Непредсказуемый спектакль - Настя Горева

— Да, я из Штатов.

— Серьезно? — он, кажется, обрадовался этой новости, — я тоже. Ты откуда?

— Из Миссури, а ты?

— А я из Канзаса.

Ну, ничего себе как оно бывает. Это был весьма приятный сюрприз. Встретить здесь своего земляка, да к тому же еще и соседа. Не каждый день такое случается.

— И живешь ты, могу предположить, в Канзас-Сити? — высказала я свое предположение.

— Ну да, — усмехнулся он, — могу догадаться, что и ты тоже из Канзас-Сити.

— Ну, да, только с другого берега, — не удержалась и я от улыбки.

— Приятно встретить вдали от дома свою весьма милую соседку — он чуть наклонился вперед.

Я даже немного смутилась. Этот парень откровенно клеил меня. Но вот только мне нельзя попадаться на такие уловки. Я ведь здесь с Паркером, будь он неладен! Ах, такой шанс уплывает.

— А что ты тут делаешь? — я решила сменить тему разговора.

— У моего отца здесь конференция, — как-то без особой радости проговорил Стив, — вот он и притащил сюда всю свою семью.

— Не так уж и плохо, — отозвалась я в свою очередь, — вполне хороший отпуск.

— Только не с моей семьей, — уже совсем невесело проговорил он, — а ты здесь как? Тоже с семьей?

Этот вопрос поставил меня в тупик. Я и сама до конца не понимаю, как сюда попала и, что я тут делаю.

— Ну, что-то в этом роде, — я не хотела распространяться на тему Паркера и его семьи.

— Она здесь со мной, — вдруг послышался низкий голос Паркера.

Я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Ну, что у него за привычка, появляться в самые ненужные моменты? Так ведь и заикой остаться можно.

Мы со Стивом повернулись одновременно. В проходе стоял Паркер во всем своем великолепии и с весьма грозным взглядом. Надо полагать, что этот взгляд был адресован мне.

— Джас, — еле выдавила я из себя радостную улыбку, — знакомься это Стив, и он тоже из Канзас-Сити.

— Да, только на противоположном от вас берегу, — он протянул Паркеру руку.

— А это Джас, — опять начала выдавливать я.

— Я ее парень, — Паркер пожал руку, — мы приехали с моей семьей.

Я выдавила из себя самую милую улыбку, которую могла. А Паркер при этом вполне бесцеремонно обхватил меня за талию, давая понять, что Стиву лучше ретироваться подальше. Этим он и воспользовался. Пожелав нам приятного вечера, он поспешил освободить балкон, оставив нас наедине.

Я тут же высвободилась из лапищ Паркера и одарила его самым уничтожающим взглядом, на который только была способна. Он одарил меня точно таким же, только раз в сто опасней.

— Ну и что это было, Рыжая, — его тон говорил о многом.

— Мы просто разговаривали, — в тон ему отозвалась я.

— Весьма мило у вас получалось, — он не остался в стороне.

— Что я такого сделала? — почти выкрикнула я.

Я и вправду не понимала, от чего так завелся Паркер. Его глаза метали молнии. Того и глади пришибет меня тут нехилым разрядом. Только в чем я провинилась, я так и не поняла? Но попахивало крупной ссорой.

— Мне, что теперь и поговорить ни с кем нельзя? — снова возмутилась я.

— А если бы тебя увидела Кассандра, — он сделал шаг ко мне, — а еще хуже, родители.

— И что такого? — я всплеснула руками, — мы просто разговаривали.

— Я видел, как он с тобой разговаривал, — прошипел он мне почти в самое ухо.

— И это его проблемы, — я отстранилась от Паркера, — но никак не мои. Я с ним даже не пыталась флиртовать, если ты об этом.

— Да неужели? — съязвил Паркер.

— Неужели, — в тон ему отозвалась я, — и вообще этого не случилось, не брось ты меня там в одиночестве.

— То есть теперь еще и я виноват, — он снова начал наседать на меня.

Обещал разразиться страшный скандал. Только вот с чего такая агрессия со стороны Паркера? Он, что меня приревновал к нему? С чего бы?

— А что мне еще оставалось делать? — не уступала я, — и вообще, чего это ты так завелся?

— Наверно, потому что ты моя девушка!

— Фиктивная, Паркер! — почти выкрикнула я, но потом, вспомнив, где мы находимся, сбавила тон, — ты заставил меня притворяться твоей девушкой. Я предлагала тебе закончить весь этот бессмысленный спектакль, как только он начался. Мне с самого начала не нравилась эта идея. И к тому же, я не обязана сохранять тебе верность, Паркер. Ты мне никто. Так, что не смей меня упрекать ни в чем. Я тебе ничего не должна. Осталось пережить всего недельку, и мы снова будем ненавидеть друг друга, как прежде.

И оттолкнув Паркера, я направилась к выходу.

— Нет, не будем… — донеслось до меня тихое.

Но возвращаться и спрашивать, что Паркер имел ввиду, я не стала. Мне было совершенно не интересно. Мне осталось пережить всего одну неделю, и я забуду весь этот кошмар. Я снова вернусь в университет и продолжу с совершенно чистой совестью ненавидеть Паркера. Как и должно быть…

17.

Надо сказать, что домой я вернулась просто в ужасном настроении. С Паркером я не разговаривала весь оставшийся вечер. Наутро я так же молча спустилась вниз, и сохраняла молчание до самого вечера. Паркер так же не пытался говорить со мной. И мне было плевать на это. Так и должно быть на самом деле. Мы должны ненавидеть друг друга. Первой мыслью, которая приходит в мою голову при виде Паркера, должна быть мысль об убийстве.

Лишь недоумевающие взгляды Паркеровского семейства напоминали нам, что мы все-таки влюбленная пара со стажем отношений больше года. Особенно пристально за нами наблюдала Кассандра. Она не спускала с нас взгляд весь день. Я так и чувствовала, что она хочет у меня что-то спросить, но в присутствии брата не решается. А Паркер, как назло, весь день крутился вокруг нас.

И только под вечер его Величество Блондин соизволили оставить нас со своей сестрой в одиночестве. Наше большое семейство собиралось на ужин, и на наши с Кассандрой плечи выпала ноша накрывать на стол. Мы приняли это решение с соответствующим мужеством и стойкостью. И вдвоем отправились на кухню. Я видела немалые мучения Кассандры, поэтому решила подтолкнуть ее.

— Ну? — спросила я, передавая ей очередную тарелку.

— Вы поругались с Джасом, да? — наконец, задала она мучающий ее вопрос.

— В нашем с ним случае это вполне обычное дело, — как ни в чем не бывало, отозвалась я, — не обращай внимания.

— Но он очень расстроен, — как-то с горечью проговорила Кассандра.

— Кто? Он? — я искренни, удивилась, — подуется денек-другой