Путешествие и приключения капитана Гаттераса - Жюль Верн

— Пусть только мне прикажут, — заметил Брентон, — я живо пущу машину.

— И без тебя пустим, — ответил Клифтон.

— А если кому-нибудь из начальства вздумается здесь зимовать, — что ж, вольному воля, — сказал Пэн. — Пусть себе остается, он сложит ледяной дом и заживет там, как настоящий эскимос.

— Ну, это не годится, Пэн, — возразил Брентон. — Никого нельзя оставлять, понимаете вы или нет? Да, мне думается, Шандон и так согласится; видать, ему не по себе, и если с ним потолковать по душе…

— Ну, это еще вилами писано, — возразил Пловер. — Шандон — человек крутой и упрямый. Пощупать его не мешает, да только осторожно.

— Подумать только, — вздохнул Болтон, — через месяц мы можем быть уже в Ливерпуле! Мы живо перемахнем через южную границу льдов. В начале июня Девисов пролив бывает свободен, и уж мы сумеем добраться до Атлантического океана.

— К тому же, — добавил осторожный Клифтон, — если мы вернемся с Шандоном, он возьмет на себя ответственность за все, мы получим свои деньги, да еще и наградные. А если воротимся без него, — кто знает, как еще повернется дело.

— Умные речи приятно и слушать, — сказал Пловер. — Этот дьявол Клифтон рассуждает, как все равно ученый. Не годится нам ссориться с господами из адмиралтейства, никого не будем здесь оставлять, — так будет надежнее.

— А что, если начальство не пожелает идти назад? — коварно спросил Пэн, который то и дело подзуживал товарищей.

Вопрос был поставлен ребром, но матросы уклонились от прямого ответа.

— Об этом потолкуем в свое время, — пробормотал Болтон. — Только бы нам залучить Ричарда Шандона, а это, думается мне, не так уж трудно.

— А все-таки кое-кого я оставлю здесь, — сказал Пэн, добавив скверное ругательство, — хотя бы он отгрыз мне руку.

— Это собаку?

— Да, собаку: я живо сведу с нею счеты!

— Вот это дело! — заметил Клифтон, возвращаясь к своей излюбленной теме. — Ведь эта проклятая тварь всему виной.

— Она околдовала нас, — заявил Пловер.

— Затащила в эти проклятые места! — сказал Гриппер.

— И нагромоздила у нас на пути такую прорву льдов, какой еще никогда не видывали здесь в эту пору, — прибавил Уолстен.

— А на меня напустила глазную болезнь, — пожаловался Брентон.

— И отменила выдачу джина и водки, — заметил Пэн.

— Она всему виной! — воскликнули в один голос возмущенные матросы.

— И вдобавок ко всему она же и капитан! — ввернул Клифтон.

— Так погоди же ты, окаянный капитан! — крикнул Пэн в приступе злобы. — Тебе хотелось побывать здесь, ну, так ты и останешься здесь!

— Но как бы его изловить? — спросил Пловер.

— Теперь самое подходящее время, — ответил Клифтон. — Шандона нет на бриге; второй помощник дрыхнет у себя в каюте; туман такой, что хоть глаз выколи, и Джонсон нипочем нас не заметит…

— А где собака? — спросил Пэн.

— Спит в трюме около угольной ямы, — ответил Клифтон, — и если кому вздумается…

— Это уж мое дело! — яростно крикнул Пэн.

— Берегись, Пэн! Ей ничего не стоит перекусить железный брусок.

— Пусть она только пошевельнется, — я мигом распорю ей брюхо, — погрозился Пэн, вытаскивая нож.

И он бросился к выходу, а за ним Уорен, захотевший помочь товарищу в этом предприятии.

Вскоре матросы вернулись, неся на руках собаку, у которой крепко были связаны веревкой лапы и морда. Пэн и Уорен набросились на нее, когда она спала, и несчастное животное не могло от них увернуться.

— Ура! Молодчина, Пэн! — крикнул Пловер.

— А теперь что ты будешь с ней делать? — спросил Клифтон.

— Утоплю. Посмотрим, вернется ли она назад… — со свирепой усмешкой сказал Пэн.

В двухстах шагах от брига находилась отдушина тюленя, круглое отверстие, которое он прогрызает зубами, находясь под водой. Сквозь это отверстие тюлень выходит на лед подышать воздухом; он не дает отдушине замерзнуть, ибо у него так устроены челюсти, что он снаружи не может прогрызть отверстие, чтобы в случае опасности скрыться от врагов.

Пэн и Уорен направились к этой отдушине и, несмотря на яростное сопротивление собаки, безжалостно швырнули ее в воду, а затем заложили отверстие большой льдиной, не позволявшей догу выбраться наружу, так что животное было плотно закупорено в ледяной тюрьме.

— Счастливого пути, господин Капитан! — с торжеством крикнул Пэн.

Несколько минут спустя Пэн и Уорен были уже на бриге. Джонсон ничего не заметил; туман все сгущался вокруг корабля, стал падать густой снег.

Через час Ричард Шандон, доктор и Гарри вернулись на «Форвард».

Они обнаружили на северо-востоке свободный проход. Шандон решил воспользоваться им и отдал соответствующие распоряжения. Экипаж подчинился довольно охотно, желая убедить Шандона, что дальнейшее продвижение невозможно. Впрочем, матросы готовы были повиноваться еще три дня.

Почти всю ночь и весь следующий день работа пилами и подтягивание корабля производились довольно дружно; «Форвард» на две мили продвинулся к северу. Восемнадцатого числа он находился в виду берега, в пяти или шести кабельтовых от утеса, который вследствие своей странной формы был назвал «Чертовым пальцем».

В этих местах суда «Принц Альберт» в 1851 году и «Адванс» Кейна в 1853 году были затерты льдами и простояли несколько недель.

Странная форма «Чьртова пальца», пустынная, мрачная окрестность, Огромные скопления айсбергов, из которых иные были более трехсот футов высотой, треск льдин, зловеще повторявшийся эхом, — все это нагоняло жуть. Шандон понял, что «Форвард» необходимо как можно скорей вывести из этих безотрадных мест. По его расчетам, за сутки можно было бы продвинуться еще мили на две. Но и этого было бы мало.

Шандон чувствовал, что его начинает одолевать страх; фальшивое положение, в какое он попал, парализовало его энергию. Повинуясь инструкциям и продвигаясь вперед, он подвергал бриг чрезвычайной опасности; тяга вручную вконец измотала экипаж; чтобы прорубить во льду, имевшем толщину от четырех до пяти футов, канал длиною в двадцать футов, требовалось более трех часов; силы начинали изменять экипажу. Молчание и необычное усердие матросов удивляли Шандона, но он опасался, что это — затишье перед грозой.

Каково же было изумление, досада и даже отчаяние Шандона, когда он заметил, что вследствие неприметного перемещения ледяных полей «Форвард» за ночь с 18-го на 19-е потерял все, что приобрел ценой таких трудов! В субботу утром он находился в еще более критическом положении и в виду того же грозного «Чертова пальца». Число айсбергов увеличилось; они проплывали в тумане подобно призракам.

Шандон окончательно растерялся; страх закрался в сердце этого мужественного человека, страх овладел и экипажем «Форварда». Помощник капитана узнал об исчезновении собаки, но наказать виновных не решился, опасаясь вызвать на бриге бунт.