Императорский Див - Виктор Фламмер (Дашкевич)

чтобы они не бросались в глаза на снегу, и пошел искать себе укрытие.

Все хозпостройки оказались закрыты. Он двинулся по тропинке, которая соединилась с красивой еловой аллеей. Музыка теперь была слышна отовсюду, впереди светились яркие огни.

Он прошел еще немного и наткнулся на живописную беседку, заросшую можжевельником.

Отличное место. Аверин зашел внутрь и осторожно сел в плетеное летнее кресло.

С аллеи его разглядеть было практически невозможно. Он достал маятник, и тот ожидаемо начал бешено метаться из стороны в сторону. Да, дивов тут полно. Остается только надеяться, что Кузя сможет разведать, что происходит, и не попасться.

Главное, чтобы дивы его не почуяли. Кузя сейчас весьма силен, а под личиной и очень заметен. А нормально драться Аверин сейчас не сможет, бежать тоже. Но делать нечего. Дивы стали неожиданностью, и действовать придется по обстоятельствам.

Рядом захлопали крылья, и на пол опустилась галка. Аверин выдохнул: ну наконец-то.

Галка обратилась в человека.

– Гермес Аркадьевич! Тут куча людей и дивов! Они гуляют на площадке возле особняка, там какие-то горки и столы с едой! Написано «С Рождеством!». Некоторые дивы в звериной форме, а некоторые – в человеческой, но все ходят на четвереньках и на поводках! Внутрь я не заходил… но там… – Кузя сглотнул.

– Что?

– Оттуда пахнет болью.

Див замялся, не зная, как объяснить. И вдруг, припав на живот, оскалился в сторону выхода из беседки.

– Что там?

– Див. Идет сюда, – ответил Кузя, едва шевеля губами.

Аверин приложил палец к губам. Неужели придется прорываться с боем? Стоило бы спросить у Кузи, насколько силен приближающийся див, но лучше сохранять тишину. Был шанс, что их не почуют.

Но послышался скрип снега, и кто-то шагнул в беседку.

Щелкнул выключатель, и свод залило светом.

Возле входа стояла дива, совсем юная, на вид как Кузя. И таращилась на Аверина огромными испуганными глазами. Даже маятник не нужно было доставать, чтобы заметить, насколько она слаба.

И в эту секунду Аверин понял, что происходит на этом острове. Он призвал Плеть и здоровой рукой ударил примерно в сантиметре от лица дивы.

– А ну пошла вон! – рявкнул он.

Свет погас. И в темноте послышался голос:

– Простите, простите, господин. Я не хотела вам мешать! Но… начинается представление и приказали позвать всех гостей!

– Сейчас приду. – Аверин поднялся. Дива не знает гостей в лицо и приняла его за одного из них. Интересно, знает ли остальная прислуга? Сами «гости»? В любом случае не стоит упускать подвернувшуюся возможность.

Он выпустил Путы, сформировав поводок, закрепил его на ошейнике Кузи.

– Сеттер, – скомандовал он, и пес послушно сел у его ног.

– Пойдем, проводишь нас.

По аллее мимо большой пагоды в китайском стиле они вышли на освещенную площадку.

Здесь было много народу. Аверин огляделся по сторонам. Не хватало еще увидеть знакомое лицо. Да и проклятая известность могла сыграть дурную службу.

– Мы пришли, господин. – Дива, сопровождающая их, упала на колени, поцеловала ботинок Аверина и направилась к дому. Мимо пробежал официант. Ошейника на нем не было – значит, это человеческая прислуга.

Представление… что же здесь будет за представление? Уж не спасенных ли девушек на него ждут?

Аверин взял с подноса официанта стаканчик с грогом и, небрежно сделав глоток, направился ко входу в особняк. Мимо прошествовал мужчина с похожим сеттером. Кузя на всякий случай оскалился, а Аверин поежился: этот «сеттер» тоже оказался личиной.

Нужно затеряться толпе. Но если организаторы представления ждут девушек – придется поторопиться: может начаться переполох.

В дверях швейцар забрал пальто, и Аверин прошел в просторный, пышно убранный зал. Где уже вовсю веселились гости. Некоторые пришли с фамильярами, эти дивы ярко выделялись на общем фоне. На одних были модные китайские одеяния, другие ходили почти полностью обнаженными, только украшенные кусочками шелка, золота или серебра.

И на всех были поводки. Кроме нескольких официанток, работающих в нарядных юбках, но без верха. На их шеях красовались однотипные ошейники с каким-то гербом. Такой же герб виднелся на сцене.

Заиграла музыка. Занавес из тонкой полупрозрачной ткани поднялся и открыл взглядам присутствующих высокий, до самого потолка, шест.

Из-за ширмы выскользнула девушка. Сначала Аверин принял ее за Ланфэнь, но, приглядевшись, понял, что похожими у них были только одеяния и парик.

У самой девушки оказалась вполне восточная внешность, хотя вряд ли она была китаянкой, скорее буряткой или даже казашкой.

На шее ее красовалась цепь с гербом.

Она вышла на середину сцены и начала исполнять причудливый танец. Сделав несколько кругов вокруг шеста, она приблизилась к нему вплотную и заскользила по гладкой поверхности спиной, покрытой голубым шелком полупрозрачного халата.

Гости начали собираться возле сцены. Аверин, встав недалеко от окна возле тяжелой бархатной шторы, сделал небольшой глоток грога.

Девушка выскользнула из верхнего одеяния и оказалась в юбке и короткой шелковой безрукавке. Она снова приблизилась к шесту и на этот раз, упершись в него лопатками, обхватила ногами и поползла вверх. Добравшись примерно до середины, она крутанулась, широко расставила руки и съехала вниз. После чего скинула юбку, оставшись ниже пояса только в чем-то вроде набедренной повязки и двух нешироких полосках ткани на щиколотках. Прижавшись к столбу животом, она обвила шест этими полосками и снова поползла вверх. Опять покрутилась, начала съезжать вниз, и тут случайно коснулась голым плечом столба. Неловко дернувшись, девушка негромко вскрикнула, а на гладкой коже немедленно вспух красный рубец. Серебро. Шест оказался из серебра.

Толпа вокруг сцены загалдела. Кто-то заулюлюкал.

Дива спустилась вниз и сорвала с себя безрукавку. Вопли стали сильнее. Теперь на девушке остались только украшенный вышивкой лиф и те же шелковые полоски на ногах.

Обвив столб ногами, она откинулась назад, изогнув спину. Ее волосы коснулись пола. И она поползла вверх. Где-то на середине шелковая полоска сползла с ее щиколотки. Девушка снова дернулась, но не остановилась. Улыбка не исчезала с ее лица. Спустившись вниз, она сбросила полоски шелка на пол. Толпа восторженно взвыла.

Дива снова прижалась спиной к столбу, стараясь касаться его лопатками, закрытыми лифом, и прикрытыми набедренной повязкой ягодицами.

Сложила руки за спиной и, прижавшись локтями к серебряному шесту, снова двинулась вверх, помогая себе пальцами ног. Локти и пальцы покраснели и тут же покрылись волдырями.

Аверин отвернулся. Швырнул стаканчик в урну.

– Пошли отсюда, – он похлопал сеттера по загривку, – по-моему, мы видели достаточно.

Добравшись до вороха одежды, Кузя вернулся в человеческую форму и наконец-то заговорил:

– Вы видели?! Вы видели, что они творят?! Неужели мы все так и оставим?

– Мы