Если верить лисам II - Купава Огинская

снобов, трясущихся над своей родословной. Это, должно быть, очень злило амбициозного виконта… и его не менее амбициозную дочь. И могло являться достаточной причиной для пробудившегося желания свергнуть зазнавшихся дворян с их пьедестала. Я могла понять злость, порожденную несправедливостью, но оправдать убийства невинных людей была не в силах.

– Поспешим. – Лис предложил мне руку.

Я невольно прыснула, но за подставленный локоть ухватилась. Выглядели мы, должно быть, презабавно: Йормэ, одетый почти прилично, но намеренно забывший сюртук, и я в платье, наспех найденном в одной из комнат общежития. На что именно Данни его обменяла, я так и не узнала. Несмотря ни на что, она хотела, чтобы я выглядела прилично.

Тонкое платье со скромной вышивкой на груди лучше подошло бы для какого-нибудь чаепития с близкими подругами, но Данни плохо разбиралась в аристократической моде, а я просто верила, что виконт не осудит меня за неподходящий наряд.

Нас уже ждали.

Слуга со строгим лицом провел нас на второй этаж, где уже был накрыт столик для чая. По стенам были развешаны картины, и окна, забранные легкими шторами, сдерживали солнечный свет, не позволяя ему тронуть краски на холстах. Только в одном месте посреди просторного зала шторы были распахнуты, как и двустворчатые двери, ведущие на балкончик. Ветер играл с воздушной тканью, и солнечные лучи косыми полосами ложились на мраморный пол, освещая круглый чайный столик и виконта, показавшегося с балкона при нашем приближении.

Он мягко улыбнулся, отбросив со лба непослушную прядь. И если бы мое сердце уже не было занято, оно забилось бы быстрее. Виконт был похож на принца из сказок. Белый цвет определенно шел ему.

Взволнованный и немного нервный, он предложил нам присесть. Было видно, что принимать гостей ему уже очень давно не приходилось.

Чтобы как-то помочь, я спросила, обведя взглядом зал:

– Все эти работы одного художника?

Герс просиял. Как я и подозревала, стоило только разговору коснуться искусства, как виконт стал куда увереннее.

Йормэ о злоключениях художника слушал без особого интереса, рассеянно разглядывая картины на стенах. Если бы не десерты, подозреваю, он бы вовсе заскучал. В отличие от виконта лиса искусство интересовало мало. И уж точно он не видел ничего занимательного в жизнеописании незнакомых ему людей. Будь они хоть трижды недооцененными гениями.

Йормэ лишь иногда тихо вздыхал и косился в сторону столика, где остались десерты. Он бы с большим удовольствием провел это время в обществе сладкого, но по какой-то причине не желал оставлять меня наедине с Герсом. Пусть даже мы бы находились в пределах видимости. Все случившееся недавно сделало лиса особенно мнительным.

Виконт, казалось, не замечал настроения своего гостя, он был увлечен и говорил с воодушевлением, прерываясь лишь для того, чтобы перейти от одной картины к другой. И для каждой из работ у Герса была подготовлена история из жизни художника.

В какой-то момент Йормэ не выдержал.

– Неужели весь его талант, – лис кивнул на картину, перед которой мы остановились. То была сцена охоты: борзые загоняли лисицу. На заснеженном поле отчетливо выделялись поджарые серые тела собак и огненно-рыжая лисья шкура. Пусть жертва еще не была загнана, но скупые красные отметины на белом обещали лисе безрадостную участь, – заключается лишь в нелегкой жизни?

Виконт улыбнулся. Он не выглядел смущенным, сейчас он был на своей территории, и ни один вопрос не смог бы застать его врасплох.

– Не страдания сделали его художником, они лишь отразились в работах. Каждая картина, – он жестом указал на ряд полотен, – это определенный отрезок его жизни, запечатленный в вечности. Это искусство, которое сделало его бессмертным.

– Вы никак завидуете?

– Йормэ!

Лис непонимающе посмотрел на меня.

– Я лишь поддерживаю беседу.

– Постарайся делать это тактичнее, – попросила я, чем вызвала смешок виконта.

Пусть мы подозревали в Герсе Мясника, но он еще ничем наших подозрений не подтвердил.

– Не стоит. – Он благодарно мне улыбнулся. Задетым словами Йормэ виконт не выглядел. – Герцог прав. Мне бы тоже хотелось оставить свой след. Чтобы память обо мне жила если не вечно, то как можно дольше. Желаю создать нечто поистине невероятное, что надолго останется в человеческой памяти.

Йормэ выразительно посмотрел на меня. Мы знали один способ, как виконт мог бы непременно запомниться людям на долгие годы. Даже тем, кто далек от мира искусства… только для этого личность автора кровавых творений должна была стать всем известна.

Виконт не обратил внимания на наши переглядывания, он был полностью поглощен своими мыслями. Вероятно, ему впервые удалось поделиться с кем-то своими чувствами. С кем-то, кто согласился слушать.

Глядя на прекрасное воодушевленное лицо, я даже испытала стыд за то, что интерес мой ко всем этим картинам нельзя было назвать искренним. Виконт рассказывал очень интересно, и история жизни художника была наполнена событиями… по большей части трагическими, но привело меня сюда вовсе не желание узнать побольше о живописи.

Лис даже не пытался быть милым. Виконт был ему неприятен, потому Йормэ по большей части молчал, чтобы не сказать лишнего и чем-нибудь нас не выдать. Хотя взгляды его все равно были слишком красноречивыми. Ловя их на себе, Герс порой сбивался с мысли и поспешно отворачивался.

В какой-то момент он просто решил уделять свое внимание только мне одной, чтобы ничто не нарушало его спокойствия.

Я боялась, что виконт слишком близко к сердцу примет враждебность лиса и попытка завязать знакомство окажется провальной.

Но когда мы прощались, Герс с затаенной надеждой спросил:

– Могу ли я надеяться на новую встречу?

– Пригласите нас на обед, милорд, – нагло посоветовал лис.

– Йормэ!

– Что? У его повара просто золотые руки, я не помню, когда в последний раз ел что-то настолько невероятное.

Виконт непонимающе посмотрел на меня. Пришлось пояснить:

– Ему пришлись по вкусу десерты.

Добившись обещания пригласить нас на обед, лис выглядел довольным, что не помешало ему произнести:

– Теперь-то у тебя не осталось сомнений в том, что виконт Герс и есть наш убийца?

От галереи мы отошли недостаточно далеко, и я невольно обернулась на здание, чтобы убедиться, что виконт не мог услышать слова лиса. Балкончик на втором этаже был пуст, и я с облегчением выдохнула.

Пусть у нас не было никаких доказательств того, что виконт и есть Мясник, Йормэ упрямо в это верил и выискивал малейшие намеки – как, например, желание Герса сотворить что-то невероятное, что заставит людей помнить о нем вечно.

– Он не убивает людей, – напомнила я. Даже если лис желал подозревать виконта, ему не стоило забывать о том, что к