Аберрация - Дмитрий Федотов

— А где вы видите клоны? Я же сказал: создание н-ДНК! Того, чего в природе не существует, но могло бы существовать.

— Все равно, это…

Договорить они не успели. По залу разнесся тяжелый вздох, неприятно ударивший по ушам, а в следующее мгновение вокруг площадки с постаментом снова вспыхнуло пульсирующее сияние, принявшее форму шара. Через пару секунд сфера вдруг раскололась со звуком лопнувшей струны и истаяла в воздухе искристыми лоскутами. И все присутствующие увидели на постаменте лежащего навзничь человека.

Костецки опомнился первым и сломя голову бросился к площадке. Следом устремилась группа технического обеспечения эксперимента в скафах. Но неожиданно мимо них вихрем пронеслась тонкая рыжеволосая фигурка и буквально взлетела по крутой металлической лестнице на площадку с постаментом. Каллахен?!.. Никто из мужчин не успел среагировать на девушку. В следующую секунду Ежи рванулся за ней, но командир группы успел перехватить поляка у самой лестницы.

— Стойте, доктор! Туда нельзя!

— Там же Стейси! И Анатолий!..

— Говорю вам, подождите! — жестко повторил техник. — Вблизи вактера может быть опасно.

Костецки настороженно посмотрел наверх. Девушка приникла к Буркову, быстрыми движениями рук будто ощупывая тело — цел ли?.. «Вот, оказывается, как, — растерянно подумал Ежи. — Значит, ее улыбка — лишь знак уважения. А я-то размечтался…» Между тем техническая группа поднялась на площадку, оттеснила Стейси и окружила постамент. Костецки нетерпеливо топтался внизу. К нему присоединились Нганакаа и Ван Дамм, чуть дальше держались остальные участники эксперимента и наблюдатели. Всем не терпелось узнать результат.

— Прошло всего пять с половиной минут от начала эксперимента, — громко проговорил главный инженер. — Значит, Бурков сам нажал кнопку возврата?

— Не факт, — откликнулся за его спиной Велисевич.

— Тогда кто же?

— Абориген например…

— Какой еще абориген?!

— Ну, «тамошний» житель. Обитатель, словом.

— Откуда «там» жители?! Что за ерунду вы городите? — Голландец уставился на физика бешеными глазами.

— А кто же они, по-вашему, динозавры, что ли? — Павел смотрел на него невинным и абсолютно серьезным взглядом.

— Можно подниматься, — объявил сверху командир техников, и ученые дружно затопали по лестнице.

Костецки первым оказался наверху, на секунду задержался возле Стейси, с отрешенным видом прислонившейся к ограждению. Ежи открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь ободряющее, но слова застряли в глотке. Девушка неотрывно смотрела широко раскрытыми сухими глазами на постамент, ее губы были плотно сжаты, а пальцы рук сцеплены так, что побелели костяшки. Ежи сглотнул и шагнул к постаменту. Там действительно лежал Бурков. Одетый. И очень бледный. Поляк осторожно прикоснулся к его руке. Анатолий неожиданно вздрогнул и открыл глаза. У присутствующих вырвался вздох облегчения.

— Какое в тебе самочувствие? — хрипло спросил Костецки.

— Двоечник, — попробовал улыбнуться Бурков. — Надо говорить: «Как ты себя чувствуешь?»… А вообще-то хреново!..

— Ты кого-нибудь видел? Или хоть что-нибудь?

— Лучше бы не видел…

— Но что?

— Мистер Костецки! — одернул своего помощника подоспевший Мбонга. — Все вопросы потом. — И начал отдавать распоряжения: — Господина Буркова немедленно поместить в медицинский блок. Всем участникам — спасибо, заканчивайте работу и готовьте отчеты. Завтра утром к десяти ноль-ноль всем быть в зоне X-001 на совещании.

Два рослых парня из медико-биологической группы споро погрузили Буркова на носилки и рысцой направились к выходу из зала «Хроноса». Ежи увязался за ними и, когда остановились у лифтов, снова тронул друга за руку:

— Кого же ты встретил «там», Анатолий?

— Не знаю. Но они были очень похожи на нас…

Двери лифта сошлись, словно укрывая отчаянного русского парня от привычной суетности гигантского научного комплекса. Костецки несколько мгновений постоял, стараясь унять обеспокоенно бьющееся сердце, затем повернул назад, к залу «Хроноса», и вновь замер, наткнувшись взглядом на тонкую фигурку в проеме коридора.

— С ним все будет в порядке, Стейси, я обещаю, — одними губами прошептал Ежи, но девушка, будто услышав его, чуть склонила голову и быстро исчезла в глубине коридора.

Глава 4. «Серые»

Париж, главный офис Совета безопасности ООН

31 августа 2060 года, 11:00 по СМВ

На этот раз Большой зал Совета безопасности ООН, обычно пустой и гулкий, был забит до отказа. Даже дополнительные навесные балкончики сегодня оказались заполнены чуть не за два часа до начала заседания. Тема заседания оказалась настолько важной и животрепещущей, что члены Совета посчитали резонным сделать его открытым для прессы. Центральный подиум с полукруглым столом заседаний для действительных членов Совбеза пока пустовал. Лишь изредка на нем появлялись неслышно снующие в общем шуме, быстрые и деловитые секретари, раскладывающие папки с копиями документов, да техники, настраивающие индивидуальные интеры заседателей.

Председатель Совбеза Фрэнк Роулинг наблюдал за всей этой суетой по монитору в своем кабинете, покуривая любимую трубку. Напротив него в удобном кресле разместился большой рыхлый человек, облаченный в светлый полотняный костюм старомодного покроя. Гость тоже курил — длинную и толстую черную сигару с золотым ободком возле мундштука. Маленькие поросячьи глазки посетителя, почти утонувшие в заплывших жиром набрякших веках, тем не менее светились живым и недобрым огнем любопытства пополам с завистью и непрерывно рыскали по сторонам, словно пытаясь обнаружить в кабинете нечто запретное или опасное. Обширная складчатая лысина гостя поблескивала бисеринами пота, хотя кондиционер кабинета работал в оптимальном режиме комфорта.

— Не нравится мне эта затея, Фрэнк, — произнес вдруг толстяк неприятным скрипучим голосом, не вынимая сигары из слюнявого рта.

— Что именно тебе не по душе, старина? — благожелательно приподнял кустистую бровь хозяин кабинета.

— Почему именно СКБ должна принять квалитет ответственности по использованию вактеров? Неужели нельзя было оставить приоритет за Совбезом? Это же вполне логично!

— Я понимаю твои опасения. Боишься, что безопасники заберут слишком много власти и станут неуправляемыми?

— Я ничего не боюсь, Фрэнк! Ты знаешь, — оскалился гость. — Я переживаю за тебя. Что если этот индус спустя какое-то время покусится и на твое кресло? На его месте я бы так и поступил!