В количестве аж пяти штук — бледные, но при этом решительно настроенные и твердо уверенные в том, что предстоящее дело важнее трясущихся коленок. Четверо из них, низко опустив вихрастые головы, стояли вокруг трупа… ну, я надеюсь, что это был именно труп… опоясавшись длинными кожаными фартуками, покрытыми бурыми разводами, и держа в руках устрашающего вида ножи, щипцы, а один — даже двузубую вилку. Тогда как пятый, низко наклонившись над телом, ожесточенно пытался продавить неподатливую грудину мертвеца, пиля ее, судя по раздававшимся звукам, самой старой и тупой пилой, которая только нашлась поблизости.

Хорошо еще, топора нигде не валялось. А то, небось, к изучению головного мозга адепты приступили бы немедленно. Путем нехитрых манипуляций с черепной коробкой трупа.

— Эй, а что это вы тут делаете? — осведомился я, бесшумно зайдя в комнатушку.

Заслышав мой голос, мальчишки дружно вздрогнули и резко подняли головы, а у пилящего субъекта от неожиданности выпала из рук пила. С громким лязгом окровавленный инструмент грохнулся на пол, породив мерзкое эхо, и окрасил давно немытый пол свежими алыми разводами.

— О, вскрываете! — вытянув шею и оценив по достоинству измочаленные ребра, догадался я. — И как? Получается?

— Не очень, — хмуро ответил пилильщик и, наклонившись, поднял с пола орудие пытки.

— «Темные»? — предположил я, не увидев закрытых фартуками эмблем. — Второй курс?

— С чего ты взял? — заносчиво спросил тот же парнишка. Худенький, светленький, носастый, серо-зеленый весь, но настроенный более чем агрессивно. Да и пила с прилипшими к зубьям кусочками костей выглядела внушительно.

Я хмыкнул.

— На первом курсе «темные» обучаются Целительскому делу вместе с мастерами, а у тех по расписанию занятие в Лечебнице только послезавтра. Третий курс относится к трупам более спокойно, а четвертый никогда не начал бы вскрытие с распиливания грудины или переломов ребер. Пятый — тем более. Ну а «светлыми» вы не можете быть по определению — у них процесс обучения построен иначе.

— Ты сам-то кто такой? — недобро спросил второй паренек, сжимая в руках громадные щипцы.

— Обработка у меня тут. А вы почему одни на занятии?

Мальчишка подумал, а потом, так и не увидев во мне явной угрозы, неохотно опустил щипцы. Хотя на моих белых грифонов все равно смотрел настороженно.

— Мастер Ворг занят. Работает наверху. А нам велел определить причину смерти этого человека.

— У вас же первое занятие, — озадачился я. — Почему он не показал вам хотя бы основы?

— Он пообещал, что кого-нибудь пришлет… вероятно, имея в виду тебя?