Дитя Темного. Случайная беременность (СИ) - Виктория Лебедь

губам. Но прежде, чем он успевает поцеловать, я успеваю отвернуться и он буквально клюет меня в щеку.

От неожиданности я вскрикиваю, одновременно смущаясь и отшатываюсь. В этот момент Максим, наконец-то, разжимает объятия и выпускает меня. Наши взгляды встречаются. Его щеки тоже от смущения горят. Не такую реакцию он ожидал.

— Михайлов ты совсем слепой или притворяешься? Неужели непонятно, что мы никогда не будем вместе. Да будь ты хоть единственным мужчиной на земле, — еле сдержалась, чтобы не сказать тупой, на одном дыхании выпаливая рассерженным тоном. Несмотря на то, что он позволил себе лишнего все равно жалела, так как понимала. Чувства, как дурман отключают критическое мышление напрочь, заставляя творить, что хочу. Но тем не менее разозлилась.

— Почему? — растеряно спросил Максим. — У тебя кто-то есть? Вроде говорила, что для себя рожаешь.

— Вот именно для себя. Только я и ребенок, понимаешь?

— Не совсем. Что плохого если я буду рядом. Тем более мы с тобой уже давно знаем друг друга. Вкусы, предпочтения. Характером похожы. У нас не будет притирок, бытовых ссор, ревности. Логично же, что мы станем идеальной парой.

— Одной логики мало Максим, — сказала уже немного мягче. — Не хочу.

— Почему мало? Как раз-таки прекрасный вариант, чтобы прожить долго и счастливо. Многие сходятся по взаимной выгоде, а потом спустя время, друг без друга жить не могут. В нашем современном обществе ничего такого в этом уже нет. И честно говоря по-моему мнению все женщины стремятся выйти замуж. Почему ты не хочешь ответ я так и не получил? Для себя, как-то звучит сомнительно. Нет. Должна быть более весомая причина.

— Потому что это мой ребенок. Такая причина Максим Константинович Вас устраивает?! — раздался голос Темного.

Вздрогнув я резко обернулась. Тигран стоял в дверях кабинета с совершенно невозмутимым лицом.

Глава 19

— Ваш? — недоверчиво спросил Максим с ошеломленным выражением. Потом посмотрел на меня в надежде, что я опровергну этот вздор. Выглядел он при этом очень растеряно.

— Да, — произнесла тихо, подкрепляя кивком. — Не хотела говорить, — хмуро глянула на Темного, — но видимо я даже этим уже не распоряжаюсь.

— Но...Я...Ээ.. — Максим замешкался не зная, что сказать, посматривая то на меня, то на босса. Шок и неверие читалось в его взгляде. В итоге он окончательно остановился на моей лице, видимо полностью осознав, что только что услышал и его глаза потухли. — Извини, я наверное не так тебя понял, — пробурчал он скорее себе под нос, так как опустил голову и снова уселся за компьютер, склонившись над ним в три погибели.

Он был поникшим и глубоко печальным из-за чего мне, как никогда захотелось подойти и погладить по голове со словами - Ну, чего ты в самом деле. Все наладится. Не переживай. Но вместо этого вздохнула, бесконечно сожалея о возможной потере друга и развернулась, чтобы выйти вон сама. Пусть отойдет. Свыкнется с мыслью, что мы не будем вместе, а после поговорим. По крайней мере очень на это надеялась.

— Что-то нужно, Тигран Романович? — спросила я сразу, как только за мной закрылась дверь кабинета Михайлова, чтобы тот не услышал наш разговор. Ему итак все эта ситуация крайне неприятна. Пока шла чувствовала разбушевавшиеся эмоции, льющиеся через край и прожигающий мою спину насквозь горячий взгляд разочарования.

— Ты нашла себе замену? — вот так просто спросил он, показывая, что ему абсолютно фиолетово мое переживание за Максима. А ведь он единственный с кем я плотно общалась все эти годы работая здесь. И Тигран это знал.

— В процессе поиска.

Мы шли по коридору, обратно в сторону нашего кабинет. Честно сказать я даже не приступала к поиску. Всю неделю я только о Тигране думала, стараясь с горем пополам сосредоточиться на работе. Получалось так себе. Мне постоянно не давало покоя мысль, что дальше? Почему он больше не заводит тему о ребенке и подпитке энергии. Или больше не надо?

— Что-то я не видел ни одного собеседования.

— Достойных пока не нашла. Слабые резюме. Смысл их собеседовать.

Когда мы прилетели из командировки, меня молча отвезли домой, а Темный отправился к себе. Дальше вся неделя прошла в обычном проф режиме без лишних вопросов и все по делу. Словно и не было между нами отношений.

— Возможно. И много ты уже пересмотрела?

— Много, а что?

Мы вошли в приемную. Я сразу направилась в мини-кухню, чтобы сделать кофе Темному, себе чай. Просто знала, что он захочет чашечку. В последнее время со мной такое происходило очень часто.

— Хочу сам посмотреть. Отправь одним файлом.

Вот блин. У него прямо чуйка на ложь.

— Зачем? Не доверяешь? Времени еще предостаточно. За два с половиной месяца до декрета кто-нибудь да найдется.

Я развернулась с двумя дымящимися чашками руках. Темный стоял в дверном проеме, облокотившись о косяк в кухне. Но увидев кофе оттолкнулся и сразу взял напиток.

— Месяц, Рита. В декрет ты уйдешь через месяц, — произнес он словно констатируя факт и сделал глоток.

— Месяц? Но почему? По закону в декрет уходят в тридцать недель.

— Здесь я закон. И я решил месяц. В бухгалтерии все оформят как надо со всеми выплатами. Хотя о деньгах можешь не беспокоиться. Обеспечу всем нужным и не нужным. Любой каприз за мой счет.

Расстроенная новостью я присела за небольшой столик на кухне. Деньги сейчас волновали меньше всего.

— Хочешь побыстрее от меня избавиться так и скажи, — произнесла я, чувствуя, как все внутри съеживается.

Тигран устроился напротив, сев за стол, демонстрируя идеальный профиль, вытянув немного вперед ноги. Видеть его в малогабаритной офисной кухоньке было непривычно.

— Избавишься тут. Мы с тобой теперь до конца жизни в одной упряжке. Хочу побыстрее освободить от работы.

И снова посмотрел на меня, еще раз восхищая высокими скулами, высокомерно прямым носом и волевым упрямым подбородком.

— Зачем?

— Затем, что ты устаешь к вечеру, а мне нужен помощник на этот отрезок времени, ты знаешь.

— Я справлюсь.

— Нет.

Я нахмурилась. Вначале прямолинейность с Максимом, теперь работа. Темный превращается в диктатора не только в профессиональной сфере.

— Тигран, я не так сильно выматываюсь, как тебе кажется, — продолжала я гнуть свое. — Понимаю, что на первом месте ребенок, но я